Аркадий Евстафьев: Эту власть надо менять!

"

Промышленник Аркадий Евстафьев говорит тем забытым языком, от которого за последнее десятилетие отвыкли и представители власти, и представители бизнеса. Он называет вещи своими именами. Область находится в предбанкротном состоянии, а эту власть надо менять, считает он.

С тех пор, как стало известно, что Евстафьев выдвигается кандидатом в депутаты Саратовской областной думы по спискам РПР-ПАРНАС, в СМИ появилась масса информации (зачастую недостоверной) о его деятельности и политических взглядах. А люди «сверху» попробовали поставить ему условие: или бизнес, или политика. «Разговор закончился через три секунды, — пояснил Евстафьев. — Я не боюсь».

Зачем крупный бизнес идёт в политику, что хочет изменить в стране и области, — об этом мы разговаривали около двух часов.

Авторы: Елена Иванова, Дмитрий Козенко

— Аркадий Вячеславович, когда едешь по Саратовской области, странное создается впечатление: то поле, то пустошь, то стройка, то развалина. Вроде и не полная разруха, но и процветающим краем назовут нескоро, если такое вообще случится…
— Вы увидели существо вопроса. К сожалению, нашу область нельзя назвать процветающей. Действительно, то пустошь, то кое-где что-то есть. И это, конечно, сильно разочаровывает. Я считаю, что потенциал у области (а я по области езжу много) большой, но он абсолютно не используется. Безумно жалко, когда приезжаешь в деревни, а там заколоченные дома. Такое ощущение, что люди в спешке бросали их и уезжали… Великолепная земля, неплохой климат. Все условия для того, чтобы работать, что-то создавать, растить детей, жить нормальной жизнью. А жизни-то и нет.
— Область находится в предбанкротном состоянии. Бюджетный долг составляет 36 миллиардов рублей, бюджет — 60. Власть нашла единственный вариант решения этой проблемы: перекредитование из частных банков в государственные. Вы видите другие варианты?
— Перекредитование — не решение проблемы вообще. Может, чуть снизится процентная ставка, но долг-то останется. Единственный способ решения проблемы — увеличение объёма бизнеса, производства, создание рабочих мест в области. Бизнес будет кормить собственные семьи, давать работу другим людям, платить налоги и пополнять государственную казну. Ничего нового мы здесь не придумаем, в мире просто нет других способов.
Задача власти заключается в том, чтобы организовать людям нормальные, прозрачные, комфортные условия для работы, создания бизнеса (любого — от малого до большого). Потому что налоги, которые мы платим, — не кормушка для чиновников, а предмет договоренности между властью и обществом. Общество говорит: да, мы будем работать, строить, создавать, пахать землю; мы берем на себя создание рабочих мест и конкурентной среды, внедрение новейших технологий, выплату достойной зарплаты людям и уплату налогов, чтобы хватило денег на социальные программы и выплату пенсий. На остальное у нас просто нет времени. Поэтому ты, власть, должна осуществлять все функции, которые присущи государству. Создать нормальную правоохранительную систему, честные суды и выполнять социальные программы.
Сегодняшняя власть не может обеспечить ни условия для развития бизнеса и производства, ни защиту граждан, ни справедливый суд, но требует, чтобы бизнес был ещё и социально ориентированным. Это называется валить с больной головы на здоровую. Отсюда бюджетные долги и недовольство общества.
— У нас что предыдущий губернатор, что нынешний твердят о привлечении инвестиций. Кажется, что у власти о них примитивное представление: приезжает богатый дядечка с чемоданом, даёт денег… А власть ещё и понукает: мы создали пакет законов, который благоприятствует развитию бизнеса. Что такое инвестиции в вашем понимании и ощущаете ли вы на себе действие этих благоприятных законов?
— Нет, не ощущаю. Приведу пример из повседневной жизни. Мы вложили большие средства в развитие сельхозпроизводства в Балтайском районе, являемся крупнейшим предприятием, ввели в сельхозоборот 15 тысяч гектаров земли, которые заросли подлеском, как сорняком. У нас трактора перегревались. Потому что когда пахали, приходилось выкорчёвывать корни. И вот сейчас, когда у нас дела пошли, глава района — некто Скворцов — начал активно нам мешать. Мы говорим: давайте мы выкупим дополнительную землю и будем производить ещё больше. Он против. Потому что тогда «Единая Россия» не сможет получить 94 процента голосов.
Там же, в Балтайском районе, мы развернули рыбоводческое предприятие. Всего создали 180 рабочих мест. Администрация делает всё возможное для того, чтобы нам навредить. И пока работают такие главы, никаких производств не будет. Инвестиция ведь очень тонкая штука. Любые деньги приходят туда, где они защищены, где их не разграбят, где есть инфраструктура и, что самое главное, кадры. Мы сейчас сталкиваемся везде с огромной проблемой: внедряем новые технологии, устанавливаем новые станки (например, для металлообработки в Вольске), а найти квалифицированный персонал — крайне тяжело.
За эти «тучные» годы, когда нефть, газ и остальные доллары лились рекой, стало не модно иметь профессию инженера, все хотят быть чиновниками. Думаю, не нужно расшифровывать, почему. Инвестиции не пойдут ни в страну, ни в область, ни в район, если чиновники страны, области и района работают ради откатов.
— Система распределения полученных средств от налогов в соотношении 70:30 (федеральный центр-регион) гробит регион?
— Гробит. А вы понимаете, в чём тут дело? Если это соотношение менять, вы представляете, как тяжело придётся «Единой России»? Они же всем рассказывают, мол, мы даём вам деньги. Помните программу «Дороги «Единой России»? При чём здесь «Единая Россия», если эти деньги приходят в бюджет, они их там держат и думают: дать или не дать. На прошлой неделе попытался премьер-министр Медведев проехать до какого-то сельхозпредприятия в Энгельсском районе, но пошёл дождь, дорогу размыло. Привет «Единой России» и её дорогам.
Бюджетные деньги, которые они распределяют, — это не их деньги, это наши с вами заработанные деньги. Мы платим налоги, когда выращиваем подсолнечник, создаём производство, лечим больного или учим студента. Я не понимаю, почему власть говорит: будете хорошо голосовать, мы вам построим то-то или то-то. Менять надо такую власть.
— Кстати, ещё о производстве. На днях все обсуждали слова г-на Путина: «оборонка всегда служила локомотивом, который тащит за собой другие отрасли производства». Комментаторы сразу стали вспоминать сталинскую индустриализацию или последние годы советской власти, когда мы делали сотни тысяч танков, но не могли произвести стиральную машину…
— Ставка на оборонную промышленность — глубокое заблуждение г-на Путина. Он пользуется категориями и пониманием прошлого, 30-х годов. С тех времён мир очень сильно продвинулся вперёд. Если вы посмотрите, где происходят новые открытия и разрабатываются прорывные технологии, то увидите, что это отнюдь не оборонка.
Напротив, создаётся группа людей-энтузиастов, которые хотят решить какую-то задачу. В любой сфере. Решают. Потом эти решения уходят в производство, развитие науки, ту же оборонку. Например, оборонная промышленность США и европейских стран — это огромное количество небольших компаний-разработчиков. Мир сильно изменился. Неправильно считать, что если мы сейчас бухнем деньги в оборонку, мы сразу решим все проблемы и сделаем технологический прорыв.
— В каком производстве область или даже страна особенно остро нуждается?
— Да в чём только не нуждается! Угробили авиастроительную промышленность — и ничего до сих пор не можем создать. На мировом космическом рынке занимаем всего лишь два процента. Это слова руководителя Роскосмоса. Это просто позор! Некогда страна, лидирующая в космосе, сейчас занимает два процента космического рынка.
— А вот вице-премьер Рогозин выступил с инициативой запретить на внутренних российских авиалиниях использование иностранных самолетов.
— Абсолютно вредная инициатива. Давайте он ещё выступит с инициативой запретить иномарки. Это одно и то же.
— А вообще, мы не безнадёжно отстали? Авиастроения нет, автомобилестроение тоже в прошлом веке по уровню продукции...
— Я не считаю и никогда не считал, что Россия когда-либо стояла на коленях. Это «Единая Россия» так считает. Но восстановить потенциал России мы обязаны. Упорно работая, обучаясь и привозя со всего мира самые лучшие идеи, самые лучшие образцы. И двигаясь вперед на основании этого.
— Это реально в стране с убитой промышленностью? Мне на днях попалась информация, что в Сколкове собираются производить планшеты. Комментарии читателей крайне глумливые.
— Что такое Сколково? Это наши деньги, взятые из бюджета, на которые власть хочет сверху насадить модернизационные идеи и разработки. Естественно, ей не верят. Ещё раз повторяю: задача власти другая — сделать так, чтобы люди могли свободно, открыто работать, сами придумывать и реализовывать свои задумки в жизнь. Поверьте мне как человеку, который занимается промышленностью. Мы находим талантливых людей, которые внедряют новейшие технологии на производстве. Да, это очень тяжело, но у нас получается.
— Что вы создали?
— Тольяттинский трансформаторный завод, например. Взяли его банкротом: одни стены — больше ничего не было. Собрали технические и технологические решения со всего мира. Сейчас на предприятии работают две с половиной тысячи человек. По объемам производства силовых трансформаторов наше предприятие — второе в России. В ближайшие два года будем лучшим заводом в Европе. Не в России, именно в Европе.
Взяли в Саратове завод «ЖБК-1», который тоже стоял пустой. Внутри бегали кошки, собаки и собирались наркоманы. Наладили старое оборудование, запустили новую испанскую линию по производству пустотелых плит, а недавно — германскую линию по производству колец.
— Сколько всего человек работает на предприятиях холдинга?
— Пять тысяч.
— А как обстоят дела в Вольске?
— В Вольске завод просто разбомбили. Станки резали на металл, выдергивали отдельные части и вывозили. Страшно было смотреть, во что превратили предприятие. Сейчас мы уже запустили один большой цех — более 17 тысяч квадратных метров. Пока идет тяжеловато, но люди работают. Думаю, что и этот завод мы поднимем.
— Жители Петровска называют свой город городом жён и детей. Потому что мужчины уезжают в столицу на заработки и не возвращаются. Семьи распадаются. Так же обстоят дела и в других районах. Как вы думаете, можно оставить мужчин на земле саратовской?
— Нужно. Если создать нормальные условия для работы, а ещё лучше — с перспективой, никуда они не поедут. Останутся в своих домах — там, где жили их родители, живут их дети и жёны. И это главная задачи власти — организовать привлекательность территории. В том же Петровске надо рассмотреть возможности восстановить заводы «Молот» и автозапчастей.
— Что входит в понятие привлекательности?
— Прозрачные отношения власти и общества, правильное расходование наших с вами бюджетных денег, правовая ситуация, когда любой бизнесмен защищён от произвола чиновников и коррумпированных правоохранителей. Плюс внимание со стороны власти к предпринимательству и развитию промышленности.
— Сколько предпринимателей — таких, как вы, предположим, нужно области, чтобы мы явно увидели настоящее развитие и села, и промышленности?
— Вопрос совсем в другом. Если власть создаст нормальные условия для бизнеса, не нужно будет ни Евстафьевых, ни Прохоровых. У нас много людей, которые хотят работать, но их власть обирает. Приходит чиновник — требует мзду, приходит прокурор — требует того же. Знаете поговорку: от осинки не родятся апельсинки? Так вот от этой власти — ни осинок, ни апельсинок. Нужно сменить власть. Кардинально. Тогда таких, как я, появятся сотни и тысячи. И не надо будет считать, сколько нам нужно. Все будут стоять в очереди и говорить: слушайте, мы хотим здесь производство поставить, здесь маленький цех организовать, здесь землю обрабатывать, а здесь выращивать и продавать рыбу. Создастся конкурентная среда, цены стабилизируются.
— В последнее время новости с полей почти исчезли с экранов телевизоров. Так бывает, когда урожай совсем плохой.
— Когда я разговариваю с сельхозпроизводителями (а я очень многих знаю в Саратовской области), все просто рыдают. Неурожай серьёзный. В левобережье даже озимые ничего практически не дали, не говоря уже о яровых культурах. Подсолнечник не везде в хорошем состоянии. Уже сейчас зерно стоит более 8 тысяч рублей за тонну. Это в два раза дороже прошлогодней цены. Перед многими стоит вопрос: что делать со скотиной на зиму? Сено уже доходит до 5 рублей за килограмм. Не все могут себе позволить купить его, чтобы прокормить скотину. Если будут забивать, к весне цены станут ещё приличней. Соответственно, нас ждет серьёзное повышение цен и на продукты питания. Уже с осени.
— А это вообще нормально, что урожай, как и триста лет назад, зависит от погоды? Медведев летом в твиттере написал что-то вроде: ужас-ужас, зерно сгорело… Мы в Саратове покупаем израильскую картошку — у них что там, на камнях, идеальные условия?
— Это абсолютно ненормально. И если вы поднимете историю производства картофеля в Саратовской области, то увидите, что были стабильно хорошие урожаи картофеля в правобережье — в том же Петровске, Базарном Карабулаке, Тёпловке, Новых Бурасах, Балтае. Могу вам рассказать историю села Донгуз. В своё время сюда пришли люди, место им понравилось, они решили остаться здесь жить и работать. Пошли пешком к царю, получили аудиенцию и выпросили разрешение на свободное поселение. И вот в Донгузе поселились свободные люди, которые начали заниматься сельским хозяйством. И сельское хозяйство там всегда развивалось, в советские времена тоже. Люди выращивали по два урожая картофеля за сезон! Когда появились первые машины «Жигули», то у жителей Донгуза было больше «Жигулей» на одного человека, чем в Армении. Вот как можно и нужно работать в Саратове. А почему? Потому что это были свободные люди.
И о погоде: неблагоприятные погодные условия не будут столь губительными, когда в сельское хозяйство придут высокие технологии мирового уровня. Это реально, говорю со всей ответственностью.
— У нас в области по поводу вхождения в ВТО уже дважды светлые умы собирались. И загрустили. Считают, что трудно придётся, особенно в аграрном секторе…
— Власть давно должна была досконально изучить механизмы поддержки и субсидирования села, принятые в ВТО, раз уж мы в него вступаем. И начать вводить эти программы поддержки. Эти светлые умы, что два раза собрались погрустить, давно должны были нанять специалистов, юристов-международников, которые бы им подробно прописали все формы поддержки сельхозпроизводителя (для животноводства — одни, для растениеводства — другие). Мы власть наняли не грустить, а работать.
— Жители села Осметьевка Петровского района выливают молоко, потому что не могут довезти его на завод в сорока километрах от них. А завод закрыли, потому что не хватает сырья — молоко им больше никто не привозит. Вот эти сорок километров — это непреодолимое расстояние?
— Для премьера Медведева в Энгельсском районе непреодолимым оказалось расстояние в десять километров — дорогу после дождя смыло. Что уж там про Петровский молокозавод говорить. Сменим власть — появятся и дороги, и работающие заводы.
— Губернатор Радаев, когда заступил на должность, сказал, что его главная задача — объединить общество. Понятно, что это сказано на фоне массовых протестных акций в столице и области. Единственное, что удалось губернатору, это назначить министра от ЛДПР, который в итоге приостановил членство, и одного министра от «СР», этот и вовсе вышел из своей партии…
— Объединение общества — абсолютно правильная идея. Но я надеялся, что у Радаева более обширная программа. Потому что введение в правительство какого-то министра, который тут же покидает ряды своей партии (не «Единой России»), — это демонстрация намерений «давайте дружить», не более.
— В последние десять лет сложилась ситуация, когда мы все друг друга ненавидим: врачи — взяточники, учителя фальсифицируют выборы, журналисты продажны, при виде полицейского и вовсе надо переходить на другую сторону улицы. Мы живём в обществе, где отсутствует уважение.
— Неприлично говорить о том, что войну с коррупцией надо начинать с врачей. То, что у нас происходит с правоохранительной системой, — полнейшее безобразие. Это опять-таки задача власти — сделать так, чтобы полицейский охранял закон, а не видел в гражданах объект, который можно доить. Я сейчас скажу вещь, которая многим не понравится, но в Грузии полиция взяток не берёт. И к людям в форме граждане относятся с уважением.
— Во Франции на праздничном параде в честь Дня независимости граждане аплодировали колонне полицейских. Мы тоже хотим жить в стране, где уважают полицию, учителей, врачей…
— Хотим. И будем, когда сменим власть на ту, которая не станет использовать государственные механизмы для достижения партийных интересов, прекратит защищать саму себя руками полиции, прокуратуры, судов, а также врачей и учителей в день выборов на избирательных участках.
Закон един для всех. И власть должна понимать, что она сменяема. А сейчас она цепляется руками и ногами за любые методы в угоду самосохранения, унижая, шантажируя врачей, учителей. Бюджетники не уважают власть, они её боятся. Это разные вещи. Но люди поймут, уже начали понимать, что если будут бояться вечно, их и будут вечно унижать. Учителя уже отказываются фальсифицировать результаты. И мы не бросим ни одного такого учителя, окажем ему любую необходимую поддержку. Нас всех — и бюджетников, и фермеров, и предпринимателей — объединяет одно: стремление жить по единым законам, жить, уважая друг друга. Значит, мы все хотим одного и того же — смены власти.
— А вот такая тема — общение власти с народом. Когда Медведев в прошлый раз приезжал, по пути его следования в целях безопасности все магазины закрыли (предприниматели потерпели убытки), в этом году так старались встретить, что разметку на дороге сделали, закрасив мертвую кошку. Вот чем запоминаются такие визиты. В том числе и размытой дорогой.
— Магазины закрывают, потому что боятся своего народа. Это вообще нарушение конституционных прав граждан. Опять же полиция не работает — дежурит на перекрестках, отгоняя водителей, как мух. Размытые дороги говорят о том, чего стоят все эти обещания власти о создании комфортных условий для жизни. Разметка через кошку — это просто глупость и безумие. Все эти вещи контрпродуктивны и у нормальных людей ничего не вызывают, кроме раздражения.
— Давайте о молодёжи поговорим. В Саратове много вузов. Но подавляющее большинство студентов учатся с мечтой о том, что они уедут из этого города. Можно ли остановить этот процесс? Они не видят здесь будущего.
— Когда увидят — останутся здесь. А будущее из чего складывается? Из хорошей работы, достойной зарплаты, возможности купить квартиру и т.д. И чтобы в этой квартире всегда была горячая вода.
— Молодёжь не только не может купить квартиру — ипотеку сегодня мало кто потянет. Многие родители вообще берут кредиты, чтобы собрать ребёнка в школу. То есть купить учебники — это почти как приобрести автомобиль. Юлия Латынина описывала историю, когда мать четверых детей бросилась с моста, потому что не смогла выплатить кредиты.
— Я не читал эту историю, но с большим уважением отношусь к Юлии Латыниной, и если она рассказала об этой трагедии, очевидно, это правда. Плохо, что люди у нас доведены до такого состояния, когда родители берут кредиты, чтобы ребенка одеть и собрать в школу. Это хуже некуда. Это говорит о том, что экономика не работает, что у людей нет достойных зарплат, и что школы не могут обеспечить школьников теми же самыми учебниками. Это результат бездействия властей.
— Критикуя власть, вы можете предложить альтернативу? На ваших предприятиях какая средняя зарплата?
— Сотрудники, работающие на наших предприятиях, берут кредиты на покупку автомобилей и квартир. Совершенно точно, что они не берут кредиты, чтобы снарядить ребёнка в школу.
— Проценты по ипотеке можно как-то снизить? Ведь в европейских странах они гораздо ниже.
— Что такое ипотека? Ипотека — это прямое отражение состояния экономики и благосостояния всего населения и страны. Если в стране нормальный бюджет, нормальная экономика, достаточно рабочих мест, тогда ипотека стоит дёшево, потому что банки будут бороться за каждого клиента. Когда экономика не работает, когда зарплаты низкие, когда всё шатается, у банка сразу же возникают вопросы: сейчас дадим деньги, а клиент их никогда не выплатит. Риски на слабую экономику, на низкие зарплаты, на нестабильность закладываются в процентной ставке. Чем больше рисков, тем выше ставка. Ставки ипотечного кредитования — это прямое отражение всех тех экономических и социальных рисков, которые существуют в нашей стране.
— А вот совершенно загадочная ситуация: поднимаются цены на нефть — вырастает цена на бензин; падают цены на нефть — цена на бензин всё равно растёт. Непонятная логика.
— Так происходит только в нашей стране. В остальном мире иначе: падает цена на нефть — падает цена и на бензин. Это из той же серии необъяснимых явлений, как и почему у нас газ стоит в два раза дороже, чем в той же самой Америке, которая якобы никак не может выйти из экономического кризиса.
Саратов — газовая область. Если вы вспомните историю строительства газопроводов в нашей стране, то первая магистральная линия шла из Саратова в Москву, это было начало того самого «Газпрома». У нас, кроме газа и нефти, много чего есть, и всё уходит куда-то на федеральный уровень. В тот же «Газпром», который абсолютно неэффективно тратит наши с вами деньги, строит какие-то небоскрёбы, за миллионы евро покупает футболистов. Он делает всё, но только не занимается газом. Поэтому у нас с вами газ в два раза дороже, чем в Америке.
— Правда, что когда вы заявили о том, что вы идёте на выборы, вас начали запугивать и предлагать: либо политика, либо бизнес?
— Попытались предложить, чтобы я сделал выбор: либо — либо. Но наш разговор закончился через три секунды.
— Достаточно высокий уровень, с которого предлагали?
— Да, высокий.
— Вы что выбрали: политику или экономику?
— Я хочу заниматься и политикой, и экономикой.
— Для чего крупный промышленник идёт в политику? Обезопасить активы от всяческих наездов? Снизить процент откатов?
— Абсолютно не для этого. Это значит то, что я хочу изменить ситуацию, которая сейчас существует. У меня есть мечта: чтобы заводы работали, земля обрабатывалась, молодые люди не уезжали навсегда из Саратовской области. Но для этого нужно сменить власть.
А по вопросу так называемых откатов у нас в холдинге жёсткая позиция. Мы не работаем с откатами. Это правда. Мы идём на конкурсы, выигрываем их по конкурентной цене. Если нас после этого снимают с конкурса, мы начинаем добиваться справедливости. Они пугаются. И нас возвращают в число победителей. Это такая позиция.
— Вы советуете предпринимателям воевать, а не платить?
— Я бы поступил так. И буду поступать так. Тем самым мы задаём высокую планку, стремимся быть конкурентоспособными. Мы можем доказать, что наша продукция лучше. К сожалению, не все могут доказать свои преимущества в условиях распада производства.
— Недавно экс-спикер облдумы подала в суд на «Газету недели в Саратове», учредителем которой вы являетесь, завтра начнут проверять какие-то другие структуры вашего бизнеса. Замучают ревизиями…
— Если бы я боялся, я бы не принял решения идти на выборы. Я не боюсь. Более того, я хотел бы сказать, что мы смогли объединить разных людей демократической направленности в Саратовской области под брендом РПР-ПАРНАС. Это очень существенный шаг. Это первый шаг. В России не было такого случая, чтобы демократические силы объединились. Процесс объединения шёл достаточно тяжело, но успешно завершился.
— Была информация, что вы состоите в РПР и в «Зелёных».
— Это всё неправда. Я остаюсь сторонником «Гражданской платформы» Михаила Прохорова. Но очень важно сохранить коалицию до конца и показать всей стране, что можно объединяться и, забыв разногласия, идти вперёд и менять эту власть.
— До конца — это вы имели в виду до конца выборной кампании. А потом?
— Потом мы будет заниматься строительством «Гражданской платформы» на областном уровне, а с РПР-ПАРНАС останемся, надеюсь, друзьями и единомышленниками, приверженцами демократических принципов, гражданских свобод и будем дальше вместе работать в этом направлении.
— Что вас все-таки привлекает в Прохорове? Не все его политические шаги привели к успеху. Может, вы бизнес-партнёры?
— Нет. Хочу подчеркнуть, что никогда никаких совместных проектов в бизнесе с Михаилом Прохоровым не было. Но уважаю его как человека, который занимается промышленностью. Он приверженец гражданских свобод. Для меня это очень важно. Да, «Правое дело» просто взяли и развалили. Но я знаю, что у Михаила есть долгосрочное видение, как нужно двигаться вперёд нашей с вами стране.
В программе Прохорова чётко записаны все гражданские свободы. В этой программе человек стоит в центре всего. Человеку служат и правоохранительная, и судебная системы, и власть, на человека работают социальные программы — образование, здравоохранение. У нас же сейчас власть считает, что мы все ей служим. Потому нам и не нужна такая власть.
— Вас, демократов, беспокоят низкие пенсии, зарплаты?
— Конечно, беспокоят. Людей специально пытаются увести в сторону, говоря о том, что у сторонников демократических идей напрочь отсутствует социальная программа. Российские пенсии — это позор страны. Ещё один позор — очереди на лечение детей (в том числе онкологических больных). Вот и не нужно давать деньги на бесполезные танки, выкидывать на дворцы и яхты, на бонусы топ-менеджерам «Газпрома» и «Роснефти». Необходимо направлять их на рост пенсий, лечение детей, качественные медицину, образование, развитие сельского хозяйства. На все социальные программы, которые государство фактически не выполняет. И не будет. Именно поэтому мы должны объединиться и сменить эту власть.
— Что вы будете делать, когда придёте во власть?
— Буду добиваться выполнения определенной программы, которая у меня есть. Многие моменты уже прозвучали в ходе интервью, но я повторю:
Снижение долга областного бюджета. Но не за счет перекредитования, а за счет сокращения расходов.
Сокращение числа чиновников и их зарплат. Категорическое неучастие в безумных проектах вроде освоения Зелёного острова. Кстати, что-то не слышно новостей о стоэтажных отелях и пятиярусных мостах через Волгу.
Долг области можно сократить путём увеличения налогооблагаемой базы. Но для этого нужно, чтобы каждое производство, каждый завод, каждый фермер вырвались бы из-под гнёта бюрократии.

Источник: Газета недели в Саратове№34 (213) – 11.09.2012

http://www.gazeta-nedeli.ru/article.php?id=3685