Добро пожаловать на сайт compromatsaratov.ru!

Этот сайт работал для Вас с 2009 года. Compromatsaratov.ru - крупный, хорошо известный всем саратовцам
медиаресурс, зарекомендовавший себя и заслуживший доверие за долгие годы работы.

Теперь сайт продается.

По вопросам приобретения просьба обращаться на email

sale@compromatsaratov.ru

КомпроматСаратов.Ru

Нет ничего тайного, что ни стало бы явным                         

Домашняя библиотека компромата Дениса Меринкова

[Главная] [Почта]



Обмани меня



"

malisev2Заседание 20 сентября началось с оглашения результатов тестирования подсудимого с помощью полиграфа (в народе — «детектора лжи»). Судью сразу же заинтересовали обстоятельства проведения тестирования. Оказалось, что проводилось оно по заданию криминальной милиции УВД г. Саратова. «А какое отношение городское УВД имеет к делу, которым занимается Заводской отдел?» — удивился судья. Вместе с ним недоумение выказали и другие участники суда. Прокурор ответил, что это были оперативно-розыскные мероприятия. Судья удивился еще больше: «Первый раз вижу, чтобы оперативно-розыскные мероприятия проводились не по указанию следователя…».

Вероятность достоверности результата, согласно документу, составляет 90%. Сами же ответы Солодилова, судя по тому же тексту, свидетельствовали о его причастности к преступлению. И можно было бы считать документ еще одним бесспорным доказательством вины Солодилова, если бы вновь не вмешались адвокаты. Так, представитель потерпевшего Андрей Володин заметил, что рассматриваемый документ находится вне рамок процессуального поля. Начать хотя бы с того, что следователь по делу ничего не знает о тестировании подозреваемого, несмотря на то, что такое исследование может проводиться только по поручению следователя. Кроме того, одна из подписей, по мнению адвоката, сфальсифицирована (поскольку не похожа на оригинальную), не говоря уже о том, что тестирование проводилось задолго до написания Солодиловым явки с повинной (задержали его 14 июля, а бумага датируется 30 июня).

Вслед за оглашением документа обвинение представило очередного свидетеля. Впрочем, прокурор долго не мог определиться, в каком качестве нужно допрашивать полиграфолога УВД г. Саратова Сергея Сиротина — как свидетеля или как специалиста. Ему хотелось допросить Сиротина «и так, и так». Судья возразил, что этого сделать не получится — он может быть или специалистом, или свидетелем. После долгой паузы обвинитель снова сказал: «Но у нас и те, и другие вопросы», однако позиция суда осталась неизменной. В конце концов остановились на роли свидетеля.

Свидетель Сиротин сразу же обратил внимание суда, что в дату составления документа закралась ошибка. Оказывается, тестирование проводилось не 30 июня, как указано в бумаге, а 30 июля. Все дело в том, что Солодилов сам заполнял протокол, сам ставил дату, и Сиротину показалось, что он написал «июня». Вот он автоматически и написал так же.

Что же касается самого общения с сегодняшним подсудимым, то его целью было устранение сомнений сотрудников милиции. Они усомнились в правдивости показаний Солодилова. Исследуемый рассказал уже известную из его показаний версию событий, при этом был спокоен и адекватен. Хотя и многого не помнил «благодаря» употреблению наркотиков. О его, так сказать, возможном измененном состоянии сознания в этот момент и речи быть не может: как пояснил Сиротин, проведение исследования с человеком, находящимся в состоянии какого бы то ни было опьянения вообще не рекомендуется, поскольку его реакции будут неадекватны.

После рассказа свидетеля у участников процесса возникло множество вопросов. Однако интересны не столько они, сколько ответы г-на Сиротина — из них вполне можно было бы составить занимательный рассказ о проведении некоторых мероприятий сотрудниками правоохранительных органов. Вот, например, свидетеля спросили, почему в документах фигурирует УВД г. Саратова, хотя задание исходило от Заводского района? «Мы писали, кому результат… Я не помню до таких мелочей», — отвечал Сиротин.

Вообще же тестирование проходило при весьма интересных обстоятельствах. Было это все в здании УВД, что на Чернышевского, 88. На вопрос, какой правовой статус на тот момент был у Солодилова, свидетель сообщил, что он был «сам по себе», изобретя таким образом новый термин (ведь до сих пор подобной официальной формулировки нигде не встречалось). Впрочем, продолжил Сиротин, такие подробности его в тот момент не интересовали.

Здесь г-н полиграфолог заметил фотоаппарат «Репортера» и обратился к судье: «А обязательно меня фотографировать? Я бы не хотел…». Стоит отдать должное скромности правоохранителей: до этого бывший начальник уголовного розыска Заводского УВД, г-н Козлов, создал у присутствующих впечатление, что хочет спрятать свое лицо от камер, теперь еще один свидетель обвинения стесняется съемки…

После прекращения фотосъемки свидетель продолжил рассказ. По его словам, Солодилова привез из Заводского ОВД некий сотрудник, который после этого удалился. Солодилов был без наручников, более того, он свободно перемещался по этажу здания. А после проведения мероприятия за ним приехал уже другой сотрудник, с которым Сиротин и вовсе не знаком. На вопрос, как же он узнал, что приехал именно милиционер (который к тому же был в гражданском), свидетель пояснил, что сопровождающие сотрудники либо предъявляют удостоверение, либо их уже знают в лицо. Хотя тот, что приехал за Солодиловым, и удостоверения не показал… Вот как, оказывается, теперь перемещаются арестованные граждане из СИЗО и обратно. Странно, что в суд их привозят под конвоем и в наручниках. Могли бы ведь и сами на автобусе приезжать…

Впрочем, сам Сиротин, конечно, за эти тонкости не в ответе. Оргвопросами (когда и на сколько привезут подозреваемого) занимался его начальник. Правда, для того чтобы вспомнить его фамилию и звание, Сиротину потребовалось время (вообще, этот свидетель стал своеобразным «коллегой» многих других — детально он помнил в основном то, что сообщил ему Солодилов). Выдержав некоторую паузу, он сообщил суду, что это — полковник полиции (а тогда еще милиции) — Андрей Григорьевич Нестеренко.

Благодаря следующим вопросам выяснилось, что Сергей Николаевич не помнит ни операционную систему, установленную на компьютере (с помощью которого проводится тестирование), ни то, каким нормативным документом регламентируется применение используемой программы. По его мнению, это не играет такой уж важной роли.

Также участников процесса заинтересовала еще одна фраза в результатах тестирования. Она гласила, что данный документ не может использоваться в качестве доказательства в суде. Как пояснил Сиротин, это — стандартная формулировка, на применении которой настаивает руководство. А вот почему оно требует ее использовать, сотруднику неизвестно. Как неизвестно и то, почему начальство, зная об ошибочно указанной в документе дате, не обратило на эту ошибку никакого внимания. «Скажите, — поинтересовался защитник Дмитрий Богомолов, — а если я укажу в документе фамилию, имя и отчество президента и изменю системное время на компьютере, чьи данные и какое время в этом документе будут отображены?» Сиротин назвал такие вопросы «хакерскими».

Вторым свидетелем стала уже допрошенная ранее гражданская супруга потерпевшего Малышева. Она повторила рассказ самого депутата о том, как проводилось в больнице опознание нападавшего по фотографиям, особо отметив напор, с которым Светлана Бедерева (замначальника следственного управления УВД Саратова) убеждала Владислава Владимировича, что именно Солодилов и есть тот самый преступник. И это несмотря на то, что Малышев, три раза просмотрев все фотографии, ни разу не выделил портрет Солодилова. Следователь Павлова, к слову, при этой процедуре не присутствовала, как и понятые. То есть процессуальный документ был составлен без участия следователя…

Касаемо же состояния самого Малышева в те дни свидетельница пояснила, что он хоть и находился в сознании, но в любой момент мог что-то забыть, неуверенно называть какие-то обстоятельства, факты… Позднее Малышев говорил, что не помнит многого из того, что происходило тогда в палате. Врачи объяснили встревоженной супруге, что такое состояние в его ситуации вполне нормально, ведь Малышев находился под воздействием различных успокаивающих препаратов, в том числе и наркотических. В общем, был он тогда не до конца адекватным и имел проблемы с памятью.

После этих показаний прокурор в очередной раз решил побеседовать с потерпевшим. И снова задал ему уже становящийся привычным вопрос: почему он не сделал замечания сотрудникам, ведь в протоколе указано, будто бы он опознал Солодилова? Малышев отметил, что вопрос этот звучит уже в третий раз. В третий же раз он на него и ответил: Бедерева настаивала, что на предстоящей на следующий день очной ставке Солодилов ответит на все вопросы, и потерпевший сам убедится, что это он. А после окончания этой очной ставки никаких вопросов Малышеву не задавалось, более того, он и протокол-то получил только через две недели…

А вот вокруг следующего свидетеля разгорелся нешуточный спор. Все дело в том, что обвинение пожелало допросить в качестве специалиста врача-нарколога городского психоневрологического диспансера Светлану Горшенину. И все бы ничего, да вот вопросы ей приготовили о состоянии Малышева после операции. А Светлана Александровна по роду своей профессиональной деятельности специализируется все больше по алкоголикам и наркоманам, чье состояние вряд ли можно сравнить с состоянием человека, перенесшего тяжелейшую травму и впервые в жизни получившего наркотический препарат (да и то в качестве обезболивания).

Тут к тому же выяснилось, что Горшенина — заведующая амбулаторным отделением, то есть занимает административную должность. В этот момент окончательно стала непонятной позиция обвинения: желая узнать о влиянии на психику потерпевшего обезболивающих препаратов, в суд вызывают специалиста другого профиля, которая к тому же в глаза не видела ни самого пациента, ни его травм. Не логичнее ли было пригласить врачей, которые непосредственно принимали участие в лечении Малышева, которые и назначали ему эти препараты, исходя из его состояния? Ведь и сама Светлана Александровна четко сказала: «Это вопросы не из моей области, вам лучше все это спросить у врачей стационара». Но, видимо, сторона обвинения не ищет легких путей. И для ознакомления специалиста с медицинской картой Малышева был объявлен перерыв.

После того как все участники вернулись в зал суда, адвокат подсудимого Дмитрий Богомолов обратил внимание присутствующих на нового зрителя, который появился в начале заседания и все это время старательно что-то записывал в тетрадку. Некоторые подумали было, что это — еще один журналист, однако защитник попросил мужчину представиться, дабы стало понятно, не является ли тот сотрудником правоохранительных органов и не может ли он впоследствии быть привлечен к процессу в качестве свидетеля. Оказалось, что это — сотрудник уголовного розыска УВД Саратова Дмитрий Бондаренко. Владислав Малышев позднее отметил странное совпадение: оперуполномоченный появился в зале после того, как в интернет-газете «Четвертая власть» был опубликован материал о готовящейся, по данным издания, силовой провокации в отношении депутата.

Хотя, на наш взгляд, это свидетельствует только о высочайшем профессионализме отдельных правоохранителей. Ведь только настоящий профессионал стремится быть в курсе всех событий в своем деле, даже если к нему лично эти события отношения не имеют. А уж если принять во внимание, что оперуполномоченный никак не мог, посещая судебные заседания, прогуливать работу, получается, что он пожертвовал для этого своим выходным днем. Не каждый студент может похвастаться такой тягой к знаниям, а уж о сотрудниках — и говорить нечего.

После этого лирического отступления суд вернулся к допросу специалиста Горшениной. Впрочем, ничего принципиально нового она не сообщила, повторив, что лучше бы общаться не с ней, а со специалистами соответствующих профилей.

После того как Светлана Александровна удалилась из зала суда, присутствующим было предложено просмотреть видеозапись опознания Малышевым Солодилова. Впрочем, именно об опознании говорить вряд ли стоит: на записи четко слышны слова Малышева: человек похож по росту, цвету волос, но утверждать, что это он, я не могу. А вот дальше на записи происходят уж совсем интересные вещи: следователь Павлова просит Солодилова, как предполагаемого преступника… опознать Малышева. И уже у него интересуется, видел ли он ранее пострадавшего. Солодилов после долгого молчания ответил, что похожи волосы, прическа, а лица он толком и не видел.

Защитник Солодилова после просмотра видео заявил, что протокол не соответствует самой записи: его подзащитному не разъяснялась ст. 51 Конституции, слова «опознаю» никто не произносил (это домыслы следователя), более того, одно следственное действие фактически перешло в другое, где уже Солодилову предлагали опознать Малышева.

Завершилось заседание оглашением некоторых постановлений о сдаче вещественных доказательств с прилагающимися к ним квитанциями.

Источник: газета «Репортер» №37(967) от 21 сентября 2011 г.