Согласитесь, в названиях некоторых наших государственных органов присутствует определенная доля патетичности. Например, учреждение «социальной защиты населения». Не помощи населению, не поддержания жизни в человеке (на большее это учреждение, кажется, не способно) – а именно «защиты». Как оказалось, в Саратове не хватает учреждения, которое смогло бы защитить ветеранов труда от бюрократов «соцзащиты».
До 2013 года для ветеранов труда существовала дополнительная ежемесячная выплата в размере 400 рублей за «ветеранство» и в среднем 500–1000 рублей за жилищно-коммунальные услуги. Поскольку в последнее время ветеранов труда становилось всё больше, а денег хотелось давать им всё меньше, областная дума решила усложнить условия, введя почетные грамоты имени самой себя и губернатора. Также с 1 января 2013 года решено выплачивать ветеранам 150 рублей в качестве ежемесячной денежной выплаты, возмещать 50 процентов расходов на проводное радио и стационарный телефон (строго для тех лиц, кто является абонентами). Дополнительной льготой стало бесплатное зубопротезирование.
Управление социальной защиты населения взяло на себя обязанности уточнить по каждому льготнику, кто из ветеранов пользуется стационарным телефоном и радио. Ветераны получили платежки с сообщением: «Возмещение затрат на телефон и радио будет производиться при наличии у льготника радиоточки и стационарного телефона. Информация о наличии у вас стационарных телефонов и радиоточек управление социальной поддержки населения получит от операторов связи. В связи с этим обращаться по данному вопросу вам не нужно». «Велено не волноваться – не буду», – подумала было пенсионерка Нина Семеновна (имя изменено по просьбе собеседника).
Но неделю назад ей пришло сообщение явиться в комитет социальной защиты населения и предоставить информацию о пользовании услугами. «С этим я не спорю: подтвердить информацию нужно. Например, я знаю семью, которая какое-то время пользовалась льготами, после того как умер ветеран».
Явиться нужно было в комитет соцзащиты на улице Рахова, 168, на углу улицы Зарубина. «Прихожу в орган соцзащиты: народу – весь город в одном месте! Ну как весь город: старухи моего возраста, к восьмидесяти годам, которые так же, как и я, пришли подтвердить, есть ли у них телефон и радио», – рассказывает Нина Семеновна. «В письме было указано, что нужно обратиться в «окна № 9-12». И если я что-то понимаю в сокращениях, то, стало быть, должны работать все четыре окна. А там работают девятое и двенадцатое окна, десятое и одиннадцатое закрыты бумажкой. Очередь гудит. Мне плоховато там стало». На возмущения пенсионеров работники ответили: «Если вам надо, садитесь и ждите!»
Нина Семеновна отсидела (хорошо, что отсидела: многие пенсионеры там стояли) 57 минут! В итоге, когда дошла очередь до нее, сотрудница уточнила, что женщина жива, состав семьи не изменился, и попросила договор на радио и телефон.
Пенсионерка показала справку, подтверждающую, что она не пользуется радио. Его у нее в квартире нет с тех пор, как при ремонте крыши срезали радиопровода, которые шли от соседнего дома. Когда жильцы дома возмутились, почему они платят за радио, которого нет, организация заявила, что не она срезала радиопровода, и посоветовала восстановить его за свой счет. После этого все жильцы дома, как и Нина Семеновна, наверняка отказались от радио.
Нина Семеновна показала договор о пользовании стационарным телефоном. На это получила ответ: «Я вам не могу оформить льготу. Может так случиться, что в городе найдется такая женщина, которая будет под вашей фамилией и инициалами получать эти льготы, – категорично заявила служащая потрясенной пенсионерке. – Есть постановление, что с первого января мы не принимаем договоры, где написаны инициалы. Нужно полностью прописанные имя и отчество».
Нина Семеновна в недоумении: «Неужели найдется в городе женщина с таким именем, инициалами, паспортными данными, номером телефона?!» «Вам нужно идти исправлять ошибку, переоформлять договор на услуги связи», – твердила сотрудница соцзащиты. Терпение пожилой женщины было на исходе: «Какое право вы имеете не принимать у меня договор, против которого не возражает организация, которая мне его выдала? И с какой стати с 2007 года у меня был правильный договор, а сейчас вдруг стал неправильным?! Представьте мне нормативный документ, где вместо инициалов должно стоять имя-отчество!» «У меня его сейчас нет», – только и смогла ответить сотрудница.
На шум явилась какая-то женщина (как Нина Семеновна узнала потом, заместитель начальника отдела) и без представления влезла в разговор. Никаких внятных объяснений на свои вопросы пенсионерке не удалось получить и от нее.
В итоге пожилой женщине сказали: «Ну хорошо, мы сами сделаем запросы в Ростелеком…» «Я ждала этой фразы с самого начала, – говорит Нина Семеновна, – но когда она прозвучала через полчаса разбирательства, у меня всё внутри закипело. У них, как и в любой организации, есть компьютеры, базы данных, связь через Интернет. То есть они имели возможность сделать запросы по всем ветеранам, но отправляли всех остальных, кроме меня. Меня они не провели. Но не все ж такие!»
Пенсионерку потряс непрофессионализм обслуживавшей ее сотрудницы, которая всем твердит про несуществующее постановление об инициалах. Она недоумевает, почему праздно слоняющаяся замначальника отдела не может сесть в пустующее окно, чтобы сократить очередь. Нина Семеновна считает, что в городской комитет социальной защиты по Волжскому району нужно прислать контрольную комиссию. Узнать, на каком основании весь город перенаправляют к оператору связи и с какой стати не хотят выполнять свои прямые обязанности.
Между тем пенсионеры продолжают отстаивать часы в очередях. Для себя пожилая женщина решила, что у нее нет ни сил, ни здоровья отстаивать справедливость: «Ну что я буду бороться-то, это же система?»
А у нее стенокардия. Радовалась, что с октября у нее не было ни одного приступа. Собиралась пройти курс лечения, а потом взять путевку в санаторий. «Когда выходила оттуда, меня так ударило о стенку: до сих пор остался синяк, а палец поранила о гвоздь. Какой-то мужчина помог мне, поддержал. Спрашивает, где я живу. А я не могу этого вспомнить… Потом вспомнила, мужчина меня довез до дома, за что ему спасибо. Пришла домой, рухнула на диван и выпила всевозможных лекарств, – рассказывает Нина Семеновна. – Все мои надежды, что я спокойно могу уехать и подлечиться, рухнули в один миг».