Воронеж не принимает

Любой город, чтобы соответствовать своему статусу, должен обладать рядом непременных атрибутов: промышленными предприятиями, исправными коммунальными сетями, городской инфраструктурой, логистическими, развлекательными и бизнес-центрами. Известно, что квалифицированная и образованная часть населения желает мигрировать в более приспособленные для жизни места. А вот там, откуда они уезжают, довольно быстро закрываются возможности для инвестиций, финансового и промышленного развития. Закономерным итогом такой “градостроительной политики” становится депопуляция, дезинтеграция и попадание в зависимость от более  успешных экономически соседей. Почти все вышеописанные негативные процессы удалось в той или иной мере наблюдать корреспонденту “Взгляда-онлайн”, недавно посетившему Балашов.

Экономика района (за исключением отдельных отраслей) находится в состоянии системного кризиса, оставшиеся предприятия и сельхозпроизводители ориентируются либо на федеральные компании, либо на воронежские рынки. Собственных средств для того, чтобы заниматься благоустройством, развитием городских инфраструктурных проектов, у властей нет, как нет надежды на помощь закредитованного бюджета Саратовской области. У местного населения давно уже отсутствуют иллюзии по поводу светлого будущего их города.

Многие из них выбирают эмиграцию: как внешнюю – уезжают в другие города и веси, так и внутреннюю – при крайне негативном отношении к официальной власти, отказываются от любых форм участия в политической и общественной жизни.

Территория контрастов

Что сразу бросается в глаза при въезде в Балашов, так это удручающая неравномерность его застройки. По соседству с вполне современным девятиэтажным домом могут находиться почти деревенские покосившиеся избы с огородами и удобствами во дворе. Городской асфальт может легко переходить в полузаброшенную и почти непроходимую грунтовку, которая поддерживается стараниями самих жителей, засыпающих ямы битым кирпичом и строительным мусором. По соседству с детской площадкой – непролазные заросли некогда культурных посадок, глубокая яма или остов бывшего кинотеатра. При этом проектировщики новостройки – пусть и для социально нуждающихся – не спешат озаботиться такой тривиальной вещью, как подъезд к дому.

Что уж говорить о таких “мелочах”, как зонированное пространство, дорожная разметка и так далее… Местная пешеходная зона (улица Карла Маркса, она же – балашовский “Арбат”), оборудованная декоративными фонарями, заканчивается полуразрушенным мостом через Хопер. При этом чиновники, рассуждая о плачевном состоянии мостового покрытия, кусками падающего прямо в реку, лишь разводят руками: “А что мы можем сделать, это же капитальное строительство, тут от местных властей ничего не зависит. У нас бюджета на его реконструкцию не хватит”.

Между местным “Арбатом” и мостом расположилось еще одно бесхозное место – набережная. На ней еще сохранилось асфальтовое покрытие, зато и мусора хватает, а власти не озаботились даже банальной обрезкой деревьев.

В итоге проход к этому потенциально живописному месту на берегу Хопра представляет собой узкую тропинку, заросшую молодыми деревьями и сорняками.  В общем, картина не слишком радостная, скорее вызывающая недоумение. В особенности, если учесть, что компанию, которой отданы подряды на благоустройство, возглавляет Роман Щербаков, супруг главы района. Не более чем в двухстах метрах от администрации района находится настоящая мусорная свалка. Местные гражданские активисты рассказали, что весной балашовская молодежь во время субботника убрала часть накопившегося мусора, сложив его в пластиковые пакеты. Однако за несколько месяцев у администрации не нашлось сил даже для того, чтобы эти отходы вывезти.

Столь же неспешно, как и уборка мусора, идет обновление коммунальной инфраструктуры на одной из улиц почти в центре Балашова. Перед домами лежат пластиковые трубы для прокладки магистральных сетей. Казалось бы, есть повод для радости, но местные жители лишены иллюзий в отношении коммунально-ремонтной активности в городе: “Да что вы фотографируете, они тут с весны лежат. И никто ничего не делает! Вы лучше посмотрите, какие ямы у домов раскопали, пройти невозможно”, – жалуется одна из пенсионерок. При этом на прямой вопрос о том, обращалась ли она куда-нибудь с запросом,  женщина лишь разводит руками: “Раньше обращались, а теперь перестали. А что еще делать, власти-то нет никакой. Сегодня пообещают, а завтра забудут!”. Впрочем, этим жителям коммунальные услуги хотя бы предоставляются.

Нарисуем – будем жить…

А вот судьба людей, переселяемых из ветхого и аварийного жилья, совсем незавидная. Одной семье, можно сказать, повезло – вместо полуразвалившегося дома они получили избушку в частном секторе, практически у железнодорожных путей. Жилище это во “втором новом переулке” представляет собой покосившийся кирпичный дом с печной трубой на крыше и с деревянной пристройкой, которая разваливается уже сейчас. Единственное преимущество – огород. По словам самих новоселов, это не самый плохой вариант, потому что дома, которые им предлагали раньше, вовсе не имели коммуникаций. И опять остается загадочной логика местных чиновников: зачем переселять людей из ветхого жилья в дом, который в самое ближайшее время также станет аварийным?

В еще более сложной жизненной ситуации оказались жильцы дома по адресу: Балашов-5, дом 2/45, сгоревшего в прошлом году. Здесь полностью выгорела крыша и часть деревянных перекрытий. Несмотря на это, специальная комиссия признала жилье пригодным для проживания, в случае его восстановления. Это значит, что на новое жилье люди претендовать не могут. Между тем, с момента пожара прошло уже более девяти месяцев, и несколько десятков семей, потерявших свое имущество, вынуждены ютиться по родственникам или снимать квартиры. “Я давно на пенсии, но была вынуждена искать работу, чтобы заработать денег на аренду, – рассказывает одна из женщин. – Как дальше жить, мы не знаем. Вернуться в свой дом нет никакой возможности, администрация нам пообещала только восстановить крышу и отремонтировать подъезды, остальное – за свой счет”. При этом, вероятно, людям придется также за свой счет восстанавливать межэтажные перекрытия, пусть и не разрушенные полностью, но серьезно испорченные огнем и водой. Кстати, из-за того, что все время после пожара дом находился без крыши, в квартиры спокойно поступала дождевая вода. Замерзая, она разрушала без того пострадавшие перекрытия. В квартирах и подъездах, даже на первом этаже, минимально пострадавшем от влаги, появилась черная плесень. Хотя еще до пожара жилье в этом доме считалось достаточно престижным. Люди оформили квартиры в собственность, провели коммуникации и за свой счет установили пластиковые окна.

Сегодня дом продолжает разрушаться; в переписке с жильцами чиновники утверждают, что средства на ремонт выделены, хотя восстановительные работы не начались до сих пор. “Даже если они завтра все конкурсы проведут, то все равно не сумеют закончить ремонт до наступления зимних холодов”, – недоумевают жильцы, к которым постепенно приходит осознание того, что еще одну зиму им предстоит скитаться по съемным квартирам.

По сиротским стандартам

Двухэтажный и двухподъездный дом на 16 квартир был возведен исключительно для очередников-сирот. Расположенное на улице Спортивной здание целиком построено из “древесно-стружечных плит”, “сэндвич-панелей” и “железной вагонки”. Это сооружение уже ославило в блогах Саратовскую область на всю страну, оно до сих пор полностью не заселено. В каждом подъезде живет лишь по нескольку семей. Одной из тех, кто согласился сюда въехать, стала молодая мать-одиночка, воспитывающая двоих детей.

Обо всех прелестях жизни в этом доме она рассказывает без прикрас: “Шумоизоляции никакой, мы слышим все, что происходит у соседей. С наступлением жары дом стал нагреваться, и появился такой запах, что нам приходится держать открытыми нараспашку все двери. Нет вентиляции, в ванной и туалете сыро, в самой квартире – сухой воздух. Я не знаю, как мы будем с детьми зимовать в этом помещении. Я поверила чиновникам, утверждавшим, что это современный дом, он построен по новым технологиям, но сейчас понимаю, что нас обманули, когда вызывали в администрацию и попросили расписаться в документах”.

Проживают сироты в доме лишь по договору соцнайма, который может быть расторгнут региональными властями. При этом стоимость жилья составила около 20 тысяч за квадратный метр. Эта сумма вызывает немало вопросов, учитывая, что на вторичном рынке в Балашове за 1,5 миллиона можно купить трехкомнатную квартиру или небольшой дом. А небольшую “однушку” в “хрущевке” можно найти и за 600-800 тысяч рублей. То есть примерно по цене возведенного для сирот жилья. Иными словами, целесообразность такого строительства опять же вызывает много вопросов.

И при этом даже возведенные “сиротские метры” местная власть использует нерационально. Сейчас большинство квартир в доме простаивают, в то время как многие нуждающиеся в жилье люди (те же погорельцы, например) вынуждены снимать квартиры. Конечно, качественным решением проблемы жилья этот дом не назовешь, но временно вселить сюда людей было бы можно. Если, конечно, не знать, что у нас нет ничего страшнее временных проблем и промежуточных решений…

Выплеснули с водой

Столь же недальновидными кажутся шаги властей в решении проблем городского водоснабжения и водоотведения. Загрязнение реки Хопер стоками – факт, признанный уже и самими чиновниками. Чтобы хоть как-то нормализовать санитарную ситуацию, в Балашове построили водозабор подземных вод – помогло софинансирование из бюджетов вышестоящих уровней. На эти цели пошло порядка 400 миллионов рублей. По отчетам строительные работы завершены, но о пуске сооружения на полную мощность речь не идет. Насосы на объекте не включены, несмотря на то, что перед въездом на объект красуется баннер с победной реляцией: “Водозабор подземных вод введен в эксплуатацию при поддержке губернатора Саратовской области В.В. Радаева. Обещали – сделали”. Причина в том, что качество подземных вод оказалось хуже речной воды из Хопра. Признать этот факт – все равно, что расписаться в неэффективном использовании 400 миллионов рублей. А между тем этой суммы вполне могло бы хватить для восстановления системы очистки речной воды. В то время как ООО “Главная управляющая компания” Балашова, ранее эксплуатировавшая систему, была признана банкротом, состояние очистных сооружений, на которых также побывал корреспондент “Взгляда-онлайн”, с каждым днем вызывает у местных жителей все большую тревогу. Общественник Олег Крищенко рассказывает: “По закону вода должна пройти две очистки: механическую и биологическую. На предприятии же предусматривается только механическая. Фекальные воды идут прямиком к дамбе, а затем в старое русло Хопра”. Побывав на месте сброса сточных вод, корреспондент и сам смог убедиться в характерном запахе канализации от сбрасываемых в реку мутных стоков. Крищенко уверен, что на восстановление системы очистки воды вполне хватило бы суммы, вложенной в строительство водозабора.

Не решается пока и проблема с горячим водоснабжением города. Замглавы администрации Игорь Толовайкин объясняет это накопившимися долгами по коммунальным услугам перед ресурсоснабжающими организациями. Более 90 миллионов рублей – за теплоресурсы и 38 миллионов – по газоснабжению. “Перспектива с горячей водой – нулевая”, – констатировал чиновник.

Где хлеб насущный?

Сегодня балашовские власти столкнулись с целым комплексом проблем. Для их решения собственных средств району катастрофически не хватает. В то же время, когда помощь приходит-таки из областного бюджета, средства эти, по мнению местной оппозиции, расходуются не самым рациональным образом. И это на фоне последовательно сокращающейся налоговой базы из-за закрытия многих предприятий.

Во времена СССР до 40 процентов бюджета города формировалось за счет доходов базового предприятия – Балашовского комбината плащевых тканей  (ныне “Балашовский текстиль”), на котором работало порядка 10 тысяч человек. Сейчас на производстве, выполняющем заказы Минобороны, трудится около 500 балашовцев. “Предприятие не может конкурировать с китайскими и турецкими производителями”, – поясняют в частных беседах чиновники администрации. Так что в качестве позитивного примера они могут назвать лишь сельское хозяйство и переработку его продукции: “Даже во время сильных засух в Балашовском районе всегда собирается хорошее зерно, урожайность достигает 45-50 центнеров с гектара, помимо этого выращиваются другие зерновые, а также подсолнечник”. Именно подсолнечником засажено большинство полей, расположенных вдоль трассы. В качестве примера успешно развивающегося производства власти называют предприятие “Макпром”. На фабрике, оснащенной итальянским оборудованием, трудятся порядка 200 человек. Помимо этого, источником доходов местного бюджета сегодня являются еще несколько предприятий пищевой промышленности и железная дорога. В районе, как утверждают чиновники, есть два успешных муниципальных образования: Первомайское и Пинеровское. Первое своим положением обязано компании ЛПУ “ТрансгазСаратов” (дочерняя структура ОАО “Газпром”), второе – ООО “Балашовский сахарный завод”, а также перспективе развития местной маслобойни. Но даже это предприятие пока не функционирует на полную мощность из-за недостатка молока, которое крестьяне почему-то предпочитают в основном сдавать предпринимателям из Борисоглебска.

На иногородний бизнес, кстати, ориентируются не только местные производители, но и сами жители, объясняющие, что покупки (особенно крупные) они предпочитают делать именно в Борисоглебске или даже Воронеже.

Пессимизм не лечится

В сложившихся условиях местной власти не остается ничего другого, как стимулировать занятость населения за счет бюджетного сектора – здравоохранения, образования и культуры. Чиновники утверждают, что зарплата врача или учителя в Балашове сегодня достигает 18-20 тысяч рублей (средний заработок по области, по данным Саратовстата. – Авт.). Хотя местные скептики называют суммы в разы меньшие (7-10 тысяч), утверждая, что более высокие доходы имеют лишь отдельные бюджетники, работающие на селе. В городе есть пединститут, в котором обучаются будущие учителя из многих районов области. Еще и благодаря этому поддерживается занятость.

Как утверждают местные жители, неплохая зарплата для Балашова начинается с уровня 8-10 тысяч, в то время как на бирже труда расценки ниже. Или  предлагают трудиться вахтовым методом на заводах преимущественно Московской, Воронежской и Самарской областей. “Добрая половина молодежи уезжает из Балашова на заработки, потому что они не могут себя реализовать на месте, – объясняет ситуацию общественник Олег Непеин. – Мы теряем много активных людей, а оставшиеся озлобляются, им нечем заняться, нет перспектив”. Сам Непеин (живущий не в Балашове, а в районе) видит выход из сложившейся ситуации в повышении общественной активности местных жителей, но при этом корреспонденту “Взгляда-онлайн” не удалось найти ни одного человека, который его бы поддержал. Все остальные балашовцы были настроены пессимистично: “Мы не верим никакой власти. Мы просто пытаемся заработать, выжить как-то”, – заявил один из местных жителей. Другие не только  разделяли его мнение, но и решительно демонстрировали свое нежелание участвовать в общественной и политической жизни города и района: “Мы все равно ничего не изменим, это уже ясно. Надо валить отсюда”. Олег Непеин и сам признает: “Среди тех, кто остается, усиливаются протестные настроения, эти люди больше настроены не на диалог, а на неповиновение, противостояние властям”.

Приходится  констатировать: местным властям пока не удается убедить людей в своей дееспособности. На отсутствие работы и стагнацию промышленности накладываются проблемы с разрушающимся коммунальным хозяйством и ветшающей инфраструктурой. Районная власть не может решить даже такую банальную проблему, как уборка  мусора.

Кризис по умолчанию?

Что уж говорить о поиске инвесторов для восстановления разрушающихся домов. Кстати, одной из немногих организаций, которая помогает решать местные проблемы, оказывается Православная церковь. Сейчас стараниями прихожан и церковных иерархов идет реконструкция одного из исторических зданий Балашова. Раньше в нем располагался интернат. Когда строение обветшало, власти сначала хотели разместить там бизнес-инкубатор, затем стали искать инвестора. Рассматривался даже вариант передачи объекта недвижимости на баланс области, но и эти попытки оказались тщетными. Так что, если бы не старания саратовской  митрополии, город мог потерять исторический объект.

Видя неспособность чиновников бороться с бытовыми сложностями, граждане теряют доверие к власти в целом. Часть из них старается уехать из района (по данным переписи 2010 года, снижение численности за 8 лет составило 18 тысяч, или почти 20 процентов, и процесс этот продолжается). Другие обращают внимание в сторону более успешных соседей, например Воронежской области, и переориентируют свое производство на нее.

Впрочем, самих соседей перспектива присоединения чужого дотационного района (а такие предложения раздаются) не прельщает.

Скептическую оценку этим проектам дал и первый замглавы администрации Борисоглебского МР Александр Кинжалов. Чиновник призвал балашовских коллег работать эффективнее: “Если заниматься хозяйством, любым, то любое разрушенное хозяйство в  умелых руках начинает приносить пользу, а если его пустить на самотек, то, конечно, оно развалится и разрушится” .

Откровенное и многолетнее бездействие балашовских властей, привыкших в особо острых ситуациях шантажировать своих высоких кураторов неблагонадежностью местной оппозиции, выводит из терпения всех. О кризисе управления в Балашовском районе уже прямо заявили депутаты Государственной думы России Антон Ищенко (ЛДПР) и Валерий Омельченко (“ЕР”). Депутат Госдумы от Саратовской области Ольга Алимова (КПРФ), уверена, что у балашовской проблемы чисто политические корни, потому что в свое время там не захотели сделать главой представителя оппозиции, человека, по ее мнению, более ответственного и деятельного. Алимова предлагает гнать всех “поганой метлой”: “Город спасать надо”, – заявляет депутат.

В то же время глава администрации Балашовского района Саратовской области Сергей Гнусарев склонен считать критику депутатов “безответственной”, и готов доложить об успехах местной власти. Он точно знает, что с местной властью сотрудничают “около четырех десятков общественных организаций”. Но те, кто призывает присоединить Балашов к Воронежской области, судя по всему, в них не входят…

Кто бы не взял верх в этих дискуссиях, совершенно очевидно, что ситуация в Балашове требует мер решительных и неординарных. Вопрос в том, кто будет принимать эти решения. Областная власть в “балашовском вопросе” вот уже несколько лет демонстрирует странную нерешительность, объяснить которую можно лишь верой в то, что все как-нибудь само собой уладится, и вообще… не будите лихо, пока оно тихо. Лучшее доказательство тому – позиция депутата областной думы от Балашовского района Сергея Суровова. А вернее – ее полное отсутствие. За все время дискуссий он ни разу публично не высказался по этой теме. Должно быть, считает, что все идет, как надо.

Не стоит балашовцам уповать и на помощь воронежских властей, которые заинтересованы лишь в поставках сельхозсырья для своих перерабатывающих компаний, да еще в рынках сбыта готовых продуктов. Так что волей-неволей, рано или поздно, но придется всем вместе под чьим-нибудь чутким руководством искать решения для запуска экономики и восстановления разрушающегося городского хозяйства. Иначе четвертый по численности город Саратовской области обречен на медленное и необратимое угасание.