Алексей Венедиктов, главный редактор “Эхо Москвы”: “Свобода слова сужается”
Об инсайдерах и эксклюзиве
“В 1996 г. у нас был человек в охране Президента Ельцина. Мы ему не платили, он просто любил “Эхо” и иногда сообщал эксклюзивные вещи. И вот звонил он как-то мне поздно вечером и говорит: “Леша, Президент умер. Это точно”. Я сначала растерялся. С одной стороны, Борис Николаевич был болен, это знала вся страна, плюс человек за пять лет работы ни разу не ошибся. С другой, было опасно выдавать непроверенную информацию. Я решил позвонить Гайдару, который жил в одном доме с Ельциным. Егор Тимурович посмотрел в окно и сообщил, что во дворе усиления охраны не наблюдается, и все спокойно. Я решил информацию не давать. Как потом оказалось, Коржаков вычислил нашего инсайдера и решил запустить через него “дезу”. Простая осторожность уберегла нас от разбирательств, скандалов и вообще массы проблем”.
Так же помню была история, когда Ельцину делали операцию, а мы получали каждый день информацию о его здоровье из ЦКБ. Причем, очень конкретно, вплоть до содержания сахара и железа в крови. Каким образом, спросите вы. Просто у нашего журналиста был роман с санитаркой больницы. Опять же не по заданию, просто так удачно совпало”.
Об отношениях с оппозицией
“Я уже устал твердить, что не являюсь консультантом Путина, Навального или оппозиции. Мое преимущество состоит в природной наблюдательности. Я предпочитаю отойти на шаг назад и внимательного посмотреть за тем, что происходит вокруг. Во многом благодаря этому мы успеваем заметить какие-то тренды, вовремя переориентироваться и начать работать в новом направлении. За те 15 лет, что я тружусь на “Эхо”, мы только два года оставались в минусе. Журналистика журналистикой, но у нас бизнес, и мы должны платить дивиденды своему основному акционеру – ОАО “Газпром”.
О закате протестного движения
“Лозунг “Долой!” сейчас не устраивает креативный класс, который участвовал в первых митингах на Болотной, зато идеально совпадает с позицией либерально настроенных пенсионеров и студентов, которые заменили “креативщиков” в последующих протестных выступлениях. “Долой!” уже не работает. Я это много раз говорил и власти, и тому же Навальному с оппозицией. Именно поэтому “креативщики” и откололись. Оппозиция не уловила ветер этих перемен, а власть проигнорировала сигнал, поэтому протестное движение и заглохло”.
О национальной идее
Сейчас модно искать некую идею, которая могла бы сплотить всех россиян. Но я считаю, что при нормальной жизни это в принципе не нужно. Посмотрите на Запад. США начинает войну в Ираке, и страна раскалывается на два лагеря. Одни поддерживают военные операции, другие митингуют и просят не отправлять солдат на вернуть смерть. Во Франции разрешают однополые браки, народ так же делится на “за” и “против”. Дискуссия — это признак здоровья общества. Сплачивается воедино народ только во время войны или в некоторых исключительных случаях, как, например, когда американцы всеми силами хотели полететь на Луну раньше русских и 8 лет жили этой идеей. Знаю, что в Москве обсуждается возможность строительства большой мечети где-то в центре. Если такое решение будет принято, то я вам гарантирую, что на улицы выйдут тысячи людей.
Об информационной и корпоративной политике
“СМИ, по моему мнению, должно быть аполитично. У любого, кого я принимаю на работу, я интересуюсь, состоит ли он в какой-то партии. Если ответ утвердительный, то я предлагаю ему выйти из ее рядов. Никто не мешает ему сохранить свои политические убеждения, но человек должен понимать, что если он работает на “Эхо”, то его генсек – это я”.
Недавно в ночном эфире в выпуске у нас произошла ошибка, и сразу же кто-то из доброжелателей написал мне в “Твиттер”, что у меня работают бездарные журналисты. Я его сразу же отправил в игнор. Ошибку мы исправили и извинились, я, кстати, считаю нормальным извиняться за допущенные “косяки”. Но ругать своих сотрудников могу только я и оскорблять их я не позволю никому”.
О свободе слова и “вольностях” “Эхо Москвы”
“Свобода слова в России сужается, но она, несомненно, есть. “Эхо Москвы” в плане подачи информации позволено больше, чем другим. “Если бы другие СМИ повели себя в тяжелые для медиа времена так же самоотверженно, как мы, то некоторые “вольности” тоже смогли бы себе позволить. Обижаться на давление со стороны власти бессмысленно, такое будет и было всегда. Чиновники не хотят выглядеть представителями кровавого режима точно так же, как актеры не хотят, чтобы их называли бездарными, а спортсмены не желают быть списанными со счетов. Когда все недовольны, это отлично. Значит, вы работаете в правильном направлении. Если вы уверены в успехе своей концепции, надо идти и прошибать стены, а не плакаться, унижаться и просить денег. Одно из моих главных жизненных правил гласит, что себя всегда надо уважать”.