“Клан Володина” vs “революционер” Рашкин.

"

В ноябре депутат Саратовской областей думы от «Единой России» Марина Алешина и председатель областной Общественной палаты Федор Григорьев обратились к начальнику УФСБ но Саратовской области Николаю Панкову, прокурору области Владимиру Степанову и руководителю Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Саратовский области Николаю Никитину с просьбой дать опенку высказываниям В.Ф. Рашкина и принять меры, вплоть до привлечения к уголовной ответственности по части 1 статьи 280 Уголовного кодекса РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Поводом для обращения послужил тот факт, что на митинге а Саратове 7 ноября 2009 гада Рашкин «обвинил Президента России Д.А. Медведева и председателя Правительства России В. В. Путина в совершении преступлений», а также слова Валерия Федоровича: «Я призываю вас к новой революции! Чтобы 17-й год был опять у нас на улице».

Об этом саратовские СМИ писали неоднократно, а потому не будем вдаваться в подробности. Отметим лишь, что высказывания Валерия Федоровича «зацепили» и других единороссов из областной думы, которые на ноябрьской думе даже решила направить собственное обращение к Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке, председателю Госдумы Борису Грызлову, руководителю Администрации президента Сергею Нарышкину, главе СКП РФ Александру Бастрыкину, лидеру коммунистов Геннадию Зюганову с просьбой «разобраться с ненадлежащим поведением депутата Валерия Рашкина», Тогда против проголосовал лишь коммунист Сергей Афанасьев, мотивировав это тем, что депутаты не могут давать правовую оценку высказываниям госдепа, так как это не в их компетенции. Впрочем, не помогли и его слова о том, что «нам будет очень стыдно» за данное обращение.

И вот на прошлой неделе отделом по расследованию особо важных дел СУ СКП по Саратовской области принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении госдепа Валерия Рашкина «за отсутствием в его действиях состава преступления». Основанием дня отказа послужило заключение специалистов Центра социологических и маркетинговых исследований «Аналитик» (Волгоград), проводивших комплексное психолого-лингвистическое исследование. «Лингвисты сделали заключение, что выступление Валерия Рашкина носит характер критического текста, не являясь экстремистским по содержанию и форме», отметило региональное следственное управление, (www.vzsar.ru).

21 декабря заместитель председателя Саратовской областной думы Марина Алешина прокомментировала решение СК: «Я не согласна с решением Следственного комитета, хотя и предполагала такой ответ. На мой взгляд, такого рода дела обязательно должны быть рассмотрены, и по ним должны быть приняты решения. У меня есть право обжаловать решение следственного комитета в суде. Считаю, что мы не должны замалчивать такие заявления. И мы с моими коллегами будем на них реагировать, от кого бы они ни исходили: от депутата или рядового гражданина. Я понимаю, что Валерий Федорович испугался, об этом говорят его попытки объяснить, что он имел в виду революцию в головах и сердцах, и не призывал к кровопролитию. Он стал оправдываться, втянул в это других людей, которые были готовы отвечать за его слова. Это не по-мужски. Я хочу на помнить, что призывы к свержению существующего строя – уголовное преступление. Революция – это всегда кровопролитие. В революцию 1917 года погибли миллионы людей. Такое не должно повториться».

На том, что называется. дело и закончилось. Если не считать размещенного вчера на сайте Генпрокуратуры сообщения о том, что «21 декабря 2009 г. Валерии Рашкин был приглашен в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, где ему было объявлено предостережение о недопустимости нарушений закона». Свой комментарий по этому поводу сам Валерий Федорович дал интернет-агентству «Четвертая власть»: «Предостережение, как юридическая норма, не прописана. Ее нет в Уголовном кодексе. Прокуратура в этой части сделала хорошую мину при плохой игре. Есть Следственный комитет, который вынес решение, и только он, по законодательству, может провести анализ, экспертизу и дать заключение. Что и было сделано. Я думаю, что предостережение прокуратуры – это шаг, оправдывающий каким-то образом обращение Григорьева, Алешиной я Саратовской областной думы в части инициации снятия с меня депутатского иммунитета в возбуждения уголовного дела. Не более того. С точки зрения юридической и законодательной, профессионалы в лице Следственного комитета сделали свои выводы. А остальное… Ну, может, еще какой-нибудь орган вывести предостережение, например, налоговая инспекция, но это не то ведомство, которое проводит следствие и делает заключение».

Между тем, некоторые эксперты склонны предполагать, что претензии к госдепу-коммунисту ее стороны видных представителей местной «ЕР» могут быть связаны с его депутатским запросами, затрагивающими интересы высокопоставленных членов саратовской «Единой России». За последние несколько лет Валерием Федоровичем были сделаны запросы и в отношении депутата Госдумы Николая Панкова, и ректора СГУ Леонида Коссовича, и сына председателя облдумы Валерия Радаева… Быть может, члены команды Володин под видом борьбы с экстремизмом сейчас просто-напросто хотят свести счеты с Рашкиным?

В общем, о сути претензий к Валерию Рашкину и решил поразмышлять «Репортер» совместно с нашими экспертами, для чего мы задали им следующие вопросы:

1. Как вы считаете, высказывание В.Ф. Рашкина на митинге – это яркая метафора или призыв к экстремистской деятельности?

2. Чью позицию – Следственного комитета в профессиональных лингвистов или Марины Алешиной – поддерживаете вы?

3. Как по-вашему, не является ли инициатива уголовного преследования Валерия Рашкина местью местных единороссов Валерию Федоровичу за его активную депутатскую деятельность?

Александр Ландо, депутат Саратовской областной думы, «Единая Россия»

1-2. Я поддерживаю законное решение, которое должно быть принято по этому делу. На мой взгляд, отказ в возбуждении уголовного дела ничем не обоснован. Я как юрист тоже в состоянии дать оценку действиям Рашкина. Если брать его призыв к революции в контексте тех оскорблений и критических измышлений, которые Рашкин сделал в адрес высших должностных лиц страны, обвиняя их в совершении преступления (а это часть 3 статьи о клевете), и его слов о том, что это должно быть смыто кровью, – все это в сочетании, на мой взгляд, указывает на противоправные действия со стороны Рашкина.

Мне совершенно непонятно, почему экспертиза была проведена в Волгограде. Руководствуясь собственным опытом, замечу: при моих судебных разбирательствах с Леонидом Натановичем Фейтлихером (не к этому материалу будет помянут) всегда в качестве экспертного учреждения фигурирует Волгоград. А у нас что, экспертов нет? Так почему был выбран Волгоград? Некоторые апеллируют к тому, что там эксперты никем не ангажированы, но те, кто так считает, могут и ошибаться.

Подводя итог вышесказанному, скажу: я считаю, что вывод данной экспертизы неправильный. Уверен, требуется более тщательная проверка.

А вообще очень интересно почитать постановление, где приводятся объяснения тех, кто присутствовал на том митинге. Можно узнать о том, как представители саратовской компартии слушали своего лидера, когда он стоял на трибуне. А именно: один говорит, что он не слышал выступления Рашкина, потому что отошел, другой – потому что отвлекся и тому подобное…

Это «дело», на мой взгляд, нужно рассматривать с точки зрения двух составов преступления: клевета в отношении высших должностных лиц, которая, как я думаю, имеет место быть, и экстремизм. Кстати, обратите внимание, как Рашкин прокомментировал решение Следственного комитета (по крайней мере, так было написано в одной из газет): он сказал, что «даже СК признал право народа на революцию». Это лишний раз подтверждает правоту моих суждений.

3. Я бы активную депутатскую деятельность Рашкина взял в кавычки. Поскольку депутатская активность не исчисляется количеством запросов, сделанных по поводу и без повода в различные правоохранительные органы. Депутатская деятельность состоит из совокупности законодательной деятельности, работы с избирателями, приема граждан и так далее. Все это требует гораздо больше усилий – и физических, и моральных, и нравственных, нежели просто выйти на трибуну и сказать: «Долой всех!».

О какой мести может идти речь? Речь в данном случае можно вести лишь о том, что человек позволяет себе высказываться подобным образом. Я, например, никогда не видел и не слышал, чтобы Зюганов позволял себе подобные вещи.

Что еще интересно. Я разговаривал с крупными саратовскими коммунистами по поводу речи Рашкина. И не слышал, чтобы хоть один из них его оправдал. Да, они не видят состава преступления в его высказываниях, но и не одобряют их, даже относятся с осуждением.

Григорий Ахтырко, правозащитник, член президиума Общественного экспертного совета при правительстве Саратовской области

1. К сожалению, слова «я призываю вас к новой революции, чтобы 17-й год был опять у нас на улице» нельзя назвать яркой метафорой, это скорее избитое сравнение, банальное, клише, которое в очередной раз озвучил не слишком дальновидный (и возможно, не слишком интеллектуально развитый) политик, каким и является Рашкин. Валерий Федорович, по моему глубокому убеждению, не способен к «полету ярких метафор». Он технарь, без надлежащего творческого образования. Я настолько смело его характеризую, поскольку имел возможность пристально пронаблюдать его работу на выборах в Госдуму в 1999 голу. Так вот, в то время все яркие метафоры в речах Рашкина, весь креатив – это, полагаю, моих рук дело. Валерий Федорович – не талантливый оратор в плане смысловой нагрузки его высказываний, и призывал он к революции постольку, поскольку просто не способен на большее.

Обратимся непосредственно к тому, что Рашкин произнес на митинге. Первое. Что такого яркого и метафоричного, когда человек говорит: «Я жду и чаю, что наступит революция, как в 17-м году». В чем ноу-хау этого «призыва»? Да любой бомж может сказать: «Хочу, чтобы был 17-й год!».

Второе. На самом деле, я уверен, наши единороссы испугались не призыва,к революции, а высказывания Рашкина о том, что высшие государственные чиновники (в том числе президент Медведев и премьер Путин) совершили преступления, которые можно смыть только кровью. Со своей стороны замечу, что фразу о том, чтобы смыть некие «преступления» кровью, может произнести любой другой политик в отношении, например, того же Рашкина сотоварищи. В чем здесь образность? Не ищите, ее здесь нет, это банальности.

В выражениях Рашкина нет никакого призыва к экстремистской деятельности (да и к уголовной, административной тоже). Не только я, правозащитник, так думаю, закон так устроен. Попытаюсь объяснить, почему. 1) Фраза «я призываю к революции» – это не призыв к насильственному свержению существующего строя, это просто фраза. Если апеллировать к революции 1917 года, то тогда тем более нельзя говорить о жестокости и крови: специалистами установлено: революция, или переворот, когда брали Зимний, была бескровной. 2) По поводу выражения «смыть кровью» я высказывался на митинге коммунистов. Повторюсь. Преступления бывают не только уголовные, но и моральные, нравственные, религиозные и т. д. Не ясно, что именно имел в виду Рашкин, произнося эту фразу, то есть мы не можем говорить о том или ином правонарушении с его стороны. И это недоказуемо, а значит, ненаказуемо. «Смыть кровью» – образное выражение, и оно не означает «быть казненным». Его можно истолковать как «положить жизнь» в борьбе или во искупление того или иного греха, поступка.

2. Заявления, подобные тому, которое написали Алешина и Григорьев, нельзя писать людям, разбирающимся в праве. Здесь у меня претензии к Федору Андреевичу, президенту СГАП, члену федеральной квалификационной коллегии судей, который, во-первых, отправил обращение в УФСБ (где такого рода дела не разбирают, не та компетенция), а во-вторых, в обращении Григорьев написал, что имеет место «состав преступления», а это все равно что назвать человека преступником (что возможно только тогда, когда его вина доказана судом). Так что Алешина – педагог-химик по образованию – на мой взгляд, химией-биологией и должна заниматься, а коли и пишет такого рода обращения, то пусть для начала подучит закон. А в отношении генерал-майора милиции в отставке Григорьева я, младший офицер запаса армии, просто руки ему больше не подам. А в целом, я думаю, в ситуации с Рашкиным дирижером выступает Вячеслав Володин, местная «ЕР» – всего лишь исполнители.

Я так говорю не потому, что защищаю Рашкина, его позицию. И нельзя сказать, что я на позиции Следственного комитета. Скорее я на позиции выводов специалистов комплексной экспертизы, которая и проводилась на стадии доследственной проверки обращения. В речевых правонарушениях, о котором в данном случае можно говорить, следственные органы обязаны провести комплексную экспертизу. Не только психолого-лингвистическую, но и культурологическую, и историческую (какой именно 17-й год имел Рашкин в виду – 1917, 1817 и т.д.), возможно, надвербальную и т.д.

3. Безусловно, произошедшее удачно для активистов партии «Единая Россия» в том плане, что они наконец-то «подвесили» Рашкина. Почему единороссы сегодня грозят обжалованием постановления СК – потому что теперь Рашкин будет ожидать: а вдруг они действительно это сделают, постановление, иначе говоря, отменят, назначат повторную проверку.

Кажется, что местные единороссы просто точат коготки, проводят свою проверку: а как среагируют по их первому требованию правоохранительные органы? А потому, на мой взгляд, они не случайно обратились в УФСБ. Возможно, они просто проверяют, отреагируют ли «рексы» на команду «фас».

Андрей Карасев, депутат Саратовской городской думы, КПРФ

1. Никакого экстремизма в выступлении Валерия Федоровича на митинге не было. Тем, кто считает иначе, советую заглянуть в словарь, где сказано: революция – это количественное и качественное изменение того или иного состояния (это может быть и научно-техническая революция, и социальная, и т.д.). Ничего такого, что можно было бы связать с экстремизмом, Рашкин не говорил.

2. Я думаю, что люди, проводившие лингвистическую экспертизу, особого почтения к Валерию Федоровичу не имеют, они сделали свое заключение исключительно с точки зрения лингвистики. Считаю, что Следственный комитет поступил верно, направив соответствующее высказывание Рашкина в комиссию не в нашей области, где лингвистическая экспертиза сделала собственные выводы.

3. Говорить, что это месть, я не хочу, но то, что это придирки к Рашкину, – стопроцентный факт. И своими действиями единороссы сами создали прекрасный имидж Валерию Рашкину, спасибо им за это!

Ну а раз речь зашла о «Единой России», добавлю. С моей точки зрения (и я об этом заявлял на комиссии в думе), единороссов области и города надо привлечь к ответственности за то, что они сами создают социальную напряженность. Здесь можно привести несколько примеров. Первое – общественный психоз по поводу эпидемии легочной чумы, который был создан постольку, поскольку власти не выполнили конституционного права россиян на достоверную информацию. Второе – закон о монетизации льгот. И третье: область урезала городскому бюджету 82 млрд субсидий и субвенций, то есть городу недодали денег ни на капстроительстю, ни на переселение жильцов из ветхого и аварийного жилья, ни на квартиры молодым семьям, ни на образование и т.д. И кто после всего этого нагнетает социальную напряженность? Быть может, той же Алешиной стоит побольше думать о насущных проблемах жителей Саратовской области?
 
Людмила Савочкина, член Бюро совета Саратовского регионального отделения партии «Справедливая Россия»

1. Скорее всего, высказывание В.Ф. Рашкина на митинге – это яркая метафора. Просто всем уже видно, что перемены в обществе необходимы, поэтому многие вещи рассматриваются как угроза существующему строю, существующей власти. Отсюда и излишняя настороженность к словам и поступкам.

2. В выводах доверять необходимо профессионалам. Если лингвисты и Следственный комитет считают, что в высказывании Валерия Рашкина нет экстремизма, а их выводы никем не опротестованы, значит так и есть. Когда-то одной моей статье по решению суда сделали психологическую (!) экспертизу, так я с помощью комитета по защите гласности опротестовала ее выводы через Генеральную прокуратуру. Здесь же мы видим пока одни эмоции.

3. Конечно, в высказываниях (при наличии существующего законодательства) надо быть осторожнее, тем более под экстремизм сегодня можно подвести все что угодно (при желании). Действительно, Валерий Рашкин ведет активную депутатскую деятельность и должен понимать, что за каждое его слово могут цепляться в знак протеста его действиям.

Александр Пантелеев, политолог

1. Высказывания Рашкина по меньшей мере не соответствуют действующему законодательству. Есть закон о пресечении экстремистской деятельности, и Рашкин оказался в ситуации, когда закон был явно нарушен. Если бы Валерий Федорович сказал, что нужно бороться с существующим режимом, что власть не удовлетворяет требованиям трудящихся, – это была бы политическая борьба. Однако призыв к революции – это нечто иное. Революция – это конкретное действие, связанное с насильственным свержением одного строя другим. Да, Рашкин не говорил о том, какой должна быть эта «новая революция», но он ссылался на революцию 1917 года, которая хотя и была поначалу бескровной, но потом обернулась громадной кровью для России, окончилась Гражданской войной и тем, что мы в итоге получили такой строй, от которого потом еле избавились.

Еще один момент. Я не знаю основания, по которому была проведена экспертиза, согласно которой можно считать выражение Рашкина метафорой. В конце концов, сложно определить, что метафора, а что нет. Давайте посмотрим на контекст, в котором прозвучали высказывания коммуниста. Празднуется 82-летие Октябрьской революции, то есть конкретное событие – насильственное свержение власти, этот день отмечается теми людьми, партия которых имела прямое отношение к этому свержению власти. То есть мы имеем контекст революции, контекст экстремизма (поскольку любая революция – экстремизм). Другой вопрос: почему Рашкин на это пошел? Он депутат Государственной думы и пользуется депутатской неприкосновенностью. Если бы не был депутатом, то он рисковал оказаться под следствием, произнося подобные фразы. Но процедура привлечения депутатов достаточно сложная, и Рашкин, я думаю, понимал, что связываться с ним из-за такой «ерунды» никто не будет.

2. Не знаком с текстом экспертизы, но если мои рассуждения, приведенные выше, верны, возможно, стоит провести еще одну экспертизу, быть может, более детальную. Я пока не вижу аргументов в пользу того, что слова Рашкина – метафора. В конце концов, Рашкин конкретный политический деятель, депутат, член партии, совершившей революцию, ответственной за то, что творилось в стране в прошлом веке. То есть, по сути, коммунистам есть чего бояться. Но они не боятся, поскольку понимают: существующая политическая система нуждается в оппозиционных партиях, и КПРФ на данный момент нужна политической системе. Но не как оппозиция, а как иллюзия оппозиции. То есть КПРФ, представляя оппозицию, по сути оппозицией не является. Оппозиция нужна, но она должна быть цивилизованной и конструктивной, и пока мы до этого не доросли.

3. Думаю, что «Единая Россия» действует в рамках той политической борьбы с оппозицией, которую она ведет.

Конечно, Рашкин – не самый удобный человек для коммуникаций, он достаточно язвителен. Он рассуждает с позиции того, что называется «сермяжная правда». То есть играет на чувствах тех людей, которые обладают достаточно низким уровнем политического самосознания. Пенсионеры, старики – те, кто оказался разоруженными перед экономическими угрозами, – это их чаяниям созвучны разговоры Рашкина. Сегодня, когда кризис в стране, растут цены, начинается очередная кампания по монетизации льгот – Рашкин понимает ситуацию и добивается собственных политических целей.

Вряд ли это месть Рашкину. Ему просто не за что мстить. Ну что он мог такого сделать «Единой России», чтобы она объявила ему вендетту? Рашкин всего лишь озвучивает такие вещи, которые в цивилизованной в правовом плане стране просто недопустимы.

Да, Рашкин, как и другие коммунисты, умеет зазывать толпу. Но КПРФ будет жить, пока живет их электорат, а это в основной массе пожилые люди, старики. Они представители вымирающего электората. Молодежи нет. У коммунистов, что называется, красного цвета много, а людей мало.
 
Александр Свешников, главный редактор газеты «Богатей»

1. С точки зрения закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности», выступление Валерия Рашкина на митинге, на мой взгляд, не содержит признаков того, что предписано статьей 1, где под экстремистской деятельностью (экстремизмом), в частности, понимается «деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо редакций средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации». В речи Рашкина нет призывов к насильственному изменению конституционного строя, а революция, как известно, может быть не только кровавой, но и бескровной, бархатной и т.д. Да и в распространенном пресс-службой СРО «Единая Россия» комментарии П. Глыбочко речь идет о том, что в выступлении Рашкина прозвучал «призыв к свержению действующей власти». А свергнуть власть, не нарушая Конституции, можно вполне мирным способом – путем выборов.

Более того. Как я считаю, заявление секретаря регионального политсовета партии «Единая Россия» П.В. Глыбочко, ввиду его безосновательности, есть очередной шаг так называемой «партии власти» к подавлению в России прописанных в Основном законе страны прав и свобод человека и гражданина, а также отвлекает силы правоохранительных органов от каждодневной действительной работы по борьбе с преступностью во всех ее проявлениях.

2. Разумеется, позицию Следственного комитета и профессиональных лингвистов. Причем, в самом комментарии г-жи Алешиной есть слова, которые с головой выдают, с одной стороны, ее желание приписать Рашкину то, чего нет на самом деле, а с другой – ее некомпетентность в вопросах истории. Алешина пишет в пресс-релизе: «Я хочу напомнить, что призывы к свержению существующего строя – уголовное преступление. Революция – это всегда кровопролитие. В революцию 1917 года погибли миллионы людей». У Рашкина нет призывов к действиям, которые были бы «направлены на насильственное изменение основ конституционного строя…» (ч. 5 статьи 13 Конституции РФ), нет публичных призывов к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации (статья 280 УК РФ).

Про то, какой может быть революция, я сказал выше. А что касается революции 1917 года (конечно, Рашкин имел в виду Октябрьскую), то размеры ее трагедии, то есть количество погибших в октябрьские дни, Алешиной явно завышены. Как свидетельствуют исторические источники, при штурме Зимнего дворца в ночь с 25 на 26 октября 1917 года погибло 6 человек. Не зря ученые сегодня называют Октябрьскую революцию более «скромно» – переворот. Другой факт со слов Шаляпина: ночью возвращались из театра, все было спокойно, а утром узнали, что Временное правительство этой ночью было свергнуто… Хотя, если вспомнить Достоевского, революция ничего не стоит, даже если была пролита одна слеза ребенка (цитирую неточно). Тем не менее, гибель миллионов – это уже про гражданскую войну и последующую за ней нашу историю.

3. Несомненно, это так. В самом же широком смысле действия единороссов направлены на обострение политической борьбы в преддверии череды выборов 2010-2011 годов. КПРФ на сегодняшний день пока что представляет самую серьезную опасность для «Единой России». Несмотря на то, что традиционный электорат коммунистов сужается количественно, но на его место идут вполне молодые и зрелые граждане. И не зря в последнее время КПРФ подхватила «знамя сталинизма», которое долго находилось в руках их радикальных коллег-коммунистов из РКРП и «Трудовой России». Другими словами: коммунисты-зюгановцы почувствовали, что в России все больше появляется тех, кто мечтает о «сталинском порядке». Наверное, это почувствовали и единороссы, но для них Сталин пока не стал брендом.

Дарья Книгина, “Репортер”

фото (В.Рашкин): http://www.kommersant.ru/Issues.photo/REGIONS/SARATOV/2009/216/KSA_000843_00001_1_t207.jpg