«И нечего тут задаваться: дескать, я – тенор»

КОМПОЗИТОР: Я композитор!
ВАНЯ РУБЛЕВ: А по-моему, ты говно!
(Композитор, тяжело дыша,
так и осел. Его неожиданно выносят.)

Даниил Хармс
«Четыре иллюстрации того,
как новая идея огорошивает человека,
к ней не подготовленного»

О том, что министерство культуры РФ инициировало законопроект о переаттестации творческих работников, стало известно во время майский праздников. Теперь, если законопроект будет принят, артистам больших и малых театров, а также концертных организаций и цирков раз в пять лет придется подтверждать свою профпригодность через аттестацию творческими комиссиями. Инициатива, по словам представителей минкульта, исходила от руководителей крупных московских театров и была призвана прекратить скандалы, эти самые московские театры последние несколько лет сотрясающие.

Чтобы не скандалили

Суть законопроекта о переаттестации в следующем: минкульт РФ предлагает дополнить Трудовой кодекс специальной статьей «Регулирование труда творческих работников организаций кинематографии, театров, театральных и концертных организаций, цирков и иных лиц, участвующих в создании и (или) исполнении (экспонировании) произведений». Конкурсы на замещение должности творческих работников предполагается проводить раз в пять лет. Если работнику не удастся подтвердить свою профпригодность или же он откажется переаттестовываться, договор с ним можно будет разорвать даже при наличии бессрочного контракта.

Однако на смотр-экзамен перед аттестационной комиссией попадут не все. Аттестация не коснется беременных женщин и руководителей учреждений.

В эфире «Эха Москвы» в программе Ксении Лариной «Культурный шок» директор департамента государственной поддержки искусства и народного творчества министерства культуры РФ Софья Апфельбаум объяснила позицию ведомства: проблема бессрочных трудовых договоров с артистами театров встает уже на протяжении последних пяти лет. Театру невозможно расстаться с артистом, который не играет и не стремится играть в силу возраста или невостребованности либо занимает ставку премьера, практически не выходя на сцену, тогда как ведущие роли танцуют артисты балета, которых невозможно перевести на более престижную ставку, занятую «именитым народным». И подавляющее большинство артистов работает как раз таки на бессрочном трудовом договоре. Между тем художественные руководители трудятся на «срочном договоре», более того, работодатель (департамент культуры Москвы, министерство культуры в регионе) имеет возможность расторгнуть этот договор без объяснения причин.

Лет через 10–15 эта проблема решится сама собой (список профессий, на которых можно работать по срочному договору, был утвержден в 2007-м году, и через указанный промежуток времени подавляющее большинство артистов будет «срочниками»). Но скандалы в московских театрах вынудили министерство культуры России озаботиться этой проблемой уже сегодня.

Наиболее показательной, наверное, была история «развода» режиссера Юрия Любимова с артистами Театра на Таганке. Пару лет назад, после выступления театра в Градец-Кралове в рамках ежегодного Международного фестиваля театров европейских регионов, актеры, случайно узнав о том, что организаторы выдали театру гонорар, потребовали у Любимова отдать им эти деньги. Деньги были актерам тотчас же выданы, но Любимов счел поступок актеров шантажом и сказал, что работать с ними больше не намерен. Впрочем, скандал с гонораром стал только поводом для «развода». Причину же Любимов увидел в том, что труппа театра утратила интерес к работе на сцене, что выразилось в небрежной сценической работе, опозданиях на репетиции, отказах от ролей. «Их оклад, их заработок не зависит ни от количества, ни от качества сыгранных ими ролей», – написал тогда Любимов на сайте театра. И это уже обнажило проблему существования репертуарных театров как явления.

Пришедший в Театр им. Гоголя новый худрук Кирилл Серебренников задумал переформатировать учреждение из репертуарного театра в культурно-развлекательный центр с несколькими площадками, что тоже вызвало волну недовольства актеров, а также разговоры об уничтожении театра. Однако, что бы ни задумал режиссер (реформировать театр или «переломить труппу об колено»), уволить артистов, работающих на бессрочных договорах, он не сможет. Но это станет возможным с введением переаттестации.

Вопрос только в том, насколько она, эта переаттестация, нужна, не станет ли она инструментом для изгнания неугодных, прекратит ли скандалы в крупных театрах на почве того, что труппа не сошлась во мнениях с новым худруков или главрежем? И самое главное, актуальна ли эта проблема для провинциальных театров с небольшими, зачастую хорошо сбалансированными труппами?

Смотря в чьи руки попадет

Надо заметить, что система переаттестации творческих работников существовала в разные периоды времени при Советском Союзе. Ее то упраздняли, то возвращали вновь. Так что какой-то новой формой регулирования трудовых отношений переаттестацию назвать нельзя. При этом, как говорят артисты и художественные руководители, которые через эту систему прошли, большого эффекта она не дает.

По словам художественного руководителя театра драмы им. Слонова Григория Аредакова, «переаттестация может стать способом для мерзких людей свести с некими артистами личные счеты». Также он считает, что эта система в принципе не страшна для провинциальных театров.

– Если поправки к Трудовому кодексу все-таки примут, в нашем театре, как мне кажется, процедура переаттестации будет носить формальный характер, – говорит худрук. – У нас сбалансированная труппа, причем для академического театра она сравнительно небольшая – около сорока человек. И такая проблема, как освобождение от ненужных артистов, перед нами не стоит. Инструмент этот будет работать в худшую или в лучшую сторону в зависимости от того, в чьи руки он попадет. Если в театре атмосфера творческая, порядочная, то ничего страшного в этом нет, а если там существуют противостоящие друг другу кланы, то она может стать рычагом давления на артистов.

С тем, что для небольших провинциальных театров не стоит проблема «очистить труппу от балласта», согласен и главный режиссер саратовского театра кукол «Теремок» Геннадий Шугуров.

– Во-первых, у нас нет ста человек в труппе, чтобы разбрасываться артистами, – говорит он. – Во-вторых, все наши актеры работают на контрактах – кто-то заключил договор на пять лет, кто-то на три года, кто-то на год. Вот у меня пять актрис пенсионного возраста. Я их гнать должен? Нет. Зачем? Они востребованы, занимают определенную нишу, работают. Я думаю, что чиновникам от культуры надо о другом подумать – за столько лет закон «О культуре» так и не был принят. Вот этим стоит заниматься, а не сопли скандалистам утирать. Вы же посмотрите, что творится с театрами на периферии: тут за каждую заработанную и потраченную копейку надо в министерство культуры отчитываться.

О том, что для актеров подобная переаттестация – лишний стресс, думает и актриса театра драмы Зоя Юдина. Во-первых, потому, что с приходом нового худрука любую труппу любого театра – московского или провинциального – ждет большая встряска. И во-вторых, с точки зрения артистов, система переаттестации имеет больше минусов, чем плюсов.

– Объективно оценить качество труда артиста очень сложно – это все-таки дело личного вкуса, – считает актриса. – Слишком сложно дать точную оценку, хорошо ты трудишься или плохо, это смотря кому что нравится. Конечно, случай пьянства, систематических прогулов и тому подобное – это однозначно профнепригодность. Но вот занятость… Мы ведь не сами себя на роли назначаем, вот в чем дело. Артисты – и в драматическом театре, и в опере и балете – люди зависимые от чужого мнения, от чужой воли, от милости или немилости руководителя театра, а теперь мы, выходит, еще будем зависеть и от мнения комиссии.

Единственный из творческих работников, с которыми мы беседовали, признал необходимость аттестации народный артист России солист Саратовского театра оперы и балета Виктор Григорьев. И то с одной, но очень важной оговоркой – проводить ее должны люди компетентные и беспристрастные.

Каким образом переаттестация творческих работников должна повлиять на обновление репертуарного театра – не совсем ясно. Понятно, что эта мера никак не повлияет на работу провинциальных театров и на работу театров с небольшими труппами (а их в России большинство). Наверное, она поможет избавить от невостребованных артистов громоздкие труппы московских и петербургских театров без ненужных судебных разбирательств. Но сомнительно, что позволит избежать скандалов, связанных с приходом в старые театры новых молодых художественных руководителей.

[кстати сказать]

На допрос с пристрастием

Когда информация об инициативе министерства культуры России по поводу переаттестации творческих работников только-только появилась, в список творческих профессий отнесли и журналистику. Это уже чуть позже ведомство разъяснило, что итоговый перечень специальностей будет министерством составлен только после того, как поправку в Трудовой кодекс утвердят. А сотрудников СМИ она затронет только в том случае, если журналисты сами захотят переаттестовываться.

Если чисто гипотетически представить, что аттестацию введут и для журналистов (творческая же все-таки профессия), то как она будет проходить?

Вот, собирают аттестационную комиссию. В нее, вероятнее всего, войдут министр информации и печати региона, глава местного отделения Союза журналистов России, пара ветеранов журналистики, кто-то от представителей власти, кто-то именитый из сферы культуры, может быть, крупный экономист из какого-нибудь банка. Перед ними держат экзамены журналисты: рассказывают о своем понимании политической и экономической ситуации, говорят о ближайших творческих планах, о темах, над которыми планируют работать, о том, как они планируют над ними работать. После экзамена комиссия удаляется на совещание и выносит вердикт – пригоден или нет.

Ничего не напоминает? Ах, да… Ежегодный творческий конкурс на освещение деятельности областного правительства, который проводит региональный мининформ. Про демарши, иски и суды недооцененных слышали все. И ведь на самом деле недооценивают высокопрофессиональных журналистов со своей точкой зрения и своим видением проблематики. Неужели переаттестация будет выглядеть как-то иначе?

Говорили на эту тему с редактором Нижневолжской студии кинохроники Татьяной Зориной. Она вот считает, что аттестация нужна, поскольку уровень профессионализма практически в любой сфере, в том числе и журналистике, чего уж там греха таить, мог бы быть и повыше. А потом, любой экзамен заставляет развиваться, обновлять знания и держать себя в тонусе. А еще она говорит, что очень хочет, чтобы на киностудии провели бы аттестацию творческих сотрудников – режиссеров, операторов. Просто для того, чтобы аттестационная комиссия сравнила бы уровень тех, кто работает на Нижневолжской студии кинохроники и на других, частных, студиях, которые получают заказ от министерства культуры на два фильма в год. Но потом эти ленты даже в государственном архиве не получить, потому что они такого низкого качества, что их прячут и никому не показывают. И опять же она оговаривается: только эта аттестация должна проводиться людьми профессиональными. И при этом открыто, гласно и желательно с прямой трансляцией в Интернет. Тогда это будет честно и справедливо.

И загвоздка на самом деле в этой оговорке: комиссия должна быть компетентной и беспристрастной. Но, как и в любом другом творческом конкурсе, который проводит наше государство, это невозможно. Съемки фильма достанутся тому, кто «откатит», грант – «проверенным, прикормленным, своим».

Не аттестации журналисты боятся, а оценки таких вот комиссий, которые выдавят из информационного поля последних профессионалов.

Радует одно – этого не произойдет. Актеры в большинстве своем сидят на бюджете, поэтому бюджет решает, что и как с ними делать. Журналисты, как правило, трудятся в частных предприятиях, где только редактор и издатель решают, насколько хорошо конкретный сотрудник справляется с поставленной перед ним задачей.