Прокурорские страдания.
На этой неделе главным героем судебных заседаний по делу экс-мэра Юрия Аксененко был бывший друг семьи и сотрудник администрации города Владимир Зайцев. В суд он, правда, так и не явился, но прислал судье Владимиру Стасенкову письмо, в котором объяснил свое отсутствие. Чтобы разобраться с заявлением Зайцева, пришлось допросить его адвоката Игоря Ефремова. Только вот гособвинителю по-прежнему не удается побороться за своего основного свидетеля и отстоять важные доказательства.
В начале недели на судебном процессе наконец появился бывший заместитель начальника правового управления администрации Саратова Денис Левченко. Его здесь ждали уже давно. Именно Левченко проводил правовые экспертизы проектов постановлений о выделении земельных участков. Он должен был заметить, что в пакете документов отсутствует акт выбора участка или подтверждение того, что население было проинформировано. Однако Левченко подписывал все бумаги без замечаний.
- Почему вы согласовали постановление о выделении участка Рогову, хотя там были нарушения? – спросила гособвинитель Ольга Чернова.
- Подписать этот документ мне велел мой непосредственный руководитель Новичков. Сам он подписывать не хотел, – пояснил Левченко. – Он объяснил это указанием мэра. Но сам я этого не слышал и основываюсь сейчас только на словах Новичкова.
Примерно так свидетель отвечал и на другие вопросы: нарушения видел, но руководствовался указанием начальника. Только в одном случае Денис Левченко признался, что ошибся, проверяя документы.
В понедельник гособвинитель показала суду неизвестно откуда взявшееся заявление Владимира Зайцева, бывшего сотрудника администрации и друга семьи Аксененко. Зайцев – ключевой свидетель по эпизоду о взятке в виде двух квартир в доме №134 по улице Московской. Именно он якобы помогал супруге Аксененко Ирине Солодковой приобрести жилплощадь, фигурирующую в деле. В своем послании, адресованном Владимиру Стасенкову, Зайцев рассказывает, что сейчас находится в Амстердаме и вернуться в Саратов и выступить в суде не может, поскольку неизвестные лица оказывают на него давление и требуют молчать. Тем не менее, он готов письменно свидетельствовать, что денег за квартиры ни у самого Юрия Николаевича, ни у его супруги не брал и, соответственно, никому передавать не собирался. К тому же в своем письме Зайцев опровергает показания уролога Александра Есина, который утверждал, что видел, как Солодкова передает Зайцеву деньги.
Это письмо, заверенное генеральным консулом России в Гамбурге, гособвинитель Чернова предложила приобщить к делу и исследовать в качестве доказательства. Однако судья Стасенков был другого мнения. Он попросил пригласить в суд адвоката Зайцева Игоря Ефремова, который смог бы объяснить, откуда появилось это заявление и действительно ли его написал сам Зайцев. Явившийся на заседание адвокат более-менее ситуацию прояснил.
- Расскажите, пожалуйста, суду, где сейчас находится Владимир Зайцев? – попросила Ольга Чернова.
- Владимир Алексеевич сейчас за границей, в Амстердаме, – рассказал адвокат. – У меня есть документы с его адресом. В настоящий момент он находится на лечении в клинике. Заявление Зайцев через знакомых передал в Россию. Здесь его забрал друг Зайцева Алексей Василенко и передал мне.
Ольга Чернова напомнила Владимиру Стасенкову, что накануне он отклонил ее ходатайство из-за того, что было неясно, как заявление Зайцева попало в суд. После выяснения всех обстоятельств она снова попросила суд приобщить письмо к материалам уголовного дела.
- Ситуация с попаданием заявления в Россию так и не прояснилась, – возразил адвокат Евгений Алымов. – Свидетель Ефремов не получал его лично от Зайцева. Кроме того, обвиняемый не может лично задать вопросы лицу, которое его обвиняет. А это нарушает Конвенцию о защите прав человека. К тому же в заявлении Зайцева явно содержатся ответы на вопросы обвинения, хотя кто их ему задавал, непонятно.
Суд согласился с доводами адвоката и на месте принял решение приобщить заявление к уголовному делу, но только в качестве документа, в котором указано местонахождение Зайцева. Впрочем, защита с самого начала выглядит убедительней, чем гособвинение, по крайней мере, в эпизоде с квартирами на Московской. Хотя на руках у прокурора есть ключевые доказательства. Как следует из сообщения на сайте прокуратуры, на предварительных слушаниях судья отклонил абсолютно все ходатайства защиты, тем самым признав следственные действия законными. Но из постановления по итогам предварительного слушания следует, что два ходатайства все-таки удовлетворены. Суд исключил из перечня доказательств протоколы очных ставок между Аксененко и Зайцевым и между Аксененко и Тимофеевым. За получение взятки в особо крупном размере Аксененко грозило бы от 7 до 12 лет лишения свободы. Срок приличный. Тогда как по двум другим статьям (злоупотребление должностными полномочиями и превышение должностных полномочий) бывшему мэру светит до 7 и до 4 лет соответственно. Впрочем, в этих статьях УК РФ никоим образом не прописан минимальный срок лишения свободы, а значит, судья может отправить подсудимого за решетку, скажем, на 6 месяцев. С учетом того, что Юрий Николаевич находится под стражей уже полтора года, на этом его заключение может и закончиться.
Если бы сам Зайцев появился в суде, обвинению было бы гораздо проще бороться за эпизод со взяткой. Но из-за отсутствия важного свидетеля довольствоваться приходится только имеющимися протоколами допроса Зайцева. «Вернуть» очную ставку между Аксененко и Зайцевым в дело для гособвинения должно быть очень важно, поэтому весьма странно, что прокурор не объяснил в суде нестыковку между информацией на сайте прокуратуры и постановлением судьи, вынесенным по итогам предварительных слушаний. Ведь именно очная ставка могла бы стать основным доказательством в эпизоде с квартирами. Теперь же он разваливается по понятным причинам. Конечно, такой исход устроит самого Юрия Николаевича, но никак не прокуратуру. Так почему же все решения суда смиренно принимаются гособвинителем? Может быть, это всего лишь видимость борьбы? Но тогда ответственность за все будет лежать на прокуратуре. Ведь именно прокуратура утвердила обвинительное заключение, считая, что доказательная база достаточна.
Очень показательно выглядит то, как высокопоставленные чиновники и политики не только прошлого, но и настоящего предали Аксененко. Им он не отказывал. Они называли его своим другом и соратником. Они советовали ему уйти, обещая неприкосновенность. И бросили на произвол СУДЬБЫ. Он ничего про них не скажет. Во-первых, не такой. Во-вторых, себе дороже. Его назначили крайним. Посмотрим, как с этой ролью справятся те, кто утверждал обвинение.