Сделано под себя
Спикер Саратовской областной думы Марина Алешина судится с «Газетой Недели в Саратове», и очень странно, что эта информация привлекает меньше внимания, чем отставка какого-то мужика в каком-то Балаково с поста главы муниципального района за то, что он сказал то, что и так все знали.
Мы стали терять хватку и уже не придаем значения тем вещам, которые этого заслуживают. А Марина Алешина заслуживает. Подумайте сами: она не просто первая женщина-астронавт… простите, первая женщина-спикер, она к тому же первая женщина-спикер, которая судится с газетой!
К тому же она еще первая женщина-спикер, которая судится с газетой и которую не берут в думу следующего созыва! Кем бы ни была следующая женщина-спикер (говорят, ею станет Капкаев), она сможет лишь только повторить достижения Марины Алешиной, но не более! Ей придется придумывать что-то свое: например, вторая женщина-спикер, но первая, кому делали подтяжку лица во время рассмотрения вопроса о еще более извращенных способах привлечения медиков в село.
Я надеюсь, что поднял значимость Марины Алешиной на должную высоту? Тогда продолжим. Итак, Марина Алешина возмущена тем, что в «Газете Недели в Саратове» вышла публикация под названием «Радуйтесь, вы победили!»
В статье речь шла о некоей пенсионерке-дачнице по имени Валентина Ключникова. Рассказывалось о том, что соседка по даче у Валентины Ключниковой не кто иная, как первая женщина-марсоход… простите, первая женщина-спикер Марина Алешина. И вот Валентина Ключникова утверждает, что спикер вначале хотела купить участок пенсионерки, но получила отказ. И верные люди Марины Алешиной стали дачнице «мстить», а именно – отрезать ее от воды, что пагубно сказывается на урожае помидоров и огурцов. Рассказывалось также о том, что доведенная до отчаяния пенсионерка Ключникова, не найдя правды у начальников различных пород, решила передать властям горячий, пламенный привет в виде самосожжения в офисе партии.
Вот спикер Алешина и оскорбилась. Она решила, что все это клевета, ложные сведения, порочащие честь и достоинство, и вообще подрыв репутации. Дача не моя, соседка не моя, водой не распоряжаюсь. Она дала пару-тройку комментариев в лояльные газеты и накатала заявление в областную прокуратуру. Областная прокуратура спустила заявление в Кировскую прокуратуру. Кировская провела проверку, и – оп! – 10 сентября первое заседание суда.
Вообще, конечно, когда я узнал, что Марина Алешина собирается судиться с газетой, то выплюнул с полстакана желчи в ее адрес, так как, по неписанным законам Британского Союза, судиться представителю верховной власти с газетчиками – последнее дело.
Я объясню. Есть такая форма правления – демократия. Слышали, наверное. Большой любитель армянского коньяка Уинстон Черчилль сказал, что демократия «плохая форма правления, но лучше люди не придумали». Существует второй вариант этой фразы: «Демократия – худшая форма государственного устройства, если не считать все остальные». И, наконец, третий вариант фразы, распространенный в основном в Ереване, и звучит он так: «Армянский коньяк – плохой напиток, но лучше человечество не изобрело».
Фундаментальное отличие демократии от других форм правления заключается в том, что ни один человек не может считаться круче другого только по факту своего рождения. То есть, человек, появившийся на свет в кукурузном поле на задворках Айовы, чье отцовство сложно определить, обладает теми же правами, что и человек, в момент рождения которого вокруг прыгали профессора в фешенебельном роддоме в пригороде Нью-Йорка, а его папаша в это время прожигал сигарами персидские ковры неподалеку, держа в уме цены на золото.
Но в дальнейшем проявляют себя пороки демократии, и ситуация начинает меняться. В то время как наше кукурузное дитя учится водить трактор и пить виски с 12 лет, второй поступает в престижный колледж и разбивает о столб отцовский «бьюик», катая «Мисс Колледж». Это нисколько не портит его настроение, он продолжает учиться в Колумбийском или каком там университете, периодически устраивает веселые студенческие оргии на отцовской вилле.
Затем он становится адвокатом, вступает в Республиканскую партию, участвует в десятке телевизионных шоу, и, в конце концов, его выбирают сенатором штата. Но права и ответственность, повторяю, у Сенатора и Кукурузного человека одинаковые. То есть, первому нельзя насиловать дочку соседа-фермера, второму – горничную-филиппинку из отеля. Как бы им обоим ни казалось, что и соседская девчонка, и филиппинка просто мечтают об этом.
А дальше выходит на авансцену второй и главный порок демократии. Это когда наш Сенатор и остальные чертовы конгрессмены начинают диктовать свои правила жизни для Кукурузника и других злаковых. То есть, принимать законы. То есть, несколько сот человек решают для нескольких десятков миллионов, что такое хорошо и что такое плохо. То есть, Кукурузный человек хочет покурить марихуану, он не видит в этом ничего ужасного, но это запрещено! Он хочет ехать из бара чуть подшофе, но это запрещено! Он хочет, чтобы соседская девчонка сделала аборт, но это запрещено!
И наш Кукурузник приходит к выводу, что политики отравляют ему жизнь! Он так поверил им на выборах, когда они обещали ему лучшую жизнь, а теперь повышают налоги! Поднимают тарифы на ЖКУ! Отменяют 0,3 промилле! И изменить ничего нельзя до следующих выборов. А ведь как минимум миллион человек до них просто не доживет!
И наша Демократия, понимая, что немного облажалась, пытается это как-то компенсировать. И она дает Кукурузнику – знаете, что? Она дает ему Cвободу слова. Это значит, что политиков можно называть публично сукиными детьми, и за это ничего не будет! Да! У них власть, охрана, сигары и вообще гособеспечение, и они решают, как простым людям жить. Что ж такого, если простые люди назовут их сукиными детьми?! Да ничего!
Но тут опять возникла проблема. Наш Кукурузник может делать это сколько угодно в обществе своих собутыльников у силосной ямы. Или в пивбаре. Или на родео. Но сколько людей его услышат? Неважно, сколько, но этого будет недостаточно, чтобы на следующих выборах «политики-которые-отравляют-ему-жизнь» не смогли бы опять победить. Они опять примут участие в куче лояльных телевизионных шоу и снова станут Сенаторами.
Страдая мигренью и мучаясь изжогой, Демократия тужилась-тужилась и разродилась Независимыми от власти Средствами Массовой Информации. Это все, что она могла сделать для общества, чтобы ее считали плохой формой управления, если не брать в расчет все остальные.
Теперь Кукурузник получил возможность иметь Сенатора громко и во всеуслышание. Независимые от власти СМИ в целом можно назвать «компенсацией ущерба»: за налоги, за марихуану, за промилле и цены на бензин. Для Сенатора настали трудные времена. Он больше не мог весело стрелять в бизонов. Не мог бить роллс-ройсы о фонарные столбы. Не мог зажимать филиппинских горничных в душе. Более того, он не мог судиться со СМИ за оскорбления и прочую дрянь, связанную с честью и репутацией. То есть, мог, конечно, но по-русски у них это называется западло.
Потому что судился бы Сенатор не с похмельным редактором и не с прощелыгой журналистом, а судился бы он на самом деле с Кукурузником. С миллионом Кукурузников. А это, повторяю еще раз, западло.
Так на самом деле и написано в « Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ». Она принята в 2004 году Комитетом министров Совета Европы, членом которого Россия является с 1996 года. Так вот, во второй статье Декларации написано:
«II. Свобода критики государства и общественных институтов
Государство, правительство и любые другие институты исполнительной, законодательной и судебной власти могут подвергаться критике в СМИ. В связи с их господствующим положением, эти институты не должны быть защищены посредством уголовного законодательства от клеветнических и оскорбительных утверждений. Причем, в тех случаях, когда данные институты пользуются такой защитой, она должна применяться в ограниченной степени, чтобы никоим образом не ущемлять свободу критики. Лица, представляющие эти институты, сохраняют право на индивидуальную защиту».
И следующая статья:
«III. Общественная дискуссия и контроль за политическими деятелями
Политические деятели решили заручиться общественным доверием и соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии, а значит, общество может осуществлять за ними строгий контроль и энергично, жестко критиковать в СМИ то, как они выполняли или выполняют свои обязанности».
В переводе с европейского на саратовский тут говорится: «Марина Владимировна! Вы занимаете господствующее положение в обществе! А редакция «Газеты Недели в Саратове» – нет. Тем более дачница Ключникова со своими кабачками и без полива. Вы, Марина Владимировна, – Власть, а следовательно, вы энергично имеете и газетчиков, и дачников. Дайте им возможность энергично отыметь вас. Если вас что-то не устраивает в независимых от вас СМИ или вы считаете информацию ложной – соберите пресс-конференцию и дело с концом. Хотя, конечно, мы понимаем, что вы еще и человек, и вы можете, конечно, как человек судиться с газетчиками. Но все равно, Марина Владимировна – западло!»
После этих слов я хотел написать слово «Fin», но умные люди сказали мне, что я ничего не понимаю. Пусть судится, сказали мне умные люди. Пусть прокуратура передает дело в суд и пусть суд начинает рассматривать дело. Это же сказка! Это же тысяча и одна ночь! Это же приедет в суд Валентина Ключникова и начнет там голосить. Это же придут люди из Регистрационной палаты и будут говорить, чей этот соседний участок – Марины Алешиной, мужа ее, родственника ее, знакомого ее, а может, даже любовника! А что – глядя в сотый раз на фото Марины Алешиной, где запечатлен ее образ роковой женщины, я вполне могу это предположить, а в противном случае это было бы оскорбительно для Марины Алешиной! Да покажи мне всех женщин из областной думы и аппарата областной думы и спроси: как ты думаешь, у кого из них может быть любовник? – я бы не задумываясь показал на Марину. Хороша учительница!
Хотя, конечно, в правительстве и думе есть ряд женщин, про которых такое вообще в голову прийти не может, уж простите, дамы, чьих имен я не стану называть, а то вы, чего доброго, в суд пойдете – восстанавливать репутацию очаровашек комсомольских строек.
Так вот, пусть судится спикер парламента. Пусть на слушания дела приходят газетчики, телевизионщики и собкоры федеральных каналов. И через какое-то время Марина Алешина узнает, что такое по-настоящему подвергать опасности свои честь, достоинство и репутацию.
Как вы думаете, появилась бы эта статья, не обратись она в прокуратуру? То-то же!
Источник: газета Наша Версия Саратов