Все судьи сняты. Месть саратовского олигарха.

Это нонсенс, однако оба председателя саратовских арбитражных судов, и областного, и апелляционного, могут стать фигурантами уголовного дела, и тогда их действия подпадут под самые позорные для судей статьи УК – преступления против правосудия. Остается только выяснить, скрывается ли в них банальная провинциальная халатность или же это намеренный шаг ради узурпации полной власти в своих «вотчинах».

Саратовская область в очередной раз создает скандальный прецедент. Причем на первый взгляд кажется, что региональные судебные начальники, сломя голову выполняя волю федерального центра, стали фигурантами поговорки «заставь дурака богу молиться…». Но так кажется только на первый взгляд…

В 2002 году Владимир Путин, еще будучи Президентом, инициировал на высшем государственном уровне ряд мероприятий по совершенствованию судебной системы. Он прекрасно понимал, что открытость правосудия – один из краеугольных камней построения гражданского общества в России. Главная ставка делалась на увеличение финансирования и применение в деятельности судов высоких технологий, на что регионам по специальной целевой программе «Развитие судебной системы на 2002 – 2006 годы» выделялись огромные средства. В итоге должно было появиться единое информационное пространство правосудия, а также единая система видеоконференц-связи, призванная сформировать информационную технологию судопроизводства, помочь оперативно готовить документы, а также обеспечить быстрый доступ граждан и юридических лиц к правосудию.

Естественно, саратовские арбитражные суды браво отчитались, что они освоили средства, всё внедрили и открыты на сто процентов. Интересно, что бы сказал ныне премьер, если бы узнал, как они «навнедряли» в Саратовской области?

Речь идет не о расходовании федеральных денег, а о действиях руководителей саратовских арбитражных судов, которые могут превратить в постыдный фарс само понятие правосудия. Нет сомнений, что председатель арбитражного суда Саратовской области Александр Байбаков и председатель 12-го арбитражного апелляционного суда Александр Гребенников знают, что в залах заседаний этих судов по той самой президентской программе установлены камеры видеонаблюдения. Они наверняка даже гордятся своей «открытостью» и «продвинутостью». Но есть большие сомнения в том, что два этих господина и больших начальника знают, как вообще должно отправляться правосудие.

Как обеспечивается тайна совещания судей и что такое совещательная комната, может рассказать любой юрист-первокурсник. Это специальное помещение, полностью изолированное от внешнего мира. Там не должно быть ни телефонов, ни других средств коммуникации. Туда не вправе войти даже Президент РФ. Совещательная комната для любого суда – основа основ. Практически фундамент правосудия, поскольку судьи принимают там порой судьбоносные для граждан решения. Совещательная комната – алтарь в храме правосудия. В саратовских арбитражных судах нет совещательных комнат. Байбаков и Гребенников предлагают судьям для тайных совещаний использовать места общего пользования.

Судьи совещаются прямо в залах заседаний, откуда перед этим удаляются все участники процесса. Такое допускается, но только если не нарушается главное – тайна совещания судей. А какая может быть тайна, если все время, пока судьи принимают решение, за ними бдительно следит око видеокамеры. Неужели Байбаков и Гребенников не знают, что такие фокусы с правосудием вполне можно квалифицировать по ст. 294 УК РФ п.1 – вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия? Скорее всего, знают, ведь не вчера закончили юрфак, но молчат, потому что «так надо».

Сколько ежедневно рассматривается споров хозяйствующих субъектов в арбитражах? Десятки? Сотни? И у каждой стороны свой интерес. Есть он, видимо, и у председателей арбитражных судов. По закону они не могут влиять на решение судей. Это тоже основа основ. Не имеют права присутствовать в совещательной комнате, воздействовать иным образом, не имеют права «давить» своим авторитетом. В саратовских арбитражных судах, между прочим, тоже не имеют права, вот только имеют возможность. Каждый «рядовой» судья может поднять глаза к потолку и убедиться, что «большой брат» следит за ним. Внимательно наблюдает через объектив видеокамеры за каждым его жестом, изучает каждую его реплику. Даже не нужно прятать в складках мантии сотовые телефоны. Видеокамера может быть гарантией того, что будет принято именно «нужное» решение, потому что в ходе совещания под присмотром видеоглаза судьям лучше думается не только о том, какое решение они принимают, но и о своем будущем, в котором судья может навсегда лишиться своего поста.

Ведь видеокамера не только может транслировать на установленный в каком-нибудь кабинете монитор всё, что происходит в совещательной комнате. Она еще и фиксировать может. Кто знает, в чьем сейфе лежит заботливо отсортированный пофамильно архив видеозаписей? Когда и при каких обстоятельствах они «всплывут» на каком-нибудь телеканале или во всемирной паутине? Видео из совещательной комнаты наверняка произвело бы настоящий фурор на каком-нибудь Ru-Tube.

При такой системе судопроизводства можно держать на крючке практически каждого «рядового» судью. Кому это выгодно? Решайте сами. С таким архивчиком всегда можно контролировать карьерный рост подчиненных, приопускать зарвавшихся, поощрять «дисциплинированных», да и вообще уберечь от любого конкурента свое теплое кресло. А еще можно сохранить преемственность должности, что так любят большие начальники в регионах, опасаясь, что выход на пенсию совпадет с первой ходкой на нары.

Хотелось бы сравнить суд с женой Цезаря, которая должна быть вне подозрений. Но прежде получить ответ на вопрос: видеокамеры в совещательной комнате – это халатность или провинциальная наивность? Для Гребенникова и Байбакова второе было бы лучшим объяснением. Дескать, всего лишь не знали, как должно отправляться правосудие. А может быть, это их осознанные действия, цель которых – тотальный контроль за действиями коллег и их решениями?

Но если это осознанные действия, тогда выходит, что в конкретном регионе создана целая система, призванная тотально контролировать любое телодвижение одной из ветвей власти. Бескорыстно? Вряд ли. Серьезные хозяйственные споры, большие деньги – настоящий простор для людей, способных поставить технический прогресс на службу своим интересам. Разве такой видел Президент реализацию целевой программы по совершенствованию судебной системы?

Так или иначе, но эта самая система в Саратовской области сейчас, похоже, на грани разрушения. Из-за тысяч жалоб, которыми могут завалить арбитражи все те, кто недоволен судебными решениями за последние несколько лет, от нее останутся дымящиеся руины. И все жалобы, скорее всего, будут удовлетворены вышестоящими инстанциями. Потому что легитимность всех принятых арбитражным судом Саратовской области и 12-м апелляционным судом актов под огромным вопросом. Какие еще нужны доказательства? Они не просто налицо, они на потолке. Все видят и все помнят.

Возможный итог отмены всех решений – настоящая экономическая катастрофа региона, полный хаос, новый передел собственности, и никто не спрогнозирует, чем все это закончится.

Остается только один вопрос – самый главный: какова цена ошибки и как легко отделаются местные судебные узурпаторы? То есть насколько хватит иммунитета, которым так гордятся региональные судьи, пихая в лицо ДПСникам заветные красные корочки?

P. S. Редакция направила эту публикацию Президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву, Председателю Высшего арбитражного суда Российской Федерации Антону Иванову и в Высшую квалификационную коллегию судей для проверки изложенных фактов и принятия неотложных мер.

Денис Лебедь, “Газета Наша версия” (19.06.2009)

Фото: http://mihal.vol.sudrf.ru/userimages/BAYBAKOV21.JPG