Линдигрин на лето
Пишешь заявление в ЗАГС, указываешь причину того, почему тебе надоело быть Уретаном Зугдипочемыжским, а наоборот, хочется стать Иваном Победюкиным, там его рассматривают, и примерно через месяц ты получаешь новые документы, позволяющие не только дышать свободнее, но и гордо представляться, хватая телефонную трубку: «Иван Победюкин у аппарата!» Новое звучное имя взамен позорного старого — это пропуск в счастливую жизнь, которая начинается аккурат с момента фамильного ребрендинга. Право гражданина Российской Федерации не быть Пупкиным, Жупиковым и Фиговатовым охраняет Конституция Российской Федерации. А еще у него есть право назваться кем угодно. Это ли не завоевание нашей демократии?
Конечно, могут отказать, причем без каких-либо объяснений. Но это, как говорится, издержки производства. Сделать данный процесс стихийным — значит наплодить несколько миллионов Путиных, Медведевых и десяток Бараков Обамов. Потому кто-то действительно должен отслеживать изменения паспортных данных. Но как тут обойтись без субъективизма?
… Подать документы и стать Бараком Обамой. Об этом напишут местные СМИ, где сказать о том, что ты искренне восхищаешься политикой американского президента. Тему подхватит какой-нибудь центральный телеканал. Или все сразу. Материал уйдет на Запад. И вот оно — приглашение от Обамы посетить США с рабочим визитом. А там хлоп, и ты опять Оглоухов Спиридон Тихонович. Формально, потому что по документам ты все еще Барак Обама. Мол, никогда не отрекался, Россию люблю, жизни без нее не представляю, просто отечественные журналисты меня не так поняли. И с почестями возвращаешься домой, чтобы получить депутатские полномочия. Кто ж не проголосует за известного человека? Кто не скажет, что именно такой гражданин должен восседать в Государственной думе?
Понятно, что всю эту далеко не прекрасную чушь мы несем потому, что начались выборы, и у известных личностей, которые выдвинулись в одномандатных округах, появилась масса двойников. Кто-то родился с нужной фамилией, и теперь этого человека можно выставить для отжимания пары процентов голосов представителей невнимательного электората, а кто-то поменял ФИО на те, которые ему подсказали. (Ну кто поверит в сказку о том, что некий гражданин всю жизнь мечтал носить фамилию Полещиков?) Причем как хитрят — берут имя, которое при идентичности фамилий в избирательном бюллетене позволит занять более высокую алфавитную строчку. Если настоящий Полещиков Алексей, то лжеПолещиков должен быть Александром, а еще лучше — Автандилом. Хотя мы вот тут подумали и решили, что самый крутой вариант — это стать Аароном Аароновичем. Не всякому подойдет, но уж это наверняка.
Расчет прост: избиратель ленив, увидит нужную ему фамилию — и ниже взгляд не опустит. С одной стороны, это само по себе принесет некоторое количество голосов рассеянных граждан, а с другой — во время переписывания протокола даст возможность накинуть несколько голосов двойнику, дабы не подставлять единственно правильного кандидата. Вы скажете, что такое при нынешних системах подсчета голосов невозможно, и мы с вами с удовольствием согласимся. Но ведь как-то делают. Как-то у них получается. Пасует хитрая техника перед нашим человеческим фактором, от которого горят леса, гибнет рыба, падают самолеты. И проигрывают выборы.
Без всяких опытов над электоратом тоже интересно. Вот есть любители социальных сетей, сторонники «Единой России», фан-клубы футбольных команд, биатлонистов. Где-то, верим, существует фан-клуб Анджелы Дэвис. Маленький, но легкий на подъем. А почему бы не быть сообществу Николаев Панковых? Формально стать Николаем Васильевичем, как мы выяснили, совсем не трудно. Нужно только очень этого захотеть. Проходит год, и на Театральной площади собирается пара тысяч товарищей с зализанными лбами. (Это не обязательно, но, сказав «А», скажешь и все остальные буквы алфавита.)
— Коля! — крикнет в шутку случайный прохожий. И все повернутся. И заговорят в один голос о необходимости консолидировать усилия всех ветвей власти. С неизменными «э-э-э», так украшающими речь любого солидного человека. С неправильно подобранными падежами, что тоже является яркой характеристикой деятеля, мыслящего глубоко и стремительно. Так стремительно, что попытки понять озвученную мысль становятся глупыми и наивными. Потом поймешь, лет через десять. Ибо деятель смотрит в будущее, причем (хоть и трудно в это поверить) без каких-либо стимуляторов.
Есть туристические фирмы, которые за деньги оформляют загранпаспорта. Значит, появятся в скором времени конторы, которые будут за вознаграждение менять документы Свиристелкиных и Очумеловых на более красивые и благородные. «Агентство «Имя собственное». Всякого Чмурудова за месяц сделаем Радаевым или Зеленским!», «Меняем любое имя на Ландо и обратно!», «Стань на лето Линдигрин!», «Почувствуй себя Синичкиным».
Что написать в заявлении? Сердце само подскажет. Конечно, вы без ума от «Единой России», потому и хотите взять фамилию кого-то из ее видных членов. Кто возразит? В партии власти масса примеров, достойных для подражания. Что ни член, то матерый человечище. Что ни партиец, то великий вождь и учитель. Зачем же долгие годы носить чужие портфели, когда таким, как он, можно стать за несколько минут (если не учитывать срок ответа на свое заявление). А для пущей убедительности присовокупить к заявлению клятву. «Мы, юные семенцы… Клянемся с честью нести это звание… А если я нарушу данную клятву, то пусть мне откусят левый мизинец, а я снова стану Хулипутовым, но теперь уже навеки».
Студенту нужно сдать экзамен в академии права, накануне он бежит в ЗАГС:
— Хочу поменять свое имя на Александра Соломоновича Ландо.
— Почему?
— Это мой кумир. Я очень хочу быть на него похожим. Вот смотрите — «Поехали!» Правда, напоминает ту фотку, где он в скафандре?
Сто пятьдесят Ландо на одно место. И все поступают, потому что в академии боятся скандала. Страшно даже представить заголовки в желтой прессе. «Ландо завалил экзамен!», «У Ландо проблемы с русским языком!», «Ландо выгнали за шпаргалку».
Или другая сценка в приемной комиссии.
— Фамилия?
— Радаев. Антон Валерьевич.
— Как? А вы случайно не родственник…
— Знаете, мне очень часто задают этот вопрос. Мне не хотелось бы отвечать на него, ибо я с детства всего намерен добиваться самостоятельно. А не потому, что я сын своего отца.
Очень давно один мой знакомый пробавлялся тем, что, справив в какой-то газете удостоверение, тут же из нее убрался и все лето путешествовал по деревням и селам. Якобы собирал материал для репортажа. Почти везде был принят местным руководством по высшему разряду. Дома колхозника не пугали самозванца. Главное — его поили и кормили, говорили с ним за жизнь. А теперь представьте, каким будет уровень приема, если позвонить и сказать, что в такой-то населенный пункт хочет приехать депутат Государственной думы Соловьев. Вот кто его, Соловьева, в глаза видел? Нет, ну кто-то видел, потому надо ехать не в тот район, откуда он вышел, а в любой другой. Дал телеграмму и принимай доклад. Не забывать хмуриться, недовольно крякать, ближе к обеду становиться веселее, а после обеда, пылая щеками, крепко пожимать руки и обещать отметить населенный пункт на самом верху. И пальцем в небо. Главное — не промахнуться.
Теперь смотрите, какие перспективы изменение имени открывает для оппозиции. Тут недавно сообщили, что коммунист Сорокин намерен голодать, кажется, против Олега Грищенко. А что если подать документы в ЗАГС и через месяц выйти оттуда Олегом Васильевичем? Что настрочат эти продажные писаки? «Грищенко голодает против Грищенко». Можно и по-другому скомпрометировать: «Олег Грищенко валялся в канаве пьяным» (ради дела можно и пострадать), «Грищенко заявил, что выучил букву «Ю», «Олег Васильевич больше не может поднять барана!»
Какие-то ангажированные издания постараются внести ясность. Напишут «Коммунист Сорокин, ставший недавно Грищенко, устроил провокацию». Но как это прочтут? Ни фига себе, скажут, Олег Васильевич, оказывается, в КПРФ перешел! И зачем, интересно, он свою «девичью» фамилию изменил?
В рядах «ЕР» имена тоже меняют. К примеру, некто Грузинов в свое время стал Артиным и теперь именно под этой фамилией идет на выборы в гордуму. Попробуй выставить против него двойника. А если он опять Грузиновым станет?
Двойники были у многих сильных мира сего. Не «фамильярные», понятно, а самые натуральные. Очень удобно. Он за тебя на заседании присутствует, а ты отдыхаешь в Альпах. По-современному это называется работой в удаленном доступе. Сегодня добиваться внешнего сходства, как мы уже уверяли, не обязательно. Существуют литературные рабы, или призраки, которые пишут за своего заказчика мемуары или детективы. Почему бы не загружать черновой партийной работой молодежь от имени раскрученного депутатского бренда? Василий Синичкин в Энгельсе человек новый. Не все его знают. Что про него слышали? Не худой, что характерно для многих депутатов. Сказануть может такое, что святых выноси. «Косит» под своего парня, простоват. И кто не сможет так сыграть?
Агитаторы ходят по квартирам и убеждают проголосовать за кандидата. Извините, но это каменный век. Пусть Василий Павлович (в количестве сто штук) сам за себя агитирует. Сказать, что-то вроде «Ничево, мужики, поднимем Россию», хлопнуть чистого спирта. Старому поколению потрафить, сказав, что Ленина хоронить не надо, потому что еще не известно, мертв ли он…
Есть такой несложный сатирический прием. Хочешь посмеяться над ситуацией — усиль ее звучание, доведи до абсурда. Запусти в народ сотню Ландо, и многие иначе посмотрят на самого креативного депутата. Возможно, включая самого Александра Соломоновича. А каково это, когда в городе не один, а рота Ванцовых, колонна Якимовых, омут Абрамовых? В общем, хорошо, что в избирательных бюллетенях появляются однофамильцы. В известном смысле это вызов обществу. Представляете, за кого держат избирателя политические партии, действующие таким образом!
А правда — за кого?
Источник: газета «Репортер» №4 (934) от 2 февраля 2011 г.