Раньше все было плохо, но зато понятно. Нет, действительно, вы вспомните, как было давно. Никому не нравилось, что в стране разруха, но все понимали, что это оттого, что нет больше партии и комсомола. Никому не нравилось, что у оборонных предприятий нет работы, но все понимали: это потому что нет гособоронзаказа. И откуда ему взяться, если в бюджете нет денег. А откуда им там появится, если за нефть не давали хорошую цену, а бизнесмены так и норовили уклониться от налогов и придумывали для этого различные хитрые схемы. А по базарам вовсю разгуливали рэкетиры.
И государство ничего не могло с этим сделать, потому что у государства на это не было времени. В самом государстве было все не очень. Президент Борис Ельцин любил водку и Анатолия Чубайса. Коммунисты в думе не любили Ельцина и Чубайса, хотя ничего не имели против водки. Премьера Виктора Черномырдина коммунисты тоже не любили, склоняя его фамилию. А Ельцину коммунисты только и мечтали устроить импичмент.
Это они подглядели у американцев, хотя в жизни бы в этом не признались. Чубайс говорил, что приватизация была жизненно необходимой, потому что предприятия должны были обрести хоть каких-то собственников, в противном случае предприятиям пришел бы вовсе конец. Коммунисты злились и шипели, утверждая, что собственником должен быть народ. На митингах в Москве люди кричали: «Банду Ельцина под суд!»
Шахтеры приезжали в Москву и стучали касками. Еще шахтеры грозились перекрыть железную дорогу. Вице-премьер Борис Немцов уговаривал их дорогу не перекрывать. Министра юстиции, а потом уже и генерального прокурора показывали голыми в бане с девушками. Телевидение вообще себе много позволяло.
Ельцина вовсю ругали по телевизору. Егор Гайдар рассказывал, что как-то он приходил к Ельцину и предлагал сделать государственный канал, как раньше, чтобы рассказывать людям, почему нужны те или иные реформы, и чтобы журналисты не смеялись над Ельциным, а наоборот, говорили, что он хороший президент, надо только потерпеть. Ельцин сказал Гайдару, что пока он президент, такого канала не будет, потому что это уже было и ни к чему не привело. Ну, теперь их обоих нет, уже и не спросишь. Каналы продолжали смеяться над Ельциным и показывать его в виде куклы и как он смешно говорит: «Вот такая загогулина, понимаешь…» Сам он в это время ездил в Европу и просил взаймы у какого-то Парижского клуба. Ельцин даже танцевал в Европе — нужны деньги России, что поделать? Члены Парижского клуба — пожилые иностранцы в костюмах и с хорошей укладкой кивали и через переводчиков сообщали, что они могут дать России взаймы столько-то денег. В общем, все было плохо в стране, но как-то понятно.
То же самое происходило в Саратовской области. Все знали, что губернатор Дмитрий Аяцков не очень-то дружит с мэром Юрием Аксененко. Губернатор Аяцков часто и публично ругался на мэра Аксененко, а один раз даже назвал городскую команду управленцев «трехрублевыми жуликами». Или «трехгрошовыми». В общем, довольно некрасиво назвал. Мэр Аксененко обижался и собирал журналистов. Еще мэр Аксененко не дружил с зятем Аяцкова Станиславом Невейницыным. Зять возглавлял энергетическую компанию и все время грозил, что отключит городу тепло. Невейницын тоже все время собирал журналистов и рассказывал, как город не платит ему за тепло и какие большие долги у города — целый миллиард рублей, так что невозможно делать текущий ремонт. Журналистам раздавали всякие графики, рассказывали про гигакалории, про то, что нормы потребления в гигакалориях на квадратный метр жилья занижены и вообще надо ставить счетчики, а то компания терпит убытки. Так что мэр Аксененко однажды даже ездил в Ленинский район, собрал директоров предприятий в администрации района, чтобы они помогли рассчитаться с энергетиками. Директора предприятий кричали: «Ну пустим мы сейчас шапку по кругу, соберем один раз, но не все же время это делать?!»
Точно так же с мэром Аксененко не дружили депутаты городской думы. Они издавали газеты и там вовсю полоскали мэра. Его обвиняли в кумовстве и взяточничестве. Мэр Аксененко восклицал, что это обман, кумовством он не занимается, а его родственники если и ведут бизнес, то делают это на общих основаниях. Но депутаты городской думы не успокаивались и создавали различные объединения и ассоциации, чтобы противостоять мэру. Собираясь на заседания городской думы за овальным столом в здании мэрии, депутаты громко обсуждали и критиковали мэра Аксененко за то, что он плохо управляет городским хозяйством. А когда одиннадцать лет назад вдруг осенью внезапно выпал снег и город парализовало на какое-то время, тут уж все просто взвились на мэра.
При этом и губернатору Аяцкову приходилось несладко. Бизнесмены и издатели не любили Аяцкова и полоскали его, как и Аксененко. Депутаты областной думы создавали фронты и движения за отставку Аяцкова. Один депутат особо горячился, клялся не допустить Аяцкова на третий срок, выставлял палатки и собирал подписи.
Самый главный прокурор области заводил на губернатора уголовное дело. Аяцков бодрился, говорил, что все это наветы врагов, а он ни в чем не виноват, он жил всегда по совести, и в доказательство этому он даже уйдет во временный отпуск — пусть, мол, расследуют что хотят, роются в цветочных горшках, он не будет мешать.
В общем, вот такая была картина в стране и области раньше. Она неполная, каждый из вас может дорисовать свое. Поэтому хилая городская жизнь оценивалась как естественное положение вещей, куда уж тут до праздников, когда вон что творится — ни денег нет, ни согласия в товарищах. Ну, красят бордюры — уже хорошо. Деревца высаживают — неплохо. Ямы ремонтируют — просто отлично. Расселяют жителей аварийных домов — просто прекрасно. А то, что мост какой-то в Пристанном или новые корпусы университетов строят, так это вообще чудо.
А теперь же все по-другому! Давно все по-другому. Парижскому клубу ничего не должны. Цену за нефть дают хорошую. Согласие в товарищах полное на всех уровнях. Законы принимают пачками, дружно и быстро.
Губернатор и глава города не обзываются друг на друга, а напротив, все время признаются во взаимной поддержке. Депутаты давно не организуют никаких движений и пикетов.
А долг перед энергетиками составляет более двух миллиардов рублей. А железнодорожники все время грозят отменить электрички — даже дороги перекрывать не нужно. А «Саргорэлектротранс» находится на грани банкротства и, как говорит Олег Грищенко, летом трамваи могут перестать ездить. А из-за закрытия моста саратовцы ждут локального конца света. Областные власти и начальники ГИБДД рассказывают людям, что можно будет ездить через мост в Пристанном. Люди удивляются: ишь ты, а мы и не знали!
А главу администрации Саратова судили. И вообще прокуратура заваливает администрацию претензиями и предупредительными письмами: «Ежели не сделаете то-то и то-то, как полагается по закону, глядите!»
А конкурс на уборку улиц в половине города — в Заводском, Октябрьском и Волжском районах выигрывает какая-то компания-призрак, которая благополучно исчезает. Причем все по закону! Саратовские власти в лице главы города пожимают плечами: ситуация абсурдная, а поделать ничего не можем, таков закон: «Появился федеральный закон № 44, где требования к участникам закупок сформулированы в новом формате, город как заказчик работ и услуг не может вносить в конкурсную документацию условия о наличии у организаций техники, квалифицированного персонала, других необходимых ресурсов. В результате любая «шарашкина контора» может заявиться и выиграть аукцион. А последствия самые печальные. Раньше город убирался хотя бы в имеющихся финансовых возможностях. Да, средств не хватает, их выделяется примерно на 40% от необходимого, но мы делали все возможное, чтобы улицы не были грязными. А сейчас в законодательстве даже четко не прописано, как можно расторгнуть контракт, когда можно подавать в суд. Тем более неизвестно, какое решение суд примет».
В общем, черт его знает, что происходит. И раньше было плохо, это даже не обсуждается. Лихие девяностые и все такое. Но понятно было, вот в чем дело. Дешевая нефть, Парижский клуб, импичменты. Сейчас ничего этого и в помине нет уже много лет. Но от этого почему-то совершенно не легче. Вот такая загогулина. Понимаешь? Ни черта не понимаю.