Невменяемые лица

Во Фрунзенском районном суде города Саратова продолжается рассмотрение уголовного дела по факту воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов «Газеты Наша Версия». Складывается такое впечатление, что адвокат Рушана Дашкина, занимающего место на скамье подсудимых, отстаивает в суде вовсе не интересы своего доверителя, а печется о благополучии руководства коммунального клана района, возглавляет который семейство Фадеевых. Впрочем, те же ощущения наличествуют и в отношении представителя прокуратуры, который, по идее, должен поддерживать государственное обвинение. Что же касается основного участника процесса, от решения которого, на мой взгляд, будет зависеть дальнейшая судьба не только Дашкина, но и тысяч собственников жилья Фрунзенского района – судьи Елены Корогодиной – то по поводу ее позиции в деле остаются весьма смешанные чувства.

Напомним, 29 января 2013 года наемники руководства АТСЖ Фрунзенского района, действовавшие в масках, напали на журналистов, выдворили их из здания, в котором должно было проходить собрание членов ТСЖ-1 и тем самым принудили сотрудников СМИ – меня и Наталью Курочкину – к отказу от распространения информации о ходе собрания товарищества. Интересы потерпевших в процессе представляет Елена Сергун.

На скамье подсудимых находится один человек – Рушан Дашкин – в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера. Ему вменяется совершение общественно опасного деяния, квалифицируемого по ч.3 ст.144 УК РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста). Его интересы представляет адвокат Владимир Маслов.

Сторону гособвинения в процессе представляет помощник прокурора Фрунзенского района Петр Тихонов, который сменил на этом месте старшего помощника прокурора Надию Мавлюдову сразу же после проведения первого заседания по делу. Как мне показалось (и эти подозрения позже не раз подтверждались событиями, происходящими в процессе) такая прокурорская рокировка могла быть связана с активной позицией, которую занимала в суде Мавлюдова и которая полностью совпадала с ее должностными обязанностями. В случае же с помощником прокурора Тихоновым, все не так однозначно.

Председательствует в процессе судья Елена Корогодина, которая уже неоднократно предлагала представителю потерпевших заявить отвод судье (то есть, самой себе) и несколько дней назад все-таки получила возможность реализовать такое странное желание. Правда, в итоге осталось не совсем понятно – по чьему ходатайству судья рассматривала вопрос о своем отводе?

16 июля

«Так, на чем мы остановились?» – спросила Елена Корогодина, предложив участникам процесса присесть на свои места после завершения короткого перерыва.

«На «Единой России» – честно ответил я, подходя к трибуне зала заседаний.

Действительно, 16 июля, в день допроса вашего покорного слуги, в процессе рассматривался весьма обширный спектр вопросов. Один из таковых – влияние журналистских публикаций на то, что происходит в городе, области или в стране. В качестве примера я привел несколько случаев, когда лишь после огласки проблемы в нашей газете ветераны Великой Отечественной войны и дети-сироты сумели получить положенные им по закону квартиры. Ну и не забыл упомянуть про длительное, но успешное выдворение партийных «оккупантов» из корпуса Саратовского государственного университета им. Чернышевского на ул. Степана Разина, 71 (как раз та самая история с «Единой Россией»).

В тот день мне пришлось провести что-то вроде лекции для участников процесса по поводу роли журналистики в обществе, а также разъяснить ход подготовки материалов для публикации в газете. Помимо прочего в своем выступлении я подробно остановился на том, как, почему и зачем на территории Фрунзенского района образовался коммунальный клан, опутавший своими сетями сотни домов и тысячи собственников жилья. И рассказал, какими конкретно способами этот клан, подконтрольный бывшему главе районной администрации Олегу Фадееву и его сыну – Владимиру Фадееву, противозаконно распоряжается десятками миллионов рублей, собираемыми с жителей.

Тут-то и возникло подозрение, что адвокат Владимир Маслов в большей степени заинтересован в отстаивании интересов этих самых «коммунальных монстров», а не своего подзащитного Дашкина. Как только я заводил речь о том, что у нанимателей Рушана Дашкина – заместителя директора АТСЖ Фрунзенского района Андрея Черкашина и председателя правления АТСЖ Владимира Фадеева – были вполне четкие мотивы не допускать журналистов на собрание ТСЖ-1, тут же подскакивал Маслов и заявлял, что к данному процессу эта информация якобы не имеет никакого отношения.

В связи с этим представитель потерпевших Елена Сергун даже высказала предположение, что защитник Маслов может нарушать права своего же доверителя на защиту. Есть основания полагать, что основная вина за произошедшее должна лечь на организаторов собрания членов ТСЖ-1, а Дашкина 29 января всего-навсего использовали, введя в заблуждение. Однако, Владимир Маслов, как только я произносил фамилию Черкашин или Фадеев, тут же пытался оборвать повествование своими протестами. К счастью, у судьи не возникало сомнений в том, что мотивы, которые могли побудить Дашкина в тот день напасть на журналистов, озвучить необходимо. Поэтому мне удалось полно и объективно рассказать о делах и делишках руководства АТСЖ и глобальных ТСЖ Фрунзенского района, проворачиваемых до того, как произошло нападение на журналистов.

Но тут в процесс заминания этой важной темы, на мой взгляд, включился помощник прокурора Петр Тихонов. После того, как я поведал суду о факте внезапного обогащения Рушана Дашкина – за несколько дней до того, как тот явился к следователю и рассказал о своей причастности к нападению на журналистов, в отношении него было прекращено исполнительное производство на сумму свыше 185 тысяч рублей, образовавшуюся из долгов за ЖКУ перед ТСЖ «М. Расковой» – Тихонов принялся задавать мне странные вопросы.

«Откуда вам стало известно об этом исполнительном производстве? Назовите фамилии тех людей, которые рассказали вам эту информацию о Дашкине», – спохватился помощник прокурора. Он взял в руки лист бумаги выказывая намерение немедленно записать личные данные тех, кто осмелился рассказать корреспонденту об этом странном факте, которому, помимо прочего, не была дана оценка в ходе следствия.

Однако мне пришлось разочаровать Петра Тихонова. Изначально информация о долгах Дашкина была почерпнута мною из открытой базы данных службы судебных приставов Саратовской области, размещенной на их официальном сайте. Фамилии приставов и сотрудников ТСЖ «М. Расковой», подтвердивших факт внезапного погашения Рушаном Дашкиным своих многотысячных долгов, на данный момент уже восстановить сложно…

Почему помощника прокурора так заинтересовал факт погашения Дашкиным долгов за жилищно-коммунальные услуги, копившихся на протяжении многих лет? Возможно потому, что лицо, находящееся на скамье подсудимых, позиционирует себя как безработного, перебивающегося нечастыми и мало оплачиваемыми подработками. Соответственно, появление у этого лица крупной суммы денег, да еще и незадолго до того, как это самое лицо направилось к следователю, наводит на определенные мысли. Например, на мысли о том, что руководство АТСЖ и ТСЖ-1 могло заплатить Рушану Дашкину за взятие вины на себя.

Почему озвучивание подобной версии вызвало негодование у адвоката Маслова понять еще можно, но почему такая реакция последовала со стороны помощника прокурора, который, кроме того, еще и опередил своим выступлением и Дашкина и его защитника? Вопрос вопросов. Тем не менее, такая заинтересованность представителя гособвинения по поводу долгов, дала основание Елене Сергун ходатайствовать перед судом о получении официальных данных от ТСЖ «М. Расковой» и от службы судебных приставов о наличии или отсутствии у Дашкина задолженности за ЖКУ после 14 марта 2013 года.

Суд принял решение запросить такую информацию лишь в товариществе собственников жилья. В свою очередь, мы обратились с соответствующим запросом в службу судебных приставов. Итоги этих изысканий оказались весьма интересными…

23 июля

Зал был заполнен собственниками жилья – представителями всех шести глобальных ТСЖ Фрунзенского района. Люди заинтересовались процессом и решили лично посмотреть на происходящее в суде. В перерывах жители громко обсуждали насущные проблемы, устраивая что-то типа собрания собственников, делились опытом борьбы за свои права в том или ином глобальном товариществе, которыми руководит коммунальный клан Фадеевых…

В этот день в судебном процессе было решено допросить второго потерпевшего – фотокора «Газеты Наша Версия» Наталью Курочкину. Однако, началось заседание с зачитывания судьей ответа, присланного по факсу из ТСЖ «М. Расковой»: «Сообщаем, что задолженность по оплате жилищно-коммунальных услуг Дашкиным Рушаном Диганшиновичем по адресу… по состоянию на 15 марта составляла 98 тысяч 73 рубля 64 копейки. По состоянию на 19 июля 2013 года составляет 103 тысячи 9 рублей 35 копеек. Последний платеж по данному адресу был произведен 20 февраля 2012 года в сумме 2 тысяч рублей. В январе 2013 года задолженность в сумме 102 тысяч 193 рублей 30 копеек за центральное отопление и горячее водоснабжение была передана в открытое акционерное общество «ВоТГК» по договору уступки права требования. Подпись – главный бухгалтер Доценко».

Вместе с тем, стороной потерпевших к материалам дела был приобщен промежуточный ответ из службы судебных приставов в котором говорится о том, что в марте 2013 года было окончено исполнительное производство в отношении должника Рушана Дашкина о взыскании задолженности в размере 185 тысяч рублей в пользу ТСЖ «М. Расковой». Произошло это в связи с отзывом заявления представителями ТСЖ. Если объединить информацию из ответа товарищества и приставов, то получается занятная картина. Во-первых, неизвестно куда в марте 2013 года теряются почти 90 тысяч рублей. Во-вторых, непонятно, на каком основании руководство ТСЖ, выиграв у Дашкина в суде и заявив о необходимости взыскания с него задолженности силами судебных приставов, неожиданно поменяло это решение? Неужели решили, что за Рушана Диганшиновича могут расплатиться другие собственники жилья, состоящие в товариществе? К этому вопросу мы еще обязательно вернемся позже.

После того, как участники процесса немного разобрались с долгами Дашкина, к трибуне попросили подойти Наталью Курочкину. Она подробно рассказала о том, что происходило в день нападения на журналистов, после чего адвокат Владимир Маслов заявил о необходимости оглашения показаний, которые фотокор давала ранее на стадии следствия. По мнению защитника, между ранее данными Курочкиной показаниями и теми, которые прозвучали в зале суда 23 июля, есть некие противоречия, а именно – в протоколах допроса потерпевшей следователь по особо важным делам Алексей Снегирев не отразил, что представителям ТСЖ было предъявлено журналистское удостоверение.

Курочкина пояснила, что показания, которые она давала следователю, были верные, однако записаны они были не полно, поскольку в протокол вносилось не все, что она говорила на тот момент. Вот тут-то со стороны Владимира Маслова и последовала «атака» на потерпевшую, выразившаяся в многократном повторе одних и тех же вопросов. Как стало понятно, адвокат добивался того, чтобы Наталья назвала ранее данные ей показания неверными, хотя она постоянно отмечала, что и на стадии следствия, и в зале суда сообщила одну и ту же информацию, которая на сей раз была просто более подробной. То есть, по факту показания, записанные следователем, были верными, но не полными. Однако в игру Маслова словами включилась и судья Елена Корогодина. В итоге, к концу заседания Наталью Курочкину так захороводили, что она едва могла сдерживать свои эмоции. По всей видимости, именно этого и добивалась сторона защиты.

В свою очередь, каких-либо противоречий в пояснениях Натальи не усмотрели ни я, ни наш представитель Елена Сергун. Однако Владимир Маслов вышел с ходатайством о том, чтобы пригласить в зал суда следователя Снегирева и допросить его по поводу составления протоколов. Помощник прокурора (напомним, представляющий в процессе государственное обвинение), это ходатайство поддержал.

В итоге судья Елена Корогодина приняла решение о вызове в суд Алексея Снегирева. Кто-то из участников процесса на это сказал: «Вот вызовем этого следователя и посмотрим, что с ним делать». На это замечание Рушан Дашкин, присутствующий на судебных заседаниях в солнцезащитных очках и с несменяемой надменной улыбкой на лице, моментально отреагировал: «Уволить этого следователя!»

24 июля

В этот день участники процесса должны были закончить допрос Натальи Курочкиной. Прежде чем адвокат Дашкина стал задавать фотокору вопросы, Наталья попросила суд заслушать и приобщить к материалам дела ее письменное заявление, что в итоге и было сделано.

«Я настаиваю на том, что и в судебном заседании и на следствии я говорила правду, просто на следствии мои показания в протоколе отражены не полно. Я была в кабинете следователя без адвоката и поэтому не придавала значения тем тонкостям, на которых в суде акцентировали внимание все, кто меня вчера допрашивал, – отметила потерпевшая. – Повторяю, что я опознаю Дашкина как лицо, на меня напавшее в фойе завода «Нефтемаш-Сапкон» 29 января 2013 года, которое воспрепятствовало осуществлению моей журналистской деятельности. Я уже сказала, что видела верхнюю часть лица Дашкина над маской и ее запомнила дважды: первый раз, когда Дашкин меня тащил к выходу, когда у меня в стеклянной пристройке с плеча свалилась сумка, я вырвалась и смогла обернуться. Я четко увидела и запомнила лицо Дашкина. И второй раз – на крыльце, когда я видела его и снимала на свой телефон. Повторяю, что я запомнила Дашкина по голосу, по телосложению и по дефекту его глаз. Сейчас Дашкин сидит в темных очках, но тогда он был без них. У него разные глаза, я не медик, но думаю, что у него косоглазие.

Повторяю и настаиваю, что Дашкин схватил меня за плечи сзади именно в тот момент, когда я объясняла Черкашину, что я журналист, а он требовал от меня предоставить доказательства моей аккредитации. Настаиваю, что Дашкин слышал это разговор, кроме того, разговор происходил на повышенных тонах. Никого другого Дашкин в фойе 29 января 2013 года  больше не хватал, я с ним никогда знакома не была, и нападать на меня по каким-либо другим причинам у него оснований не было. Здесь же в суде он сидит спокойно, и суд не беспокоится, что он на кого-нибудь нападет, его не изолировали от общества, значит суд не считает, что Дашкин может немотивированно на кого-нибудь напасть.

Повторяю, что Дашкин идентифицировал нас с Бутенко как журналистов, что он кричал с крыльца, употребляя нецензурную лексику и называя нас журналистами, что он не пустит нас на собрание и не даст нам снимать. Смысл его слов абсолютно четко выражал его намерения и отношение к нам, как к журналистам. На следствии при допросе я передавала именно смысл сказанного.

Я настаиваю, что Бутенко, когда мы вошли в фойе завода 29 января 2013 года для выполнения редакционного задания, показал удостоверение журналиста и представился именно как журналист неизвестному мне человеку, стоявшему у стола регистрации и по манере поведения являвшемуся одним из организаторов собрания ТСЖ, а также лицам, осуществлявшим регистрацию. В своих показаниях на следствии, когда я говорила, что Бутенко не показывал удостоверения, речь шла о том моменте, когда меня тащили и о том, моменте, когда Бутенко кричал Дашкину: «что вы делаете, мы журналисты!». Следователь меня не спрашивал о том, предъявлял ли Бутенко удостоверение у стола регистрации или нет. Я считаю, что сейчас в суде на меня оказывается давление адвокатом Масловым и судом с целью специально запутать меня и выгородить Дашкина и руководство ТСЖ».

Первым на такое эмоциональное выступление Натальи Курочкиной отреагировал… Правильно, помощник прокурора Петр Тихонов! Он услышал в словах потерпевшей, сказанных в самом конце, заявление об отводе судьи. На это Наталья пояснила, что не собирается заявлять никакого отвода, а всего-лишь описала свои ощущения от предыдущего заседания, когда ей на протяжении нескольких часов Масловым и Корогодиной задавались одни и те же вопросы.

Мнение Тихонова об отводе поддержали и Маслов со своим доверителем Дашкиным. Я же, как и Наталья Курочкина, постарался объяснить судье, что сказанное потерпевшей – это лишь эмоции, а не заявление об отводе. Елена Сергун отметила, что речи о заявлении ходатайства об отводе судьи быть не может, поскольку у стороны потерпевших есть лишь сомнение в том, что Елена Корогодина объективно рассматривает дело, однако, нет никаких доказательств личной или иной заинтересованности судьи в исходе этого дела.

Однако… судья все-таки удалилась в совещательную комнату, для того чтобы рассмотреть ходатайство, которое никто не заявлял! Потом вернулась и зачитала текст постановления по поводу этого никем не заявленного ходатайства: в отводе отказать, поскольку нет доказательств заинтересованности судьи в исходе дела. То есть то, о чем говорила Елена Сергун. Для чего было разыграно это представление, понять пока сложно.

В конце заседания Елена Сергун вновь подняла вопрос систематической неявки свидетелей – знакомых и подчиненных Владимира Фадеева, которым судом неоднократно направлялись повестки с отметкой: «Явка обязательна!!!». Почему эти люди игнорируют судебные повестки? Скорее всего потому, что боятся вопросов от стороны потерпевших, ведь среди свидетелей, не являющихся в суд, например, есть такой персонаж, как замдиректора АТСЖ Андрей Черкашин. Именно он нанимал Дашкина на «работу» и оплачивал его услуги из собственного кармана, после чего возместил эти расходы из личных средств Владимира Фадеева.

Сложилось впечатление, что судья в очередной раз намеренно ушла от рассмотрения вопроса о принудительном приводе этих свидетелей на процесс. Елена Корогодина не стала рассматривать ходатайство представителя потерпевших, а вместо этого возложила обязанность доставить Черкашина и остальных в суд на представителей прокуратуры. Сумеет ли сторона гособвинения выполнить это поручение суда, мы узнаем уже в понедельник, 29 июля. В этот день в 14:00 во Фрунзенском районном суде будет продолжено рассмотрение дела в отношении Рушана Дашкина.

P.S. Когда верстался номер стало известно о том, что в Саратов прибыла проверяющая комиссия из Москвы. Один из собственников жилья, угодивший в сети фадеевских глобальных ТСЖ, рассказал корреспонденту, что его вызвали для дачи показаний по поводу беспредела, творимого АТСЖ на территории Фрунзенского района на протяжении последних 10 лет. Вызвали собственника жилья в ГУ МВД по Саратовской области, где, как ему сообщили, в настоящее время работают проверяющие из Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России. Радует, что происходящим в сфере ЖКХ города Саратова наконец заинтересовались представители силового ведомства на федеральном уровне, поскольку уже стало очевидным, что «хирургов», способных вырезать злокачественную опухоль АТСЖ ни на районном, ни даже на региональном уровне нет.