Российские журналисты очень полюбили фразу «Друзьям – всё, остальным (врагам) – закон». Эти слова приписывают то Муссолини, то испанскому диктатору Франко. И по мнению пишущей публики, фраза лучше всего характеризует отношение российской власти к нормам права. Не знаю, может, и было время, когда эти слова точно характеризовали реалии российского общества. Но сейчас фраза явно нуждается в корректировке. Потому как в последнее всё чаще получается, что своим по-прежнему всё, остальным – беспредел.
Еще одна интересная деталь – о своих. Свои совсем не обязательно должны быть людьми из ближнего круга властителя России. Мне лично представляется, что правоохранительная, судебная системы каким-то чутьем определяют, где социально близкий элемент, а где социально чуждый. Судите сами: пьяный хулиган, избивший в Ртищеве двоих полицейских, наказан штрафом. Женщине, бросившей в сторону ОМОНа пустую пластиковую бутылку, грозит реальное лишение свободы. Потому как ртищевский боец полиции и суду – следовательно, власти – ближе, чем демонстрант с Болотной площади.
Понятие социально близких и социально чуждых элементов, кстати сказать, зародилось в сталинских концлагерях. Уголовники, урки были охране (власти) социально близки, политзэки, наоборот, чужды. Знаковая такая деталь: в начале 21-го века возвращаются понятия сталинского НКВД. Да и суды порой ничем не отличаются от трибуналов имени товарища Вышинского. Судебные решения слово в слово повторяют обвинительные заключения. Суд может отказать в проведении экономической экспертизы по экономическому делу: процесс Алексея Навального. Прокурор может на полном серьезе говорить о том, что определил достоинство купюр по их хрусту на аудиозаписи: дело Ильи Фарбера.
«Своя» Евгения Васильева: дело Оборонсервиса находится под домашним арестом, а судья и прокурор вполне серьезно обсуждают продолжительность ее прогулок по бутикам – три часа можно или только два. «Чуждого» мэра Ярославля Евгения Урлашова арестовывают с такой жестокостью, будто он главарь вооруженного бандформирования, и о том, чтобы выпустить его под подписку о невыезде, следствие даже слышать не хочет. «Чуждые» Навальный и Фарбер получают по шесть лет по весьма сомнительным обвинениям, а «свой» Андрей Шмаков получает два с половиной года за уклонение от налогов на сумму миллиард долларов. При этом адвокаты уверены, что реальный срок будет заменен на условный. Своим – всё, остальным (чуждым) – беспредел.
Система определения «свой – чужой» действует буквально везде. Вот наш саратовский пример. Руководитель инвестиционного холдинга «Энергетический союз» Аркадий Евстафьев, без всяких сомнений, «чуждый элемент». Баллотировался в областную думу по списку оппозиции. Является лидером регионального отделения партии «Гражданская платформа». Во всех хозяйственных конфликтах действует строго по закону. Немудрено, что в области у него немало врагов. И заранее ясно, на чьей стороне окажется правоохранительная система.
Весной этого года на электронную почту одного из сотрудников холдинга поступило анонимное письмо с угрозами в адрес Аркадия Евстафьева. Были и остаются обстоятельства, которые не позволили посчитать это письмо чьей-то тупой шуткой. Как и всякий законопослушный гражданин, сотрудник, получивший письмо с угрозами, направил письмо в правоохранительные органы. А именно: начальнику ГУ МВД по Саратовской области генерал-лейтенанту полиции С. П. Аренину, копии – начальнику УМВД России по Саратову полковнику полиции А. Н. Макарову и начальнику отдела полиции № 3 в составе УМВД России майору полиции С. Н. Балтаеву. 18 марта гражданин обратился в ОП № 3 с заявлением о возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ – «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью».
Спустя два с лишним месяца – 23 мая – капитан полиции А. Снопов вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 2 ч. 1 статьи 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления. То есть угрозы есть, а преступления нет. Или, по логике капитана Снопова, надо дождаться, пока аноним не попытается воплотить свои угрозы в жизнь. А уж потом заниматься расследованием. Свое решение капитан мотивировал следующим образом: «Таким образом, следует полагать, что в данном случае в действиях неустановленного на момент принятия решения лица формально можно усмотреть лишь признаки преступления, предусмотренного статьей 119 УК РФ, – угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, однако в данном случае угрозы физической расправой не могут носить реального характера».
Есть и еще одно обстоятельство. Как мы помним, капитан полиции Снопов называет отправителя письма «неустановленным лицом». Как же могло так получиться? Ведь все знают, что в составе российской полиции есть управление «К» (в области – «отдел»), оснащенное самой современной техникой, укомплектованное самыми высококвалифицированными специалистами. Правда, память подсказывает, что это самое управление «К» в свое время занималось разработкой бизнесмена Евгения Чичваркина. И доразработало его до такой степени, что Чичваркин вынужден был продать бизнес и уехать в Англию. Но это давние и московские дела. Что же у нас? Вот что пишет в своем ответе на заявление капитан Снопов: «Установить и опросить неизвестное лицо, отправившее письма, за время проведения проверки не представилось возможным, так как ответ на запрос из отдела «К» ГУ МВД РФ по Саратовской области получен не был».
Наверное, это происходит так:
– Мужики, вы что нам ответ не шлете?
– Какой ответ?
– Дык мы вам запрос отсылали.
– Запрос? Какой запрос? Не получали мы ничего. И вообще отстаньте, мы тут в «Доту» режемся!
Возможно, что всё обстояло иначе, но факт остается фактом – отдел «К» промолчал. По крайней мере так написал Снопов.
27 мая заявителю ответил начальник капитана Снопова – и. о. начальника отдела полиции № 3 капитан полиции Кравцов И. А. Он был немногословен и полностью взял под защиту своего подчиненного: «В соответствии с нормами УПК РФ уведомляю, что по Вашему заявлению проведена проверка в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 2. ч. 1 ст. 24 УПК РФ (в связи с отсутствием в действиях неизвестного состава преступления).
В случае несогласия с принятым решением Вы вправе обжаловать его прокурору г. Саратова либо в суде в порядке ст. ст. 124-125 УПК РФ (порядок рассмотрения жалобы прокурором и судебный порядок рассмотрения жалоб)».
Месяцем позже на заявление ответил уже начальник ОП № 3 майор полиции С. Балтаев. Его ответ слово в слово повторил ответ Кравцова, даже ошибки пунктуации были теми же. Право, я совсем не понимаю, зачем с интервалом в месяц отправлять заявителю один и тот же текст, в чем глубинный смысл этого действия? В дополнение могу сказать только одно: прокурору Кировского района заявление на незаконный и необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела было отправлено. Прокурором Кировского района Саратова Е. Корогодиным постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено, и материалы были направлены в отдел полиции № 3 для проведения дополнительной проверки.
В середине июля этим делом заинтересовалась наша газета. В ГУВД был отправлен письменный запрос. И вот что интересно: ответ еще не был подготовлен, но у меня стали раздаваться телефонные звонки. Сначала девушка, представившаяся «ГУВД области», предложила встретиться с руководством. Процедурой ответа на запрос средства массовой информации никакие встречи и беседы не предусмотрены, потому я девушке отказал. Вечером того же дня позвонил уже молодой человек, представившийся точно так же, «ГУВД области», чтобы подтвердить мое согласие на встречу. Отказал и ему – по тем же причинам. На следующий день пришел ответ. Из него, кроме уже известных фактов, стало известно следующее.
«27.06 2013 г. из ОП № 3 в отдел «К» ГУ МВД поступил запрос на установление владельца указанного электронного почтового ящика, с которого поступали угрозы.
Сотрудниками отдела «К» ГУ МВД по Саратовской области запрос был исполнен и дан ответ в адрес начальника ОП № 3». (Входящие и исходящие номера запросов я опускаю.)
Значит, зря я подозревал сотрудников отдела «К» в том, что они увлекаются электронными играми. Тогда получается, что лукавил капитан Снопов, который в своем ответе утверждал, что отдел «К» на его запросы не отвечает.
Ну а далее в ответе сообщается, что неназванный участковый уполномоченный из третьего отделения полиции вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по той же ст. 24 за отсутствием состава преступления.
То есть, граждане, дело обстоит так: пока вас не убили, обращаться в полицию с заявлениями об угрозе нет никакого смысла. Правоохранители вам откажут и будут ждать, чем же дело кончится. Если, не дай бог, случится такое, полицейские удивленно разведут руками и воскликнут: «Надо же, кто бы мог подумать!»
Или же на действия полиции повлиял тот факт, что угрожали «не своему» человеку? Вот Мизулину с Баталиной ругают в Интернете, так следственный комитет сразу дело завел.
P. S. В настоящий момент заявление на неправомочный отказ в возбуждении уголовного дела направлено в прокуратуру Кировского района.