В июле 2013 года, за два дня до массовых волнений в Пугачеве, министр труда Наталья Соколова представила основные тезисы концепции региональной миграционной политики. Согласно документу, для того чтобы стабилизировать постоянно сокращающуюся численность населения области, необходимо, чтобы до 2016 года в регион приехало 7 500 мигрантов. При этом правительство планирует трудоустроить только 70% из них. Куда податься двум с лишним тысячам мигрантов, министр не уточнила.
Строгость российских законов компенсируется…
Ужесточение миграционного законодательства началось в России с января 2013 года, когда Владимир Путин подписал сразу несколько указов, регулирующих миграционную политику: максимальный штраф для организаторов нелегальной миграции вырос до 300 тысяч рублей. Кроме этого, был запрещен въезд на территорию страны в течение трех лет тем гражданам, которые нарушили разрешенные сроки нахождения в России.
После массовых протестов в Пугачеве и московском округе Бирюлево Западное об ужесточении отношения к мигрантам заговорили практически все. Между прочим, сценарий обоих конфликтов был абсолютно идентичным: убийство приезжим местного жителя, фактическое бездействие правоохранительных структур, массовые выступления местных жителей и, как итог, срочные меры федеральной власти. Масла в огонь добавили избирательные кампании кандидатов в мэры столицы. Как рассказал на пресс-конференции Валерий Рашкин, бывший начальником избирательного штаба Ивана Мельникова от КПРФ, все кандидаты, начиная с откровенного националиста Алексея Навального и заканчивая победившим Сергеем Собяниным, так или иначе обещали справиться с проблемой мигрантов. Естественно, методами ужесточения.
Очередной шквал запретительных мер со стороны властей в отношении мигрантов прошел после массовых беспорядков в Бирюлево, где жители разгромили торговый центр и одну из крупнейших в Европе овощную базу – место работы тысяч мигрантов. На рассмотрение в Госдуму был внесен проект закона об обязательной дактилоскопии мигрантов. По мнению разработчиков документа, это позволит отслеживать лиц, совершивших преступление на территории страны, и не допустить их дальнейшего здесь нахождения. Еще раньше Владимир Путин предложил ограничить трудоустройство мигрантов в сфере торговли, разрешив им заниматься только низкооплачиваемой деятельностью и тяжелым трудом, например, в строительстве. По сути, если запрет будет введен, он станет логичным продолжением постепенного вытеснения мигрантов из сфер, пользующихся спросом на отечественном рынке труда. Так, еще в 2011 году мигрантам было запрещено работать в аптеках и продавать алкоголь.
От властей не отстает и оппозиция. После событий в Бирюлево Алексей Навальный объявил о сборе подписей под проектом введения визового режима со странами Средней Азии и Закавказья. Идея не новая, КПРФ давно пытается реализовать ее в Госдуме.
Проект вполне обоснованно раскритиковали. «Непонятно, чем помогут визы в нынешней насквозь прогнившей и коррумпированной системе. С чего вдруг в работающей только на себя системе что-то вдруг начнет работать на вас? Очевидно, что введение виз приведет к торговле визами, и это поднимет и без того неплохое благосостояние отдельной прослойки чиновников. И как это остановит убийц, насильников, хулиганов и безудержных танцоров лезгинки?» – выразил общие сомнения сотрудник «Эха Москвы» Александр Плющев.
Тем не менее, ужесточение отношения к мигрантам позволило главе Федеральной миграционной службы РФ Константину Ромодановскому отказаться от «миграционной амнистии», предложенной уполномоченным по правам предпринимателей в РФ Борисом Титовым. Ромодановский заявил, что теми инструментами, которые дает законодательство, его ведомство вполне может справиться с любым значительным количеством мигрантов и контролировать перемещения граждан. Напомню, по официальным данным, сейчас в стране находится около трех миллионов нелегальных мигрантов, а по неофициальным эта цифра доходит до 12 миллионов человек. Легально в России трудятся 13 миллионов мигрантов.
Заявление Ромодановского вряд ли соответствует действительности, поскольку количество мигрантов, легальных и тем более нелегальных, слишком велико. Кроме того, и убийца пугачевского десантника Руслан Хайдаев, и убийца жителя Бирюлева Орхан Зейналов уже совершали ранее преступления и, тем не менее, свободно находились в России. Как заявил полпред президента в Приволжском федеральном округе Михаил Бабич, «к сожалению, здесь правоохранительная система не сработала, и профилактически не локализовали преступника». Гарантий и свидетельств, что эта система вообще работает – никаких.
Кто-кто в домике живет?
Одним из методов решения проблем, связанных с нелегальной миграцией, власти посчитали массовые зачистки мест компактного пребывания приезжих. Сотрудники миграционной службы начали проводить масштабные рейды с августа этого года, после конфликта между правоохранителями и работниками московского Матвеевского рынка, в результате чего один из полицейских получил серьезную травму. Уже через две недели ФМС отчиталась о двух тысячах задержанных по всей стране.
В Саратовской области проверки начались после массовых волнений в Пугачеве. В итоге региональное управление МВД отчиталось о возбуждении четырех уголовных дел по части 1 статьи 322.1 УК РФ («Организация незаконной миграции» – прим. авт.). Еще девять аналогичных дел, скорее всего, будет возбуждено в ближайшее время. Только за последнее время сотрудники УФМС побывали в 157 «резиновых квартирах», где зарегистрированы по несколько десятков мигрантов.
Традиционно приезжие селятся неподалеку от места работы, как это было в Бирюлево. Интересная особенность – эти районы дают самый большой процент за действующую власть на выборах. Мигранты практически бесправны, поэтому находятся в полной зависимости от местной администрации, которая использует этот электоральный ресурс по полной.
Все в один голос заявляют, что никакой национальной политики в государстве нет, а оттого множество проблем. Об этом, например, заявил имам Духовного управления мусульман Поволжья, муфтий Саратовской области Мукаддас-хазрат Бибарсов: «Я считаю, что основная проблема в том, что на государственном уровне нет национальной политики. Если нет политики, проблемы не могут не возникать. Если не будет правильного подхода, не будет работать закон, то, к сожалению, ничего хорошего не будет».
«Дело ведь не в мигрантах и не в гастарбайтерах. Это внешний раздражитель. Повторяю, дело не в них, дело в коррумпированных представителях власти и, что важнее, дело в отсутствии национальной политики», – пишет в своем блоге журналист Владимир Познер.
При этом никто не может толком сказать, что такое эта «национальная политика». Министр Саратовской области – председатель комитета общественных связей и национальной политики Борис Шинчук называет основным критерием эффективности своего ведомства «чтобы там было некое объединяющее начало» и приводит пример таких «скреп»: фестивали, дни культуры, конференции, встречи с национальными представителями. Очевидно, что фестиваль не решит проблемы коррупционной спайки мигрантов и правоохранительных органов. А дни культуры не помогут изменить диспропорцию этнического состава студентов академии права или медицинского университета. Конференция не уменьшит количества преступлений, совершаемых мигрантами: после событий в Бирюлево столичное УВД согласилось, что каждое третье преступление в районе совершалось приезжими гражданами.
Однако проблем признавать никто не желает. «Мы живем с вами в разных слоях и по-другому смотрим на многие вещи, – заявили Шинчуку националисты после очередного конфликта с приезжими. – Иногда нам приходится вступать в конфликты, потому что мы взяли на себя ответственность за происходящее». Министр на это удивлялся: «Что-то вы не то рассказываете, я такое первый раз слышу».
Проблема нелегальной миграции будет существовать до тех пор, пока работодателю выгодно брать на работу бесправного служащего, за которого не нужно платить налогов. В таком случае мигрант оказывается абсолютно социально не защищен. У него нет права на медицинское обслуживание, в том числе на страховку, он не может легально снять квартиру, он не имеет правовых гарантий. Есть еще проблемы семейной миграции, когда вместе с мигрантом приезжает вся семья. Ребенок в таком случае также оказывается социально не защищенным. Кроме права на образование, у него нет никаких других прав. Впрочем, семейные мигранты чаще попадают в страну легально.
В Россию приезжают оттуда, где живется хуже. И приезжают те, кто либо не может, либо не хочет мириться с бедственным положением. Это своеобразные пассионарии, которые вряд ли думают об интеграции в российскую культуру, когда пересекают границу. Европа отказалась от политики мультикультурализма, когда каждый этнос имеет право сохранять свои традиции и обычаи, в 2010 году, когда стало понятно, что турки в Германии и арабы во Франции вовсе не желают становиться немцами и французами. В России провал национальной политики, если она вообще существует, признавать не собираются, несмотря на очевидное.
Если помножить ноль на ноль
Федеральная власть явно возлагает большие надежды на законопроект, перекладывающий ответственность за межнациональные конфликты на региональные и муниципальные администрации. По сути, это признание того, что федеральной национальной политики нет и не будет. Теперь местные власти отвечают за профилактику конфликтов и за адаптацию мигрантов в обществе. Для этого у администраций нет ни полномочий, ни средств, и новый закон не объясняет, где их взять. «Сохранение и развитие этнокультурного многообразия народов России» теперь стало одной из первоочередных задач губернатора и любого главы администрации, поскольку закон предусматривает отстранение от должности в случае несоблюдения прав человека, который привел к межнациональным или религиозным конфликтам.
Ясно, что теперь само понятие «межнациональный конфликт» будет прочно забыто на официальном уровне. Все столкновения между местными жителями и приезжими будут характеризоваться как «бытовые», лишь бы не допустить ответственности местной власти. Если раньше СМИ, которые писали о произошедших конфликтах, подвергались давлению со стороны властей и прикормленной общественности, но редко преследовались юридически, то теперь власти сделают все, чтобы замолчать проблемы.
Решать вопросы, связанные с мигрантами, в том числе нелегальными, никто, кажется, не собирается. Для работодателей выгодно наличие дешевой рабочей силы. Власти успешно лепят из мигрантов образ врага и эффективно используют их на выборах в качестве почти бесконечного электорального ресурса. Насквозь коррумпированная правоохранительная система во многом кормится именно за счет мигрантов. Националистически настроенная оппозиция (а в коричневый цвет сейчас спешно перекрашиваются почти все) использует нагнетание истерии, чтобы набрать политические очки и сторонников. Мигранты же остаются один на один со всей этой системой, незащищенные и бесправные.
Одновременно с бесправием мигрантов этническая преступность только растет. А с нею и возмущение граждан, которые не могут добиться защиты у государства и выходят перекрывать федеральные трассы и громить торговые центры.
«Мы получаем последствия политики государства: кто-то из них вырос на войне, кто-то приехал из зоны бедствия. Нужно держать это на контроле. Иначе получается, что, породив конфликт, вы наказываете его участников. А раз в год получать выхлоп, а потом запугиванием все успокоить – это не выход. Пуская их сюда, вы провоцируете конфликт. Мы должны закрывать на это глаза? Мы не занимаем позицию агрессоров, мы защищающиеся», – говорил Шинчуку один из националистов, принявших участие в массовой драке.
У государства нет национальной политики. Зато есть множество проблем, связанных с миграцией, и есть сами десятки миллионов мигрантов. Чем для них закончится ужесточение пребывания здесь и как это повлияет на уровень этнической преступности, думается, вопрос риторический. Мы поинтересовались у мигрантов, комфортно ли они чувствуют себя на саратовской земле и с какими проблемами сталкиваются.
Шам:
- В Азербайджане я был директором ресторана. У меня два высших образования – экономическое и историческое. Я приехал в Россию, чтобы дать сыну качественное образование – в те годы, более десяти лет назад, у меня на родине это стоило очень дорого, я не мог позволить себе это. Здесь начал заниматься предпринимательством, стал продавать фрукты и овощи на одном из рынков. Гражданство оформил почти перед отъездом, уже в 2000-х – начались проверки, облавы, меня могли с рынка прогнать. Расписались со старой знакомой, русской, я получил гражданство. Работая на рынке, я неплохо заработал этим, но большая часть денег уходила на оплату обучения сына. Потом он закончил университет, и мы вернулись на родину. Сейчас не могу устроиться на работу, потому что преподавать меня не возьмут – я уже стар, чтобы начать с нуля, а идти в какие-нибудь охранники мне…хм…близкие не поймут. Стыдно, что ли. Позор же будет.
Назим:
- В России я давно, с середины 90-х. Я учился в военном училище в Санкт-Петербурге, но бросил его. Я изрядно помотался по городам России, где только не был. В Саратове начал заниматься торговлей. Гражданство я сделал при первой же возможности. Раньше с документами было проще, у многих приезжих их не было вовсе. Сейчас все изменилось: в больницу пошел – паспорт дай, в милицию пошел – паспорт дай, в налоговую пошел – паспорт дай. Если что, сразу же в УФМС все узнают, тут же проблемы будут. Работать на рынке без документов уже никак нельзя. Я не знаю, где есть нелегалы, у нас все сделали документы. Может, где-то на стройках: таджики, казахи – азербайдженцев мало уже. Молодежь сюда не едет, им на родине хорошо, их сюда не заманишь. Ты только это, имя не пиши, а то мы люди маленькие, всего боимся. Вдруг у нас потом проблемы будут.
Ориф:
- Паспорта делали в другом регионе, как и через кого – не скажу. Сейчас почти все с документами, оформлены официально, платим огромные налоги в России. Домой ехать уже нет смысла, потому что уже не тот возраст, да и образования нет. Сейчас там все по-другому, не так, как когда я уезжал. Образование нужно, молодость. Куда я поеду? Да и привык я здесь жить. Некоторые наши уже даже Пасху отмечают с русскими. Жены русские у многих, семьи здесь. Уже как дома тут.
Новруз:
- На овощных базах грузчики могут нелегально работать. По крайней мере, раньше было так. Они на лето приезжали, «шабашили» и возвращались обратно. Те, кто торгуют, уже давно все с документами. Нас постоянно проверяют: полиция, УФМС. Мигранта быстро вычислят и выгонят из страны. Никому это не нужно.
Заглавное фото: Михаил Почуев/ИТАР-ТАСС/Газета.Ru
Источник: ИА Версия Саратов
http://nversia.ru/rubric/view/id/6750