Много шума и ничего

На прошлой неделе на большой сцене ТЮЗа давали «Святую Иоанну», поставленную по пьесе известного немецкого драматурга Бертольда Брехта молодым немецким режиссером Андреасом Мерцем. Премьерный показ начался при полном аншлаге, однако после антракта зал опустел почти на треть. Кажется, искать причину того, почему новый спектакль театра юного зрителя вряд ли полюбится саратовской публике, следует не только в особенностях постановки, но и в репертуарной политике театра в целом.

Трехчасовой митинг

Сюжет «Святой Иоанны скотобоен» – так в оригинале называется пьеса – прост и сложен одновременно. Брехт рассказывает историю Жанны Дарк XX века – сотрудницы американской благотворительной религиозной организации «Черные капоры» Иоанны Дарк. Девушка пытается объединить верой в Бога рабочих чикагских скотобоен, оказавшихся в 1920-х годах на улице в результате тяжелейшего экономического кризиса, и одновременно умоляет «мясного короля» Маулера помочь уволенным им людям. Однако и среди бедняков, и среди богачей ее идеи милосердия и справедливости терпят полный провал. Поддавшийся на уговоры Иоанны олигарх разоряется, а вместе с ним остаются без прибыли его партнеры-мясозаводчики. Иоанна решает разделить судьбу безработных, но не находит понимания и среди них. Боясь кровопролития, Дарк срывает всеобщую забастовку. Безработица и голод торжествуют. В финале пьесы заступница бедных понимает, что ее доброта была бесплодна: «Поможет лишь насилие там, где царит / насилие. / И помогут лишь люди там, где живут люди». После смерти Иоанны «Черные капоры» по совету своего спонсора, помощника Маулера, провозглашают ее святой.

Трудность восприятия пьесы заключается в том, что большая ее часть написана Брехтом пятистопным ямбом. Три часа кряду вникать в подробности работы скотобоен, биржевых махинаций и политических интриг неподготовленному зрителю будет, пожалуй, тяжело, а в поэтической форме – тем более. Удержать внимание зрителя режиссер Андреас Мерц, называющий свою постановку постмодернистской, пытается самыми разными способами. То парой штрихов намекнет на любовную связь между активисткой Иоанной (молодая актриса Александра Карельских) и магнатом Маулером (заслуженный артист РФ Валерий Емельянов), то заставит разорившихся бизнесменов в буквальном смысле раздеваться до трусов, то выведет на сцену мясозаводчика в образе оперной дивы (Татьяна Чупикова). Кто из героев плох, кто хорош – поди разбери. Кажется, сам режиссер с одинаковой иронией относится ко всем персонажам: и к полубезумной Иоанне, мечущейся между непримиримыми врагами, и к оказавшемуся столь чувствительным миллионеру Маулеру, и к беднякам, потерявшим не только работу, но и человеческое обличье.

Тот, кто захочет найти в пьесе аналогии с сегодняшней российской действительностью, их обязательно найдет. Чего стоят только выведенные в спектакле коммунисты и общественники, готовые продаться подороже при удобном случае. Любители театральных экспериментов тоже не останутся обделенными: спектакль буквально напичкан ими. Авторские ремарки озвучиваются, разорившийся Маулер отплясывает под песню 60-х годов «California Dreaming», а действие на сцене щедро разбавляется видеорядом, в том числе снятым из закулисья. Однако как ни приправляй пресные общественно-политические идеи постомодернистской «солью» и блестящей игрой актеров, затянутые монологи все равно навевают нестерпимую скуку.

Правда, в финале оказывается, что особенно напрягать извилины по поводу социальной несправедливости не стоит. В конце спектакля, после трех часов пафоса, все актеры выходят на сцену с неожиданно радостными лицами и начинают петь песню про дружбу. Они предлагают зрителям подпевать и обнять соседей, сидящих рядом, даже если они не очень симпатичны вам. Обниматься никто не спешит, но всем становится весело, зрители улыбаются и хлопают в такт незамысловатой мелодии. Однако чувство, что вас три часа водили за нос, увы, остается.

Иными словами, «Святая Иоанна» точно не понравится зрителям, ждущим от театра душевности. Это спектакль для ума, но не для сердца. Далекому от политики и экономики зрителю на нем будет определенно скучно, как на митинге. Хотя на афише спектакля и стоит пометка «16+», тюзовская премьера будет интересна скорее зрелым, чем молодым людям. Да и то, как показал премьерный показ, не всем. В общем, новый спектакль ТЮЗа не обещает быть аншлаговым. Может быть, имело смысл поставить «Иоанну» на камерной сцене?

Ниже пояса

К сожалению, чувство недоумения приходится испытывать в ТЮЗе нередко. Вопрос – а то ли ставят саратовские театры? – был поднят еще летом прошлого года в правительстве области, когда зампредом по социальной сфере значился Андрей Россошанский. Взяв на себя роль театрального бунтаря, Андрей Владимирович заявил следующее: «Нам эти американские заграничные постановщики, я считаю, не нужны. У нас есть что ставить из русского, советского и российского репертуара. Да, есть мировая классика, ничего не хочу сказать. Великая классика мирового искусства, но великая! Я, например, имею большие сомнения по некоторым спектаклям той же драмы. Например, «Урод». Кого и чему мы там учим, в этом спектакле, я не знаю. «Шум за сценой» – тоже аншлаговый спектакль в ТЮЗе. Девочка три с половиной часа ходит по сцене топлесс. Что, не так? Битком народу на спектакле, битком!»

По поводу пьесы «Урод», посвященной теме сохранения собственного «я» в эпоху массовой культуры, позволю себе с Андреем Владимировичем не согласиться. А вот «Шум за сценой», собирающий полный зал в ТЮЗе, тоже вызвал лично у меня противоречивые эмоции. Дело даже не в «девочке топлесс» – одна из героинь, на самом деле, с первых минут спектакля раздевается до корсета и чулок и щеголяет в этом пикантном виде до самого финала. В конце концов, может быть, в ТЮЗе решили, выпустив на сцену полуобнаженную молодую актрису, расширить свою аудиторию не только за счет мам, но и пап юных зрителей.

Гораздо больше недоумения вызывает выбор пьесы. Это типичная комедия положений, содержание которой сводится к выяснению отношений между персонажами, напрочь запутавшимися в мелких любовных интрижках. Да простят меня актеры и зрители, которым «Шум за сценой» понравился, но во время просмотра спектакля складывается полное ощущение, что вам показывают один из тех пустых развлекательных сериалов, которые идут в огромном количестве по ТВ. Разница в том, что если вы не хотите в течение трех часов слушать шутки «ниже пояса», то можете переключить канал, а вот в театре приходится терпеть до антракта. Однако многим, повторюсь, спектакль нравится, в зале то и дело хохочут, и потому «Шуму за сценой», видимо, обеспечено долгое «эхо» на сцене ТЮЗа.

Куда ушло детство

И все бы ничего, если бы речь шла не о театре юного зрителя. И на «Святую Иоанну», и на «Шум за сценой» всегда найдутся свои любители, но разве на таких постановках должно воспитываться подрастающее поколение? Неужели о таком детском театре мечтал легендарный художественный режиссер ТЮЗа Юрий Петрович Киселев? «Помнить о главном: не зритель для нас, а мы для зрителя» – завещал своему театру выдающийся Мастер и Деятель театра, народный артист СССР Ю.П. Киселев, – говорится на сайте ТЮЗа. – Девизом театра стала его фраза: «В добром и радостном общении с вами, юные и повзрослевшие наши зрители, Саратовский ТЮЗ видит самое главное свое предназначение». Следуя этому принципу, Саратовский ТЮЗ многие годы прилагает огромные усилия для того, чтобы, приумножая свои творческие успехи, оставаться театром особого назначения, обращенным к самому благодарному и требовательному на свете юному зрителю и к тем взрослым, кому близки и понятны большие заботы и проблемы маленьких граждан нашей планеты».

Звучит красиво. Но что же детского осталось в сегодняшнем детском театре? Где упомянутые «большие заботы и проблемы маленьких граждан нашей планеты»? Если, к примеру, взглянуть на майский репертуар, то из 20 спектаклей, идущих на большой и малой сценах, девять маркированы пометкой «16+», семь – «12+» (среди них, кстати, и упомянутый «Шум за сценой»), один – «6+», три – «0+». Совершенно очевидно, что собственно юным зрителям, в возрасте от 7 до 12 лет, театр предложить мало что может. Да и хочет ли? Из четырех последних премьер в афише только одна для самых маленьких, остальные рассчитаны на категорию от 16 лет и старше. Не поздно ли в этом возрасте начинать воспитывать детей и прививать им нравственные ценности?

Позволю себе еще одну цитату с сайта ТЮЗа: «Театр Киселева создает свой репертуар на лучших образцах русской и мировой классической и современной литературы и является истинно семейным театром, так как спектакли здесь традиционно смотрят сообща дети и их родители, воспитанники и воспитатели. На протяжении всей своей истории ТЮЗ Киселева следует традициям педагогического театра. При бережном сохранении накопленного опыта театр настойчиво и последовательно ищет и опробует новые формы и методы организации театрального творчества».

Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов, Островский, Шекспир, Мольер, Теннеси, Ремарк – все они есть в ТЮЗе, и это не может не радовать. «Новые формы и методы» тоже есть, хотя радуют они реже, чем классики. Однако, как мне кажется, сегодня ТЮЗ должен взять на себя особую, ответственную миссию. Во времена, когда школьная программа по литературе (теперь это называется «образовательный стандарт») позорно сокращается до списка «базовых авторов», а экзамен по литературе сдают в форме примитивных тестов, пожалуй, именно театр юного зрителя может дать современным школьникам то, что у них хотят отнять чиновники из Министерства образования. По-моему, в этом и заключается суть слов Юрия Петровича Киселева: «Не зритель для нас, а мы для зрителя».

Все включено

Впрочем, свято место пусто не бывает. По традиции восполняет пробелы в «детской» нише театр оперы и балета. Небольшую, но все-таки конкуренцию ТЮЗу составляет театр драмы им. Слонова – здесь тоже потихоньку растят своего юного зрителя. Так, в конце прошлого года заслуженный артист России Игорь Баголей поставил новогоднюю музыкальную сказку «Чудеса в зимнем лесу» для детей. И это далеко не первый опыт академдрамы в постановке спектаклей для самых маленьких. Правда, в отличие от ТЮЗа, «непрофильным» направлением здесь не увлекаются.

Получается, что сегодня деление саратовских театров по возрасту аудитории стало несколько условным. Если раньше этапы взросления саратовского зрителя отражала «вертикаль»: «Теремок» – ТЮЗ – театр драмы, то сегодня практически каждый театр готов предложить спектакли для кого угодно. Уже несколько лет в театре кукол «Теремок», который считается детским, идут «Дон Жуан» и «Король-Олень». Запомнились зрителям и критикам и «взрослые» спектакли прошлых лет, уже вошедшие в историю «Теремка»: «Сон в летнюю ночь», «Стеклянный зверинец» и другие… А буквально месяц назад в театре магии и фокусов «Самокат», всегда полном детишек, состоялась премьера романтической комедии «Мишель» по пьесе В. Азерникова. Это первая драматическая постановка «самокатовцев», к тому же рассчитанная на аудиторию старшего возраста. Впрочем, для театра подобное направление не ново – когда-то «Самокат» начинал с обычных спектаклей.

В общем, все смешалось в саратовских театрах в борьбе за зрителя: и пьесы для больших и маленьких, и приглашенные из-за границы режиссеры, и всевозможные творческие эксперименты. И казалось бы, чем больше выбора и разнообразия, тем нам, зрителям, лучше. Вот только почему-то не лучше. Складывается ощущение, что в погоне за полными залами театры подвергаются опасности потерять собственное «лицо». Неужели ТЮЗу хочется быть филиалом театра драмы, а театру драмы – филиалом ТЮЗа? Думаю, нет. Да и поверьте, система «все включено» может нравиться только в турецких отелях, но не в местных театрах, каждый из которых по-своему уникален и именно за это любим саратовцами.