«Если я выгляжу на миллион – это не значит, что он у меня есть»

"

Приглашая Ольгу Коргунову и Максима Фатеева принять участие в проекте «Парные несогласные», мы знали, что у председателя правления Детского благотворительного фонда «Савва» есть немало вопросов к председателю Губернской торгово-промышленной палаты. Хотя бы потому, что помощь бизнеса –  это практически единственная надежда нуждающихся семей, которые опекает Ольга Викторовна.  Но разговор в студии «Взгляда» вышел за рамки темы «благотворительность». Коргунова узнала у Фатеева, мог бы он сам усыновить ребенка и почему до сих пор не уезжает из Саратова, как уже сделали многие. «Либерал в экономике и консерватор в политике», как себя определяет Максим Альбертович, поделился также своими взглядами на перспективы правительства Радаева и пообещал всерьез заняться эндаументом.

НЕСТРАУСИНАЯ
ПОЗИЦИЯ

– В Общественной палате я возглавляю комиссию по развитию благотворительности и вообще всю жизнь посвятила этой теме, поэтому первым делом хотела у вас спросить: Максим Альбертович, вы верите в благотворительность?
– Конечно, верю! Если бы не было благотворительности, многие проекты не осуществились бы, и не только в Саратовской области. Я тоже  член Общественной палаты и руковожу комиссией по развитию и поддержке реального сектора экономики и предпринимательства. Могу сказать, что предприниматели в большинстве случаев верят в благотворительность. Но только при одном условии – когда видят, куда деваются их деньги. Точнее можно сказать так: они верят в адресную помощь. Очень многие предприниматели не афишируют то, что они делают. Кто-то помогает своей бывшей школе какого-нибудь Богом забытого сельского муниципального района, кто-то – детскому дому, кто-то – конкретному инвалиду. Как говорится, что на сердце легло. Люди раскрываются совершенно удивительным образом. Но иногда наступает такой момент, когда они говорят: мы хотим не общественного признания, а того, чтобы помимо нас кто-то еще подключился к этому процессу. Тогда они обращаются к вам или ко мне. Торгово-промышленная палата как некоммерческая, но и не общественная организация, занимаясь бизнесом для осуществления своих уставных целей, тоже вкладывает средства в благотворительность. Это моя позиция и принципы управленческого персонала, который составляет мою команду.
– Вы сами богатый человек, у вас есть свой бизнес?
– Если я выгляжу на миллион – это не значит, что он у меня есть. Я не богатый человек, я хорошо оплачиваемый наемный менеджер. У меня есть свой небольшой бизнес, он тоже связан с консалтингом. Сейчас я от него немного отошел, но люди там продолжают работать, бизнес существует. Он не приносит баснословной прибыли. Я в силу своей профессии общаюсь с разными людьми: и богатыми, и очень богатыми, и средними. Я вижу разные позиции, но доминирует все равно одна: бизнесмен хочет видеть, что его деньги приносят пользу. Часто такая позиция рождается у человека, который создал себя сам. Ему не досталось от советского прошлого ни заводов, ни пароходов, ничего. Он поднялся с нуля. Такой человек говорит: я все всегда делал сам, поэтому и бездельников кормить не хочу, а хочу видеть, кому я отдаю свои деньги. И его в этом можно понять.
– В Саратове предприниматели помогают обездоленным, многодетным семьям, больным детям. Но на экологические проекты, на борьбу с ВИЧ и СПИДом, на охрану птиц у нас не принято жертвовать. Почему, как вы считаете?
– Это от непонимания важности проблемы. О детях говорят все, да и каждый нормальный человек, если видит, что ребенок голодает, отдаст последнее. У нас в Саратове экология, сами понимаете, дурная. Я считаю, это от незнания проблематики и отсутствия пропаганды экологических идей. Пока мы мусор в урны не бросаем и нас за это не наказывают, ничего хорошего у нас не будет. Если кто-то бросил окурок или фантик из проезжающей машины, нужно его наказать и очень строго.
– Может, потому, что наши участковые не работают?
– Сейчас все оснащают видеокамерами. Автолюбителям уже приходят, как они сами их прозвали, письма счастья. Можно увидеть фотографию, фиксирующую нарушение. Так почему эти же видеокамеры не могут фиксировать выброс мусора на дорогах? Когда едешь по Соединенным Штатам, везде видишь предупреждения: выбросил мусор на дорогу – заплати штраф тысячу долларов. Для американцев это безумная сумма.
– Будем считать, что это наше с вами предложение администрации муниципального образования «Город Саратов».
– Обязательно. Потом, вы помните советские времена, когда за переход улицы на красный свет работник ГАИ штрафовал. Он также мог подойти к человеку, если он бросил окурок, плюнул, ругнулся и т.д., и привлечь его к административной ответственности вплоть до задержания на 15 суток.
Мы живем в государстве, и ничего лучшего человечество не придумало. По Марксу, государство – это аппарат подавления. Так оно и есть. Мы сами его создали, мы сами создаем правила проживания в нем, так давайте их исполнять!
– Может быть, мы и научимся не бросать мусор мимо урн. Во всяком случае, мы с вами научились. Но что делать, к примеру, когда вместо того чтобы вывозить бытовые отходы из Маханного оврага, местные власти решают просто передвинуть границы города и вынести таким образом Маханный овраг за его территорию? Может быть, Торгово-промышленная палата могла бы поддержать в этом вопросе наших экологов?
– Я с удовольствием. Передвинуть границы города – это страусиная позиция. Можно подумать, что они захватчики: пожили на этом месте немножко, а потом уехали. В конце концов, мы все здесь живем. Коммунизм в отдельно взятой квартире не построишь. Тебя все равно будут окружать лачуги.

«АЯЦКОВСКИЙ
ПРИЗЫВ»

– Действительно, Саратов – город контрастов. Павел Ипатов ходил мимо лачуг в костюмах от «Бриони». Кстати, после заседаний Общественной палаты все разъезжаются на своих машинах. Я вот никогда не видела, на какой машине вы уезжаете. Она у вас есть и какая, если не секрет?
– «Kia Sorento» в кредит.
– Почему не «Мерседес» или «Лексус»?
– Извините, но все понты я уже пережил. Наличие социального статуса кому-то доказывать мне тоже не нужно. Я очень увлекаюсь автомобилями, много читаю о них. Я могу рассуждать об этом, может быть, чуть меньше, чем о развитии предпринимательства в России. Мне сейчас сорок с небольшим, и я уже с практической точки зрения подхожу к выбору машины: считаю налоги, бензин, техническое обслуживание автомобиля. Социальный статус не другим, а себе надо доказывать, но это я смогу сделать другими способами.
– Ваша карьера очень быстро развивалась от обычного специалиста до заместителя министра и так далее. Как так получилось, что судьба вам так благоволила? Или это ваши волевые качества?
– Когда пришел из армии, окончил социально-экономический институт и поступил в аспирантуру, занимался бизнесом, непростое было время. Диссертацию писал сам. Защитил ее в начале 1996 года, параллельно работая в налоговой службе. Мой путь был достаточно планомерным. Я могу вам привести массу примеров, когда карьеру делали за два дня или за одно совещание. В аяцковский призыв я из начальника отдела стал замминистра. Я тогда возглавлял лизинговую компанию. Как сейчас помню, меня позвали в субботу поздно вечером в кабинет Аяцкова. Со мной переговорили и сказали, чтобы в понедельник я выходил на работу в качестве первого замминистра. Это была очень хорошая школа. Борис Леонидович Шинчук был моим первым шефом в правительстве. Мы проработали вместе почти четыре года.
– Вы работаете на стыке экономики, политики, предпринимательства, общественной деятельности. В какой сфере вы себя лучше всего чувствуете?
– В предпринимательстве. Я абсолютно не политизированный человек. У меня есть своя четкая гражданская позиция: я либерал в экономике и консерватор в политике. Меня больше тянет именно к экономике. Я в ней неплохо разбираюсь, знаю. Но без общественной деятельности я себя тоже не вижу – занимаясь защитой предпринимательства, нельзя не вести общественную деятельность. В Саратове, кстати, этот сектор очень развит, высока конкуренция и уровень участников.  Мы иногда делаем ошибки в общественной работе, потому что у нас нет такого опыта как у вас.

НЕ ЗАСОВЫВАТЬ СЕБЯ В ЗАСРАТОВ

– Вы очень харизматичный человек и с хорошей карьерой для Саратова. Но я видела ваши замечательные фотографии в «Одноклассниках» и на других ресурсах. Видно, что вы много путешествуете, много чего повидали, вам есть с чем сравнить. У вас никогда не возникало желания переехать самому и перевезти семью за границу? Многие люди, которые хотят дальше развиваться, которые хотят чего-то большего для своих детей, уезжают из Саратова.
– Я не хочу прослыть квасным патриотом. Я всегда опасаюсь громких слов. Мы поколение, рожденное в семидесятых, которое Сергей Минаев в своих произведениях называет «потерянным». Наша юность, наше становление – это время перестройки, рыночной реформы… Кому-то тогда руки пообломали, кто-то уехал. К примеру, у меня большинство одноклассников, окончив 42 школу с углубленным изучением английского языка, получив или недополучив здесь высшее образование, в сложные девяностые годы уехали из Саратова. Естественно, возможность уехать была и у меня. Я отказался. Трудно сказать почему. Мне кажется, это больше родительское влияние. Я считал, что надо здесь пытаться что-то сделать. Если мы все уедем, кто здесь останется? При этом я нисколько не осуждаю тех, кто перебрался в другие города или страны. Многие мои одноклассники состоялись за рубежом: в США, Европе, Германии, Австралии, Канаде, Израиле. Никто не пропал. Наш соотечественник – саратовец возглавляет представительство Российской торгово-промышленной палаты в странах Европейского союза, которое расположено в Германии. Он успешный девелопер, миллионер, мой ровесник, который там сделал свою карьеру.
– Есть и более близкий вариант – Москва.
– Если говорить про Москву, то она не резиновая. Стать там одним из многих меня никогда не прельщало. Меня, может быть, в юношеских снах манили огни Лондона и Нью-Йорка, но не более того. И вообще мне больше Питер нравится, чем Москва. Саратов тоже нельзя исключать. Я считаю, что у нас высокоинтеллектуальный город, очень хорошая творческая, научная интеллигенция. То, что она не ко двору приходилась очень долгие годы, не ее вина, а, может быть, наша общая. В то же время пенять все время на государство неправильно. Кто такие государственники, они, что, лунатики, с неба прилетели? Они такие же саратовцы, как мы с вами. Я так же ругаюсь, как все, когда еду на машине и попадаю в очередную колдобину. Выезжая из Саратовской области, говорю: наконец-то дорога пошла. У Льва Николаевича Толстого есть замечательные слова: «Только русский человек может позволить себе ругать свою страну последними словами, но никогда не позволит это сделать чужаку».
– Я заметила, вы часто обращаетесь к литературным цитатам. Вы много читаете?
– Да, я книжник. Больше всего люблю читать русскую, советскую прозу. Я поклонник малых форм прозы – рассказов. Мой любимый писатель – Чехов. Лучше него этим жанром никто не владел. Из советской литературы мне ближе всего ленинградская школа. Я много раз перечитываю и эмигрантскую, и еще советскую прозу Довлатова. Куприна очень люблю. Из зарубежных, пожалуй, Сэлинджера и Марка Твена.
– Здорово! У нас сейчас Собиновский фестиваль проходит. Ни на одно из его мероприятий билетов не найдешь, они уже все раскуплены. Идешь по городу и думаешь – какие все смурные, серые, замученные, а в театры, тем не менее, ходят. Это говорит о том, что в нашем городе есть огромный культурный пласт, просто нам нужно немного фасады подремонтировать…
– Должна быть позитивная идеология развития региона. Главное, найти точки позитива и от них отталкиваться. Не все у нас так плохо! Что же мы сами себя, извините, в этот «Засратов» засовываем? Надо говорить о том, что у нас Николаевский императорский университет, третья консерватория в России, незыблемая культура, образование. Они в нас на генетическом уровне заложены.

«БИЗНЕС БУДЕТ
СКУКОЖИВАТЬСЯ…»

– Я где-то читала, как вы искренне сожалели о том, что центр Саратова разрушается. Заметно, что вы с любовью относитесь к своей малой родине. У нас сейчас сменился губернатор. Как вы считаете, есть в связи с этим надежда, что у нас что-то изменится?
– Первые шаги к изменениям, на мой взгляд, уже сделаны. К примеру, на совещании у зампреда Юрия Моисеева было принято решение запретить в исторической части города высотное строительство. Это уже забота об облике города.
– Я на таких слушаниях или совещаниях никогда не видела предпринимателей. Мне кажется, что Торгово-промышленная палата могла бы на них присутствовать.
– Не приглашают.
– Надо самим узнавать, а не ждать приглашений. Бизнес должен активизироваться.
– Абсолютно с вами согласен, к строительству города должен быть особый подход. Сейчас не будем обсуждать конкретные компании, кто и в чем участвовал, какие высотки в центре Саратова строил. Я их понимаю, потому что это тоже бизнес. Когда власть дает добро, бизнес будет получать из этого максимальную прибыль. Это вопрос не к ним, почему в историческом центре города вырастают двадцатиэтажные дома, так называемая точечная застройка, почему не продуманы стоянки и т.д. В Европейском союзе вы не получите даже разрешения на строительство, если у вас не решен вопрос со стоянками. Там на каждые две квартиры есть одно стояночное место. Подготовка площадок для строительства – это вопрос муниципалитета, наемной власти, а не решение за счет застройщика всех коммунальных проблем города. У нас, к сожалению, именно так и происходит, поэтому практически в любом европейском городе жилье стоит дешевле, чем в Саратове.
– Но вы не ответили, на Радаева есть надежда?
– Я к этому веду. Однозначно, на Радаева есть надежда. Я Валерия Васильевича знаю достаточно давно. Мне всегда нравился его очень вежливый подход к любой проблеме. Он не рубит с плеча, а всегда сначала разбирается с проблемой и потом решает или помогает ее решить. Я вижу, как сейчас он, используя свой максимальный физический, человеческий ресурс, работает и принуждает к работе органы исполнительной власти.
– Он справится с экономическими проблемами региона?
– Это самый тяжелый вопрос. Я как раз приехал на встречу с вами после постоянно действующего совещания у зампреда Павла Большеданова. Там обсуждался вопрос, касающийся всевозможных регламентов. Первый регламент, который озвучил министр экономики Владимир Пожаров, – это сокращение и уменьшение до полного минимума административного барьера для предпринимательства. Как бы мы ни надрывались, как бы ни просили бизнес быть социально ответственным, если он не сможет здесь работать и зарабатывать, он уйдет.
– Вы сейчас привели пример одного из рычагов развития региона? Преференции бизнесу?
– Я всегда стремился, чтобы бизнес не втягивали в политические игры. Нельзя его делить на белых, красных, зеленых и желтых. Команда Радаева прекрасно понимает, что без развития экономики социальных проектов не будет, бизнес будет скукоживаться. Такое уже происходило, когда саратовские предприниматели уходили в Казахстан. Нужно четко понимать, что политика, которую начинает проводить новый губернатор, направлена на то, чтобы бизнес сюда возвращался, приходил новый. В этой среде может быть куча всевозможных мечтателей, могут появляться и мошенники под флагом того, что все здесь будет по-другому, здесь будет город-сад. Но для этого и есть власть, чтобы отделять зерна от плевел.

ЦЕЛЕВЫЕ КАПИТАЛЫ

– Есть такой закон «О целевом капитале», который во всем мире называется эндаументом. Его подписал Медведев, который говорил, что это новое и очень перспективное направление. Вы, наверно, ничего не слышали об этом законе, потому что им мало кто интересуется. Эндаумент – это когда крупный бизнес, к примеру, инвестиционный или банковский выделяет по закону не менее трех миллионов рублей. Эти деньги идут не благотворительной организации, а кладутся на банковский счет, а уже доходы от него капают в фонды благотворительных организаций. Бизнес не теряет эти деньги, они просто работают. Этот закон о целевом капитале может применяться и для поддержки театров, библиотек, университетов, школ и т.д. В Саратове он не сработал ни одного раза, хотя его приняли три года назад.
– Где-нибудь сработал?
– В Москве. Музей имени Пушкина, университет Ломоносова, фонд Потанина и другие благотворительные фонды существуют таким образом. Как вы считаете, в Саратове это можно реализовать? Вам это интересно? Можно  попробовать поговорить с кем-то об этом?
– Честно вам скажу, к своему стыду не знал об эндаументе. Давайте мы пригласим бизнес, вас…
– Может быть, не круглый стол, а небольшую рабочую группу собрать, состоящую из тех людей, которые могли бы этим заинтересоваться.
– Я это поддержу и организую. Правда, есть одно опасение… Когда бизнесу предлагаешь: давай соберемся за круглым столом по теме «Благотворительность», они говорят: опять с меня деньги будут тянуть?!

«ПРИ ВСЕХ
АДМИНИСТРАТИВНЫХ РЕСУРСАХ, КОТОРЫМИ МЫ ОБЛАДАЕМ…»

– Мне часто задают вопрос, почему я выбрала работу с многодетными семьями. А мне в кайф, когда много детей. Сколько у вас детей?
– Я воспитываю дочь, и мы ждем ребенка. Я сам всегда хотел много детей, но так жизнь сложилась, что пока у меня будет двое. Тем не менее, я точно знаю, что я их подниму, что они будут хорошими людьми.
– Тогда я задам еще один вопрос, который я, кстати, задавала Павлу Ипатову. Вы никогда у своей жены или у близких не спрашивали: как они относятся к тому, чтобы усыновить ребенка? Вот вы могли бы?
– Я мог бы. Честно вам скажу, у меня даже был такой разговор с женой. Мы думали над этим, но жена забеременела.
– Но разве это может помешать? Если оглядываться назад, то я, например, я жалею только об одном – что не стала многодетной мамой.
– Может быть, мы с женой вернемся к этому разговору еще раз. Я спокойно к этому отношусь.
– Я иногда даже прошу судьбу: ты мне как-то помоги, подведи, подкинь… Я считаю, что сейчас в Саратовском регионе очень хорошо развивается усыновление детей нашими соотечественниками. С другой стороны, я знаю одну семью, где женщина – врач, которая хотела бы удочерить девочку и все для этого делала. Но наши государственные структуры по разным причинам ей отказали и предложили выбрать другого ребенка. Как мы будем изживать бюрократию, которая ставит препоны не только на уровне предпринимателей, но и на уровне конкретной семьи. Она уже начала с этой девочкой общаться, прикипела к ней душой. Понимаете, бюрократия губит судьбы! Она не просто мешает развитию предпринимательства, она уже вторгается в нашу жизнь, наши души и сердца…
– В любом случае от бюрократии любому государству никуда не деться. Но барьеры во всем – это ненормально. Я могу встречный пример привести. Наши друзья, семья предпринимателей также прикипели к одной девочке. Она инвалид детства – не может ходить. Они ей стали помогать, хотя у самих двое детей. Сейчас девочку надо забирать из Дома малютки. Но мои друзья не могут ее удочерить из-за всевозможных барьеров. В итоге им пришлось найти женщину, вдову военнослужащего, которая удочерила эту девочку. Они ей купили квартиру. При всех административных ресурсах, которыми мы обладаем, это было очень непросто сделать. Я не очень большой специалист в этих вопросах. Но, прежде чем отдавать детей на усыновление в Соединенные Штаты, оглянитесь кругом, сколько здесь несчастных, бездетных семей. Может быть, можно было бы отдать этих детишек в хорошие российские семьи, в том числе и саратовские.

ВЕТЕР СВОБОДЫ

– Бюрократия лично мне жутко мешает жить. Я не знаю, как с ней бороться. Мы с вами как члены Общественной палаты, на мой взгляд, не дорабатываем в этом направлении. Сейчас председателем Общественной палаты стал Александр Соломонович Ландо. У меня на него есть надежда, как на человека, который был омбудсменом. Мне очень нравилось, как он работал в то время. Какие у вас надежды на Общественную палату в связи с новым председателем?
– Я к Александру Соломоновичу отношусь с уважением. У нас с ним были конфликты в разные периоды общения. Но не конфликты двух антагонистов, а разночтения в конкретных ситуациях. Уважать господина Ландо надо прежде всего за то, что он не боится говорить, о чем многие думают, но сказать не решаются. В конце концов, как говорил Иван Бунин, я не червонец, чтобы всем нравиться. В любом случае Ландо – это человек-трибун. Он умеет обнажить проблему, дать по ней комментарии, с которыми кто-то соглашается, кто-то нет. В итоге проблема вырисовывается. Я считаю, что мы с вами сделали хороший выбор, когда проголосовали за него. Дальше время покажет. Мы свои комиссии как вели, так и будем вести и хуже работать не будем. Если Александр Соломонович еще нас и подтолкнет в каких-то моментах,  я буду только рад.
– Я не думала, что вы будете так открыто отвечать на вопросы, например,  о переезде в США, Москву, о машине или семье. Я думала,  вы скажете:  у меня все хорошо, и  этим ограничитесь. Беседа в итоге получилась очень дружественная.
– Мне скрывать нечего. Вы спросили о машине, но я забыл сказать об еще одном моем увлечении.
– Мотоциклы?
– Да! У меня есть мотоцикл. Я буквально недавно купил аппарат. Я не сторонник особо быстрой езды, байк-стиля, по мне, наверное, видно. Мне чоппер нужен.
– Современно. В этом проявляется ваш молодой дух.
–  Это ветер свободы.

Источник: газета Саратовский взгляд № 21 (319) 7 – 13 июня 2012 г.

http://www.sarvzglyad.ru/?news_id=4871