3 “условных” года для Абрамовой. Недовольны все

Лариса Абрамова обвинялась в 3-х эпизодах растраты (присвоения) имущества, принадлежавшего ЗАО “Астория” и лично акционеру генерал-майору Александру Бурдавицыну (43% акций).

Согласно обвинительному заключению, Абрамова передала в собственность ЗАО “Астория” имущество, принадлежащее ей или ее родственникам (точно не установлено), на сумму 110 тыс. руб. В ходе следствия был выявлен факт оформления поставки материальных ценностей (вазы и хрустальных фужеров) на сумму 11 тыс. руб., которые принадлежали одному из акционеров Александру Бурдавицыну (генерал-майор, экс-начальник управления юстиции по Саратовской области, экс-заместитель ГФИ по региону). Эти предметы, якобы, куплены. Деньги за поставленные материальные ценности были получены по безналичному расчету через подставную фирму.

Следующий эпизод касался имущества гостиницы “Олимпия” (входит в ЗАО “Астория”) на сумму 341 тыс. руб. Сантехника (полотенцесушители, ершики, водонагреватели, светильники и пр.) являлись излишками и хранились на складе гостиницы. Обвиняемая решила не инвентаризовать и не оприходовать эти предметы, а “приобрести” с помощью подставной организации. Деньги за якобы приобретение материальные ценности она также присвоила.

Также сообщается, что подсудимая вывезла по поручению Бурдавицына имущество из его квартиры для ее ремонта. Мебель, техника и аккустическая система были размещены в “Олимпии”. Был оформлен фиктивный договор поставки этих предметов на сумму более 250 тыс. руб.
Общий размер растрат превысил 600 тыс. руб.

Абрамова изначально не согласилась с предъявляемым ей обвинением.
По делу был допрошен и сам Бурдавицын. Акционер рассказал, что вопрос о новом гендиректоре возник несколько лет назад – предшественница Абрамовой совершила 17 эпизодов присвоений (суд над ней еще не состоялся-ред.). Абрамову посоветовала бывшая супруга Бурдавицына, нового директора выбрали большинством голосов на собрании акционеров. “Однако впоследствии на нее стали поступать сообщения о присвоении, она заставляла подписывать подчиненных разные договора, – рассказал Бурдавицын. – Я ей сказал: если вы наворовали, отдайте и нечего не будет. Она сказала: попробуйте докажите. И тогда мы обратились в правоохранительные органы”. “У Абрамовой во время ее работы в ЗАО числилось 8 заместителей – все ее родственники”, – сообщил также свидетель. Он пояснил, что результаты служебной проверки показали: все закупленные при Абрамовой вещи были б.у., с завышенной стоимостью.
Бурдавицын уточнил, что присваивались и его личные вещи – мебель и бытовая техника: “Лариса Васильевна настаивала на проведении ремонта в моей квартире. Я ей доверился, сьехал, отдал ключи, она вывезла все вещи из моей квартиры, которые потом обнаружили в Олимпии”.

На вопрос, приносила ли Абрамова ему какие-либо деньги, Бурдавицын ответил: “Абрамова пришла, швырнула конверт со словами: “теперь я за твою мебель ничего не должна”. Я пригласил зама, попросил пересчитать деньги и внести их в кассу ЗАО. Сам я их не трогал”.
Абрамова попыталась выяснить обстоятельства своего увольнения. Бурдавицын ответил ей: “Вы были уволены в связи с утратой доверия, хоть и по собственному желанию”.

Абрамова попросила описать похищенные ею у него бронзовую вазу и хрустальные фужеры: “Я эти вещи не видела, и хочу знать, как они выглядят”. Свидетель описал. “А где сейчас эта ваза?” – задала еще один вопрос подсудимая. “По моим данным, у вас дома”, – ответил свидетель. “Откуда вам это известно?” – продолжила обвиняемая. “От ваших бывших подчиненных”, – сказал глава компании.
“Зачем вы написали заявлением о том, что я украла у вас вещи?” – спросила Абрамова. “Затем, чтобы наказать зло”, – ответил Бурдавицын. Тогда Абрамова заявила, что свидетель не отвечает на ее вопросы.
Абрамова спросила, получал ли Бурдавицын письмо от нее, что он ей должен крупную сумму. “Да”, – ответил свидетель. “Не торопитесь отвечать, этот вопрос снимается, как не имеющий отношение к делу”, – прервал его судья Андрей Важоров.

Бурдавицын заявил, что ему известно гораздо больше об Абрамовой, чем сказано в материалах уголовного дела.
Он рассказал: по его заданию Абрамова купила программное обеспечение по бухучету, однако сказала главному бухгалтеру его не ставить, мол, у него (Бурдавицына), нет экономического образования, он все равно не разберется. Об этом Бурдавицыну, с его слов, рассказала сама главбух.

Абрамова спросила, где сейчас его мебель, которую она, якобы, присвоила? “На Радищева, в квартире, на ней спит моя дочь”, – ответил свидетель.
После заседания Лариса Абрамова особо “отметила” ту самую вазу, хищение которой ей вменялось: “Он (Бурдавицын) даже не смог ее описать!” – недоумевала она.

“Дело заказное!” – заявила осужденная журналистам, общения с которыми ранее предпочитала избегать, и заявила о намерении обжаловать приговор.
Ее адвокат Елена Сергун, не согласившись с решением суда, указала на несколько деталей:  “Вы видели, нам в руки не дали приговор. Судья сослался – и это вызвало недоумение у нас с коллегой (речь идет о втором защитнике Абрамовой) – на доказательства, от которых отказался прокурор. – это допрос некой Яковлевой, которая была председателем счетной комиссии… Мы слушали: нас в процессе как будто не было. Почему не приняли за основу наши доказательства? Лариса Васильевна погасила материальный ущерб (это один из пунктов, на который опирался суд при вынесении решения)? Но ведь материального ущерба и не было”.

Будет ли обвинение обжаловать приговор, ст. помощник горпрокурора Андрей Сухоручкин не уточнил и пояснил, что документ будет изучен. Выражая свое мнение он уточнил, что считает вердикт суда не соответствующим тем преступлениям, которые совершила Абрамова, и ее личным характеристикам.
Словом, недовольными остались все.