«Добрые люди»
В селе Морцы Федоровского района Саратовской области воду дают на два часа в сутки, а в единственном детском садике нет даже туалета. Рабочие места в селе в большом дефиците, дома ветшают, люди живут в нищете при полном равнодушии властей. В приемную Владимира Путина в Саратове обратилась Татьяна Мыльникова, одинокая мать пятерых детей. 26-летняя женщина в отчаянии – под угрозой лишения материнских прав ее заставили подписать признательные показания об избиении своего четырехлетнего сына, которого она, по ее словам, не совершала. Возбужденное против Татьяны уголовное дело закончилось обвинительным приговором и наказанием в виде пятитысячного штрафа, оплатить который она не в состоянии. Но самое трудное в ее жизни сейчас не это. Из-за уголовной статьи Татьяну лишили материнского капитала, а она в счет него уже купила дом для себя и детей. Помещение, в котором до этого жили Мыльниковы, и жильем-то назвать трудно. После их ухода дом обвалился. Возвращаться Татьяне некуда, купленный дом ей больше не принадлежит – сделку пришлось расторгнуть. Фактически женщина осталась на улице – одна с пятью детьми…
Признание в обмен на конфетку
Муж с Татьяной не живет, ему, как и многим пристрастившимся к алкоголю и потерявшим себя жителям села Морцы, нет никакого дела ни до нее, ни до детей. Работы у Татьяны нет, живет семья на детские пособия да на крошечное пособие по инвалидности, что получает Танина мама. Старшему сыну 9 лет, младшей дочери еще не исполнилось полтора.
Прокормить большую семью помогают корова и брат Татьяны, подрабатывающий в Москве. В детский сад ходят не все дети – за услуги дошкольного учреждения просто нечем платить, но Мыльниковы как-то справлялись.
Как рассказывает многодетная мама, ее злоключения начались 25 июля, когда на пороге ветхого дома появился местный участковый Журавин и заявил, что на женщину поступила жалоба – якобы она избила своего ребенка. Таня утверждает, что накануне ее сын Ваня упал с забора, и на лбу у него был небольшой синяк, о чем она и сообщила участковому и прибывшей вместе с ним медсестре. Однако те принялись уговаривать ребенка признаться. «Ваню завели за дом и стали буквально упрашивать сказать, будто я его побила, – рассказывает Татьяна. «Меня мама не била, я сам упал», – отвечал мальчик. Я говорю: «Вы что делаете?! Ребенок же вам сказал правду!» Но медсестра продолжала уговаривать: «Скажи честно, тебе ничего не будет, я тебе конфетку дам…» И Ваня сдался…»
Дальше, со слов женщины, участковый пригласил ее поехать в отделение и подписать признательные показания. «Я плакать начала, никуда, говорю, не поеду, подписывать ничего не буду, я сына не била». Пила валерьянку, корвалол, мне очень плохо было. «Не хочешь подписывать – сейчас твой дом сфотографируем, что это не жилье, и детей у тебя отберут. Так что давай лучше по-хорошему, – рассказывает Татьяна. – Пришли сестра, соседка, хотели меня защитить, но им сказали: идите отсюда, надо будет, вас вызовут. Я испугалась – вдруг и вправду детей заберут, что я тогда делать буду? Встала и поехала в отделение…»
Запугать при желании можно и более сильного человека, а одинокую деревенскую женщину с кучей детей и без опоры и вовсе проще простого. В отделении напуганная Татьяна подписала все, что требовал от нее участковый…
«Таня, не тупи…»
При этом, с ее слов, все обстоятельства ее «преступления» вплоть до даты и времени были сочинены участковым прямо при ней. Когда же многодетную маму вызвал следователь Александр Акимов из соседнего поселка Мокроус, отступать было уже некуда. Тем более что и он, со слов Татьяны, продолжал оказывать на нее психологическое давление.«Ты, говорит, Танька, не тупи – прямо так и сказал: не тупи. Суд пройдет, и все нормально будет, припишут тебе штраф. А в отказную пойдешь – только хуже себе сделаешь: в суде ничего не докажешь, и детей у тебя отберут…», – вспоминает Татьяна, едва сдерживая слезы. Мотивы подобного поведения со стороны следователя жители села объясняют банальным желанием улучшить статистику раскрываемости преступлений.«Ему (следователю. – Авт.) нужен авторитет перед начальством, папа у него – глава администрации, семейка вся белая и пушистая, они на «Мерседесах» ездят, а рядом люди в нищете живут…», – негодуют сельчане.
По словам женщины, обвинительное заключение переписывали трижды, и каждый раз способ «избиения» удивительным образом менялся. «Сначала было написано, что я ударила сына рукой, потом – шлепком, а в конце оказалось, что тыльной стороной тапка по лбу…», – рассказывает Мыльникова.
Суд состоялся 4 октября и прошел в особом порядке, без свидетелей. «Все прошло за пять минут. Меня спросили, согласна ли я с обвинением. Я ответила: согласна. А что я могла еще сказать? Боялась потерять детей…», – говорит Татьяна.
Накануне всех этих злоключений Мыльникова оформила сделку купли-продажи, благо 340 тысяч рублей материнского капитала вполне хватает, чтобы купить в Морцах дом. И переехала с детьми в новое жилье. Но счастье было недолгим – после суда пришло извещение, что в материнском капитале отказано в связи с судимостью. Женщине оказалось нечем платить за купленное с отсрочкой платежа жилье.
В отчаянии Татьяна принялась бегать по инстанциям, ходила в местный пенсионный фонд, органы опеки и даже к главе администрации села Морцы Александру Акимову, по странному совпадению отцу того самого следователя, который убеждал Таню «не тупить». Кстати, именно он выделили в свое время Мыльниковой ветхий дом, где она прожила 4 года и который впоследствии обвалился. Говорят, что о самой многодетной маме глава отзывается скептически, мол, нарожала непонятно для кого…
Хотя слышать подобные рассуждения из уст чиновника и руководителя поселка, по меньшей мере, странно. Как-то не принято в России укорять в многодетности, особенно при такой демографической статистике.
«Депутат очень занят…»
Хождения по инстанциям закончилось ничем – Мыльниковой нигде не смогли помочь, уверяя, что «статья железобетонная», тем более Татьяна «все сама подписала». Хорошо, что хозяйка дома Татьяну с детьми на улицу не выгоняет, терпит. Хотя сама не знает, что ей делать – вырученные от продажи деньги она планировала доложить к своему материнскому капиталу и купить квартиру в Саратове (все, кто может, из села Морцы бегут в надежде обрести хоть какое-то будущее). А теперь осталась и без денег, и с «обременением» в виде многодетной семьи. «Куда ж я ее теперь? Не на улицу же с детьми выгонять…», – объясняет она.
Под занавес своих безуспешных блужданий по кабинетам две женщины пошли в местную приемную депутата областной думы и ректору СГАУ Николая Кузнецова, чьим округом является Федоровский район. Однако застать народного избранника на подведомственной территории оказалось сложно. Помощник объяснил, что облдеп бывает в Морцах один раз в год и когда появится, не известно. А о его деятельности «на благо» села местные жители узнали лишь однажды, когда он пообещал провести в детском садике канализацию, но так ничего и не сделал. Недавно помощник народного избранника позвонил Татьяне Мыльниковой и заявил, что депутат очень занят и ее «вопросом» сможет заняться только после выборов. Выборы прошли, а депутат Кузнецов, по-видимому, все еще занят… Узнать подробности его плотного графика нам тоже не удалось – рабочий телефон саратовского помощника депутата Владимира Тужилина не отвечал.
Обращалась Мыльникова и к главе Федоровского района Валерию Бека, но пока безрезультатно. Адвокат, которая впоследствии отказалась вести дело Татьяны из-за его сложности, посоветовала обратиться в Саратов, в приемную Путина. Там многодетную маму выслушали и взяли дело на контроль.
Что такое «хорошо»…
До этого Таня успела побывать у защитницы детских прав в Саратовской области Юлии Ерофеевой. «Она хорошая женщина, бьется за детей, езжай к ней», – сказали односельчане. «Биться» Юлия Леонидовна ни за кого не стала, но Татьяну приняла, дала ей юридическую консультацию и посоветовала подавать апелляцию. Выяснилось, что у женщины нет даже судебного заключения, в селе ей почему-то никто не удосужился выдать этот документ на руки. Между тем приговор уже давно вступил в законную силу.
Но у многодетной мамы еще есть возможность его обжаловать.
Комментарий, который получило наше издание от Юлии Ерофеевой, выдает в ней скорее железную леди, не склонную к сантиментам и жалости, нежели «хорошую женщину», которая, со слов жителей села Морцы, «бьется за детей». Формально защитница детских прав своим подопечным вроде помогает, но складывается ощущение, что душой за них не болеет. Обычно помощь Юлии Леонидовны ограничивается консультациями, хотя, учитывая свои возможности и связи, она, без сомнения, могла бы сделать гораздо больше. В случае же с многодетной мамой Татьяной Мыльниковой уполномоченный одним советом не ограничилась, дала еще и моральную консультацию: «Бить детей нельзя, это знают все, – заявила «Взгляду» госпожа Ерофеева. – И об этом я сказала пришедшей ко мне женщине. Если она это сделала, это очень плохо, и больше такого допускать нельзя. А если она не совершала противоправных действий, то идти в суд и признаваться во всем этом безответственно и неправильно.
Сейчас у нее еще есть возможность обжаловать приговор и побороться за себя и свою семью. Надо найти в себе силы и проявить твердую позицию.
К сожалению, мои полномочия не распространяются на действия в суде. Могу только консультировать и направлять. Я как уполномоченный ей разъяснила, что и как она должна обжаловать, если она этого не совершала. Также она как многодетная мама имеет право обратиться в министерство ЖКХ и улучшить свои жилищные условия…»
Татьяна не производит впечатления нерадивой матери, которая бьет своих детей. В ее пользу высказываются и односельчане. По их словам, несмотря на трудное материальное положение, дети у Тани всегда сыты и находятся под присмотром. Документы о многодетном статусе в порядке. Мы не пытаемся оправдать Татьяну Мыльникову, но склонны ей скорее доверять, нежели стремиться увидеть за ее словами и действиями состав преступления. Нам представляется ущербной позиция людей, которые за буквой закона не видят и не чувствуют его духа и, пытаясь наказать мать, забывают о пятерых несовершеннолетних детях, которым теперь негде жить.