Марон – провокатор?
У Романа Чуйченко, пропагандиста, политтехнолога, председателя Поволжского союза журналистов и прочая, и прочая, похоже, появился клон. Дубликат Романа Юрьевича зовется «Евгений Хомяков». Что примечательно, последний персонаж публикуется на страницах газеты, региональную вкладку которой редактирует господин Чуйченко.
Но – обо всем по порядку. Итак, 3 сентября 2009 года на канале ТВЦ-Саратов в программе «Наша версия событий» Чуйченко обличал «рыжую девушку с радио», то есть журналистку Юлию Латынину. Но еще больше от Романа Юрьевича досталось тем, кто, по его мнению, «подставил» столичную акулу и пера, и радиоэфира, «подкинув ей откровенно высосанные из пальца темы…»
Трудно сказать, кем, зачем и откуда высасывались щекотливые темы о сексуальных домогательствах саратовских единороссов. Но Роман Юрьевич, видимо, все об этом знает. В своем телевизионном выступлении он назвал несколько фамилий. И не только фигурантов латынинской передачи «Код доступа» – Радаева и Глыбочко. Бывший пресс-секретарь экс-губернатора Аяцкова замахнулся на бывшего вице-губернатора Владимира Марона. «Лет десять назад, когда тогдашний вице-губернатор Марон подмял под себя всю областную медицину, только главврач госпиталя ветеранов войн Петр Глыбочко не хотел превращаться в слепого исполнителя чужой воли. Вот тогда и родилась та гнусная ложь, которую сегодня подсунули рыжей девушке с радио», – вещал в «Нашей версии событий» Чуйченко.
И вот в понедельник, 7 сентября, в региональной вкладке «Нашей версии в Саратове» появляется публикация «Провалы женской логики». Стиль, слог и эмоциональность оной практически идентичны телевизионной «тронной речи» Чуйченко. Правда, не обошлось и без вариаций. Например, в газетной редакции фраза о «гнусной лжи» выглядит следующим образом: «Вот тогда и родилась та гнусная ложь, которую ни с того ни с сего, сегодня коснулась теперь Юлия Латынина». Остальные отличия в данных образцах устного и газетного творчества столь же не принципиальны.
Может, не случайно Чуйченко заговорил с телеэкрана об «осеннем обострении», а затем о нем вспомнил и газетный Евгений Хомяков? Вопрос в другом – у тех ли политтехнологов усмотрели тревожные симптомы? Раздвоение личности, согласитесь, нормой не назовешь. И нечего кивать на губернаторскую пиар-дружину, если сами, как говорится, с усами – не без тараканов в голове.
И все же я искренне надеюсь, что клонировать лояльных себе журналистов местные единороссы еще не научились, равно как и наделять медийщиков телепатическим даром. Похоже, теперь мы знаем еще один творческий псевдоним Романа Юрьевича.
Скрылся же он под ним, как мне лично кажется, исключительно из скромности. Ну, нехорошо это, когда на двух соседних полосах одна и та же фамилия мелькает, некрасиво. И неважно, что тексты (один об обращении раввина Фрумина в прокуратуру области, другой – о провалах в женской логике) разделены «шлагбаумом» из высказываний видных местных единороссов Ландо и Линдигрин и иных примкнувших к ним комментаторов. В общем, Роман Чуйченко может называть себя хоть Хомяковым, хоть Сусликовым, хоть Пассатижевым – имеет на то законное право.
А вот разглагольствования о «вендетте», якобы объявленной Мароном несгибаемому Глыбочко, мне представляются весьма сомнительными. Но прежде чем рассуждать на эту тему, напомним вкратце о самом инциденте, или, как называет его господин Хомяков, «древнем хламе».
В конце декабря 1998 года появились слухи о том, что господин Глыбочко, занимавший тогда должность главного врача Саратовского областного госпиталя ветеранов войны и труда, попытался изнасиловать свою подчиненную. Попытка вроде бы не удалась. Но «дама сердца» видного медика отделалась не только испугом – ей якобы были нанесены телесные повреждения. Слухи слухами, но потерпевшая обратилась-таки в правоохранительные органы. Блюстители закона дело возбудили, но, «промаявшись» с ним несколько месяцев, закрыли – за отсутствием состава преступления.
Суд все же состоялся, но только не по обвинениям в адрес Глыбочко. Петр Витальевич, по информации газеты «Саратовский репортер», сам оказался потерпевшим. Претерпел же он, как сообщает издание, от супруга сотрудницы госпиталя, в отношении которой Глыбочко, по версии правоохранителей, не совершал преступления.
Теперь же, благодаря Чуйченко-Хомякову, общественность узнала, что за всей этой историей стоял не абы кто, а Владимир Марон. Предположим (только на одну минуту), что лояльный к местным единороссам пропагандист не так уж далек от истины. И что же получается? Либо Владимир Михайлович «прогибал» Глыбочко провокацией с молчаливого согласия губернатора Аяцкова, либо действовал втихую от Дмитрия Федоровича. Но даже если последнее верно, бывший глава региона – не тот человек, от взора которого могли укрыться подковерные игры его приближенных. Вот я и решила обратиться к Аяцкову за комментарием по столь щекотливой теме.
- Дмитрий Федорович, на днях из уст вашего бывшего пресс-секретаря Романа Чуйченко прозвучало обвинение в адрес Владимира Марона в том, что он якобы стоит за провокацией десятилетней давности в отношении Петра Глыбочко. А произошло это, по мнению Чуйченко, из-за того, что Глыбочко не пожелал «прогибаться» перед Мароном. Что вы думаете по поводу всей этой истории?
- Я знаю, что у них неприязненные отношения были, есть и будут (у Марона и Глыбочко – прим. авт.). Один – анестезиолог, а второй на самом деле профессор и один из молодых сегодня членкоров Академии медицинских наук. И очень перспективный человек. Он прошел очень солидный путь – от медбрата до госпиталя, где создал уникальную систему для ветеранов и участников Великой Отечественной войны, до сегодняшнего юбилея, столетнего юбилея медицинского университета. И вы, наверное, свидетель того, что там идут очень серьезные преобразования.
- Да, конечно.
- Петру Глыбочко удалось вернуть имя университету, саратовской школе. Сегодня это третья школа – питерская, московская и саратовская. Я даже теряюсь, как бы их разместить по очередности. Поэтому не надо обращать внимания на вот эти какие-то там вредности кого-то. Всевышний дал всем по заслугам, в том числе и Марону.
- Неужели вы действительно думаете, что Владимир Михайлович стоял за провокацией в отношении Глыбочко? Если, конечно, это была провокация.
- Я думаю, сегодня в университете, да и по прежнему месту работы, у него (Глыбочко - прим. авт.) было столько возможностей без насилия иметь все что угодно. Абсолютная глупость. Это – абсолютная глупость – ни больше, ни меньше. Сегодня мастеров распускать различные слухи, поверьте, очень много. Я в это лично не верю. Я верю в порядочность Петра Витальевича. И потому, что он как зеницу ока хранил здоровье моей матери, и на самом деле врач от Бога, а сегодня еще и ученый.
- Получается, что в данном случае Роман Юрьевич выступает как защитник чести и достоинства Петра Витальевича?
- Я не знаю, я не читал, мне трудно судить. Я могу высказать только свою точку зрения. Я давно не общался с Чуйченко, еще дольше не общался с Мароном. Почему-то он считает себя обиженным. По каким только вопросам, не знаю?
Жаль, конечно, что не захотел Дмитрий Федорович раскрывать тайны своего двора. Зато как за Глыбочко заступился! Никакому госдеппанкову вкупе с Ландо и Линдигрин со своими комментариями не сравниться! Да и о Всевышнем они, в отличие от Дмитрия Федоровича, никогда не вспоминают. Хотя – у них ведь свой, партийный Создатель есть. А уж о нем-то они никогда не забывают.
Теперь – о воздаяниях за заслуги, о которых упомянул Аяцков. Насчет Владимира Марона экс-губернатор, видимо, ошибся. Мне удалось побеседовать с Владимиром Михайловичем, и могу утверждать, что чувства юмора и бодрости духа он не утратил. Судя по всему, громы небесные на голову Марона не обрушились.
- Владимир Михайлович, выступая на канале ТВЦ-Саратов, Роман Чуйченко выдвинул в ваш адрес определенные обвинения, которые содержатся и в статье «Провалы женской логики», опубликованной в газете «Наша версия в Саратове». Что вы можете сказать по этому поводу?
- Это все очень забавно, и не более того.
- Почему эта история снова всплыла и названа именно ваша фамилия?
- Понятия не имею. Не знаю. Для меня это просто забавно, и всего-навсего. Кто там под кого прогибается, кто не прогибается – это просто смешно. И мелковато.
- Вы на эту мелочь обращать внимания не будете?
- Нет, нет, абсолютно. Считаю это ниже своего достоинства. И вообще, глупость просто. И Роман Чуйченко просто меня удивляет. Всего-навсего – не более.
- Вы от Романа Юрьевича такого «веселья» не ожидали?
- Да, позабавил он меня, конечно. И все. Позабавил просто-напросто.
- Зато доставил вам приятные минуты.
- Да, спасибо ему.
Итак, суда «Марон против Чуйченко-Хомякова» ждать не приходится. А вот Петру Витальевичу, думаю, стоит подсуетиться. Стребовать пять миллионов с Юлии Латыниной, как советует пропагандист-политтехнолог, на мой взгляд, будет нереально. С федералами судиться – не комментарии давать. Куда логичнее «наказать» в рамках действующего законодательства «инициатора» провокации, чтобы раз и навсегда очиститься от «гнусной лжи». Однако Глыбочко молчит в тряпочку и обелять себя не спешит. «Газета Наша Версия» решила помочь заслуженному местному единороссу «реабилитироваться», но Петр Витальевич, по его признанию, постоянно занят – то планерки, то совещания. И все же несколько минут для нашего издания он все-таки нашел.
- Петр Витальевич, можно вас на минуточку?
- Ну чё?
- «Газета Наша Версия» беспокоит, Клименко Юлия. Вот и нашлись у вас пять минут свободного времени.
- Иду – по дороге. Что вы хотите, Юлечка, от меня? Видите, работаю.
- Вижу. Петр Витальевич, вчера беседовала с Дмитрием Федоровичем по поводу передачи Латыниной на «Эхо Москвы».
- С каким Дмитрием Федоровичем?
- С Аяцковым.
- Ну и о чем вы с ним советовались?
- Он за вас выступает.
- А за меня не надо выступать. А вы знаете, почему за меня не надо выступать? У меня есть решение суда.
- Когда его вынесли?
- Десять-одиннадцать или пятнадцать лет назад. Поэтому, если Латынина или вы не заканчиваете эту тему, я опять подам на вас в с-с-суд.
- Петр Витальевич, еще такой вопрос: в передаче на ТВЦ Роман Юрьевич сказал, что за этой провокацией стоит Марон.
- Кто такой Роман Юрьевич?
- Чуйченко.
- Понятия не имею. Я не могу обвинять кого-то, не могу. И не собираюсь никого обвинять. Это только газета наша версия может обвинять. Я не имею права. Закончите муссировать, потому что я вашему хозяину об этом говорил. Есть решение суда, пусть его читает. Пятнадцать лет назад.
- Пятнадцать или десять?
- Да он лучше меня знает.
http://www.nversia.ru/1020.html