Труба рванула совершенно неожиданно. Собственно, в нашей области всё всегда происходит по большей части неожиданно, будь то осенние заморозки, рост государственного долга или появление в дорожном покрытии отвратительных зияющих ран. Так же неожиданно рванула и труба в подвале областного правительства. Случилось это аккурат под ноябрьские праздники, когда все обитатели Белого дома областного масштаба находились либо у телевизора, либо на торжественных мероприятиях в районах. Труба об этом не знала, а потому всё, простите за подробности, дерьмо полилось наружу бодреньким фонтанчиком (почти таким же, какой собираются обустроить в одном из городов области)…
Правительственные фекалии поднимались всё выше и выше. Из подвала они вытекли на первый этаж и оккупировали не только зал для торжественных заседаний, но и гардероб. Под угрозой уже находилась святая святых – буфет! Завидев такое служебное рвение и, видимо, поддавшись массовой истерии, на свободу ринулось содержимое еще нескольких труб. В первый после выходных рабочий день коменданта областного правительства Петровича ждал большой сюрприз. Губернаторские хоромы на третьем этаже пребывали в таком состоянии, будто там в одной точке сошлись все те паводки, сели и прочие погодные явления, которые обычно мешают установлению райской утопии на отдельно взятой территории развития.
«Добрались-таки, гады», – первым делом подумал комендант. В роли «гадов» выступал эдакий собирательный образ из представителей несистемной оппозиции, мерзких журналюг и правительственного молодняка. И если первых и вторых Петрович худо-бедно терпел, то молодняк раздражал его неимоверно. Петрович, как человек деревенский, все еще не мог простить молодняку издевательств над несчастными животными сельскохозяйственного назначения – хрюшкой и уточкой.
Почесав в затылке, Петрович собрался в срочном порядке ликвидировать последствия стихийной забастовки канализационных труб. Но тут рядом случился губернатор. Валерия Васильевича комендант любил трепетной крестьянской любовью («наш человек, прям вот только-только от сохи, так сказать!»), но встречаться с ним лично Петровичу доводилось редко. Вообще глава региона на рабочем месте появлялся нечасто, предпочитая быть поближе к земле. Этим он регулярно вызывал у Петровича приступ умиления и скупую мужскую слезу. «Вот мужик! – думал комендант. – Всегда там, где боль простых людей, так сказать». Но в этот раз боль простых людей приключилась, видимо, в стенах правительства. Губернатор вошел в свой кабинет и обомлел. «Ну всё, кажись, снимают меня, – радостно подумал он. – Только вот можно же было как-то повежливей сообщить. В конце концов, сменщику тут еще сидеть». Особенно жалко было мебельный гарнитур, на который копили всей областью. Область, правда, об этом и не догадывалась. Впрочем, меньше знаешь – крепче спишь.
В сложившейся ситуации, как понимал губернатор, народ ожидал бы от него крепкого словца. По крайней мере, стоявший посреди пахнувшего родным селом кабинета народ в лице коменданта Петровича точно ждал именно этого. Ругался губернатор всегда витиевато и заковыристо. Он мог материться 25 минут кряду и начать повторяться только на восемнадцатой минуте. При этом глава области подозревал, что именно по этой причине ему никак не даются публичные выступления без бумажки – приходилось постоянно сдерживать рвавшийся наружу творческий порыв. Но сейчас ситуация как никогда располагала к импровизации. Губернатор открыл рот.
- Кря, кря, раскря! – выдал он и, все еще не осознавая, что происходит нечто странное, добавил: – Кря, кря, крять!
Шокированный выступлением губернатора Петрович мог лишь добавить немного от себя:
- Крять твою налево…
- Крянь, крять, кря, – многозначительно добавил губернатор, памятуя о том, что только гриппом болеют все вместе, а с ума, как правило, сходят поодиночке.
Абсурдности происходящему добавила злодейка батарея. Издав свистящий звук, она отвалилась от стены и рухнула на пол. «Происки госдепа, не иначе!» – подумал Валерий Васильевич. И тут в конце коридора появились журналисты. Правда, в этот раз ненавистные телевизионщики с камерой показались Петровичу ангелами небесными.
- Ребят, – жалобно воззвал он к представителям четвертой власти. – У нас тут прям кря-крять полная…
Подлые журналисты радостно заулыбались.
- Вот и славненько, вот и чудненько, – ответил один из них. – Вот вы нам сейчас на камеру все и расскажете.
- Ребят, да какая, кря-кря-кря, камера! – возмутился Петрович. – Тут кря-кря-крять, кря, крянь!
- Собственно, ээээ, как бы да, – подытожил губернатор.
- О, так уже и у вас началось! – журналисты улыбались так радостно, что Петровичу хотелось как следует окунуть их в ту жижу, которая ровным слоем покрывала пол и стены губернаторского кабинета. – У нас ведь сейчас как, если Роскомнадзор находит в СМИ матерные слова, СМИ получает предупреждение. А потом и вовсе закрыть могут. Прецедент уже имеется, и не один. А в нашей стране без мата никак, поэтому любое видео потенциально может возбудить соответствующие органы. Чтобы не рисковать средствами массовой информации, на самом верху было принято решение закрякивать и запикивать мат сразу, то есть непосредственно на выходе из ротового отверстия. Уже и закон подписан.
Молчал Петрович. Молчал и губернатор. Они пока не знали, что область погрузилась в пучину ужаса. Встала работа на всех строительных объектах: прорабы никак не могли объяснить строителям, что от них требуется. Военнослужащие оказались полностью деморализованы, чем, в свою очередь, подорвали обороноспособность всего государства: солдаты, прапорщики, генералы и даже замполиты открывали и закрывали рты, словно рыбы, выброшенные на берег. Секретари министерств и крупных предприятий в растерянности смотрели на свое руководство: если раньше они довольно успешно переводили с матерного на разговорный русский, то теперь составить какой-нибудь даже самый завалящий приказ или распоряжение не представлялось возможным. Прибывшие на место ДТП сотрудники ГИБДД никак не могли установить виновника аварии, потому что со всех сторон доносилось «кря-кря». Грузчики и гопники, депутаты и избиратели, водители маршруток и полицейские – всем оставалось только крякать. И только сотрудники Роскомнадзора, просматривая в Интернете очередной ролик с крякающими людьми, довольно улыбались.
P.S. Все совпадения с реальностью случайны, все персонажи вымышлены.