Готовый материал для ФСБ

 

“В развитие того, что сказала моя подзащитная, и того, что озвучила я сама в ходе прений, могу добавить только одно. Если господа “лоббисты” на уровне региональных структур не хотят потерять свои должности, пусть остановятся. Даже Марина Шуляк не верит в то, что государственный обвинитель говорил то, что думал, а не то, что его заставили сказать, а обвинительный приговор, если таковой будет, будет приговором, отражающим позицию судьи, который непосредственно исследовал все “доказательства обвинения” в суде и мог убедиться воочию в их отсутствии. Наверное, всем высокопоставленным должностным лицам полиции, прокуратуры и суда должно стать понятно: существует предел, за который переходить нельзя. Или это безобразное дело вместе со всеми доказательствами того, что творится в регионе, ляжет на стол Президента России и профильных министров. “Кино” из судебного заседания будет претендовать на “Оскара”. Страна будет знать своих “героев” в лицо. Это не угроза, не давление на суд. У защиты нет возможности оказать давление на суд. Мы лишь воспользуемся правом, которое предоставил нам Президент РФ — гарант Конституции. Мы предупреждаем тех, кто вплоть до выхода судьи из совещательной комнаты будет пытаться совершать преступление против правосудия. Их имена и ресурсы известны. Их методы воздействия тоже. Это позиция, которую я не скрывала в ходе судебных прений и скрывать не собираюсь. Хватит “паразитировать” на законе!”

Адвокат Елена Сергун

Похоже, представители руководства ГУ МВД по Саратовской области, заручившись наконец поддержкой сотрудников прокуратуры, перешли к финальной стадии своей омерзительной рейдерской операции. Надо полагать, оборотни в погонах приложили максимум усилий для того, чтобы заместитель прокурора Октябрьского района Сергей Паршин в суде, потупив взор, сказал следующие слова в адрес невиновного человека: “…назначить ей наказание сроком на три года без штрафа, без ограничения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Взять под стражу в зале суда”.

Выступление представителя государственного обвинения в Октябрьском районном суде по резонансному делу в отношении Марины Шуляк шокировало буквально всех участников процесса. Это произошло в минувший вторник 29 июля, когда стороны перешли к прениям. Первым выступил заместитель прокурора Октябрьского района Сергей Паршин, олицетворяющий собой орган, призванный надзирать за соблюдением закона. Между тем именно этот орган и его представители уже неоднократно закрывали глаза на факты, которые прямо указывают на серьезные нарушения, допущенные сотрудниками регионального ГУ МВД по этому делу.

Напомним, Марину Шуляк обвиняют в том, что в не установленное следствием время в не установленном следствием месте с ней в сговор якобы вступили не установленные следствием лица. По версии не установившего ничего следствия, эти самые неизвестные в 2005 году лишили потерпевшего Игоря Богданова шести акций ЗАО “Аркада-С”. Причем сам подельник обвинения и потерпевший не очень комфортно чувствовал себя в стенах суда — за три месяца рассмотрения дела по существу он посетил лишь три заседания. Первый раз Богданов явился на предварительное слушание. Второй раз — был доставлен чуть ли не приводом на собственный допрос. Ну а третий раз — после того как его адвокаты ужаснулись тому, что Богданов наговорил, когда его допрашивали, и решили кое-что “подкорректировать” в показаниях своего подопечного.

Еще один оборотень

При чем здесь Марина Шуляк — женщина с больным сердцем, которую на протяжении двух с половиной лет фактически держат в заложниках под прикрытием следственных и оперативных сказок представители ГУ МВД по Саратовской области? Почему с 2005 года до недавнего времени Богданов не проявлял никакого интереса к своим акциям, которых его якобы лишили? Кому вообще могли понадобиться эти самые богдановские шесть акций, если учесть, что процентное соотношение их с количеством акций, находящихся на руках других акционеров ЗАО, было минимальным, а сам потерпевший, имея на руках такой пакет акций, не мог принимать самостоятельно никаких решений по продаже имущества “Аркады-С” или каким-то иным способом влиять на деятельность общества? Кто является теми самыми неустановленными лицами и какую выгоду они и Марина Шуляк могли получить от того, что некто якобы лишил Богданова шести акций, особенно если учесть то обстоятельство, что Богданову при этом был передан очень рентабельный объект недвижимости по цене в 4,7 раза ниже его реальной стоимости?

На эти и другие вопросы и должен был ответить в своем выступлении зампрокурора Паршин. Однако вместо этого он, стыдливо не отрывая глаз от заготовленной бумажки, произнес бессвязную речь, смысл которой сводился к тому, что государственное обвинение не верит собственным свидетелям. Именно так!

Сергей Паршин говорил: был допрошен такой-то свидетель обвинения. А потом добавлял: но к его показаниям следует относиться критически. Почему? Да потому что допрошенные и в ходе предварительного следствия, и в суде говорили одно и то же — правду, никак не согласующуюся с доводами обвинения. По какой-то непонятной процессуальной шутке следователя они, оставаясь свидетелями обвинения, говорили, что никто не лишал Богданова акций или еще чего-либо. Они говорили, что потерпевший сам желал выйти из состава акционеров и это желание в полной мере реализовал в 2005 году.

Конечно, такие показания обвинению были не нужны. Поэтому заместитель прокурора Октябрьского района Сергей Паршин, который вынужден был хоть что-то говорить как представитель обвинения, пошел на столь абсурдный поступок — подверг сомнению слова собственных свидетелей. Объяснял он свои претензии весьма изощренно. Например, по словам зампрокурора, один из свидетелей не заслуживает доверия потому, что не стал говорить о причастности Марины Шуляк к какому-либо преступлению. Показания другого свидетеля, по мнению Паршина, не соответствуют действительности, потому что он один раз созванивался с обвиняемой, а это, как утверждает представитель гособвинения, указывает на дружеские отношения.

Показания сразу нескольких свидетелей обвинения Сергей Паршин забраковал, потому что они отказались пройти испытание на полиграфе. При этом гособвинитель так увлекся критическим отношением к собственным свидетелям, что невольно возник вопрос, а зачем этих людей вообще определяли в свидетели обвинения, если с самого начала они говорили все то, что полностью опровергает как слова потерпевшего Богданова, так и содержание предъявленного Шуляк обвинения?

Итогом разгромного анализа гособвинителем показаний своих свидетелей стал его вывод о том, что верить следует только словам потерпевшего Игоря Богданова. При этом, как жене Цезаря, которая вне подозрений, Богданову, естественно, прощался его категорический отказ от проверки показаний на детекторе лжи.

И гособвинитель верит или делает вид, что верит… Верит каждому слову Богданова, который отбывал длительное наказание по тяжкой статье в местах не столь отдаленных. Верит человеку, чьи показания в ходе следствия неоднократно менялись, видимо, в зависимости от “следственной необходимости”. Причем не только верит, но и считает такие показания последовательными!

При полнейшем отсутствии доказательств не только состава преступления в действиях Марины Шуляк, но и самого события преступления, опираясь лишь на предположения и домыслы следователей главного следственного управления ГУ МВД по Саратовской области Александра Фомина и Виталия Горюнова, Сергей Паршин счел доказанным предъявленное женщине обвинение. И запросил для нее ТРИ года РЕАЛЬНОГО заключения! За то, что она якобы в 2005 году могла помогать неким неизвестным лицам лишить Богданова шести акций общей стоимостью чуть более 300 тысяч рублей! Более того, заместитель прокурора Сергей Паршин потребовал взять обвиняемую под стражу прямиком в зале суда!

Даже адвокат потерпевшего Богданова Леонид Харитонов, выступавший после Паршина, заявил, что считает наказание, затребованное гособвинителем для Шуляк, слишком жестким. Однако наблюдателям такая позиция представителя потерпевшего показалась согласованной игрой. Складывается впечатление, что Богданов дает понять, что не хочет, чтобы Марина Шуляк попала в тюрьму. Да и едва ли она была для него вожделенным объектом. Скорее заложницей. Акционеры Группы компаний “РИМ” считают, что Богданов при помощи полиции хотел сначала расправиться с ними, а потом отжать все, что можно, по максимуму.

Так почему же заместитель прокурора Октябрьского района не стал обращать внимания на многочисленные факты, которые могут указывать на заведомо ложный донос со стороны Богданова, а вместо этого, оперируя домыслами и догадками следователей, путая в своей речи фамилии свидетелей, даты, адреса и суммы якобы причиненного потерпевшему ущерба, запросил такое беспрецедентное наказание? Кто и за какие ниточки должен дергать представителя надзорного органа, чтобы он закрыл глаза на очевидные вещи?

Ведь заместитель прокурора Октябрьского района Игорь Сергеев, несколькими месяцами ранее возвращая дело на дополнительное расследование, фактически признал, что это обвинительное заключение не содержит доказательственной базы, а основано на предположениях следователей, а сам Паршин, обсуждая в суде возможность возвращения этого дела прокурору, заявил суду, что ни одно из указаний, данных заместителем прокурора Сергеевым, следствием не выполнено.

Кто и как мог надавить на руководителей районной прокуратуры? И почему прокуратура оказалась по уши втянута в это от начала и до конца заказное дело?

Неяскин по блату

Для того чтобы было понятно о чем идет речь, придется совершить небольшой экскурс в историю. Дело в том, что в феврале 2012 года заявление у Богданова о якобы совершенном в отношении него преступлении принял лично заместитель начальника ГУ МВД по Саратовской области Сергея Аренина Сергей Неяскин. Наверное, в то время высокопоставленному полицейскому нечем было заняться, кроме как принимать заявления от граждан? Или, может быть, в региональном управлении действует некий блат для ранее сидевших?

Хотя более правдоподобной кажется версия о том, что не Богданов пришел к Неяскину как потерпевший, а сам Сергей Дмитриевич с помощью своих суетливых подчиненных нашел столь необходимое для “дела” тело, имеющее небескорыстный интерес, которым по полной и воспользовался. Это предположение подтверждает еще и то, что Сергей Неяскин лично пошел в Саратовский областной суд с ходатайством о необходимости прослушивания телефонных переговоров Марины Шуляк. Причем сделал это заместитель Аренина за 10 дней до того, как к нему с заявлением обратился Богданов! То есть Неяскин предвидел, что к нему обратится Богданов? Весьма и весьма странно, не находите?

Подробнее о странностях, связанных с постановлением о прослушивании телефонных разговоров Шуляк, а также о своих сомнениях в подлинности того документа, который был представлен в суд, в ходе своего выступления в суде рассказала защитник обвиняемой адвокат Елена Сергун. “Поистине проявлением творческого подхода к изготовлению документов являются слова заместителя начальника саратовской полиции Неяскина, на которые есть ссылка в постановлении суда: “…в отношении Шуляк М.А., о которой имеются недостаточные для возбуждения уголовного дела сведения о ее возможной причастности к совершению тяжкого преступления, предусмотренного частью 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, проводятся оперативно-розыскные мероприятия…” Интересно, как это Сергей Неяскин еще 4 февраля 2012 года догадался о том, до чего будущий потерпевший Богданов и следователи додумались только в мае 2013 года? Я имею в виду часть 3 статьи 159 УК РФ. Может, Неяскин к моменту представления в суд данного постановления (июль 2014 года) просто забыл, что в феврале 2012 года дело по заявлению Богданова было возбуждено в связи с хищением у него права на 30 акций на сумму 1 680 000 рублей, а не 6 акций на сумму 336 000 рублей, то есть квалификация изначально давалась по части 4, а не по части 3 статьи 159 УК РФ?” — отметила Елена Леандровна.

Кроме того, адвокат подчеркнула, что Сергей Неяскин согласно этому постановлению, как выяснилось, еще 4 февраля 2012 года упоминал, что телефон, которым пользовалась Шуляк, был зарегистрирован на ООО “Сеул”. Однако эту информацию следствие в рамках уголовного дела узнало только в сентябре 2012 года! При этом никаких поручений на прослушивание данного телефонного номера следователь никому не давал, в суд для получения соответствующего разрешения не обращался. Не проще ли предположить, что доблестные правоохранители слушали никакую не Шуляк, о существовании которой в то время не подозревали, а слушали телефоны компаний, условно входящих в Группу компаний “РИМ”?

“Складывается ощущение, что следователь в нашем регионе — самостоятельное процессуальное лицо только в версии УПК РФ, а на самом деле очень даже зависимое от пожеланий и интересов оперативных структур, — подчеркнула Елена Сергун. — Вот они-то на самом деле не просто абсолютно самостоятельны, но и абсолютно свободны от закона в принятии собственных решений”.

Во имя отца и сына

Так вот на поверхность всплыл еще один крайне удивительный факт. До недавнего времени без ответа оставался вопрос: почему надзор за расследованием уголовного дела в отношении Марины Шуляк осуществляла именно прокуратура Октябрьского района, а теперь ее представитель поддерживает в суде государственное обвинение, ведь до декабря 2012 года надзор за делом осуществляла прокуратура Саратовской области? Да и возбуждалось и велось это дело Главным следственным управлением регионального ГУ МВД, и с заявлением о необходимости прослушивания телефонных переговоров Неяскин выходил в областной суд. Почему вдруг районный надзорный орган?

Благодаря нашим коллегам из информационного агентства “Общественное мнение”, которые на днях опубликовали сообщение о судебном процессе по делу, связанному с работой нелегального нефтеперерабатывающего завода, ответ на этот вопрос, похоже, нашелся. Как отмечается в новости на сайте, 29 июля обвиняемый по вышеназванному делу Владимир Гончарук заявил ходатайство об отводе участвующего в процессе помощника прокурора Октябрьского района Дмитрия Неяскина, “на основании того, что он является сыном заместителя начальника ГУ МВД РФ по Саратовской области — начальника полиции генерал-майора Сергея Неяскина”.

В открытых источниках действительно удалось найти информацию о том, что Сергей Неяскин прибыл в Саратовскую область из Мордовии не один, а с семьей. В частности, журналисты ИА “Взгляд-инфо” в ноябре 2010 года цитировали самого Сергея Дмитриевича: “Сын перевелся из МГУ имени Огарева на 2-й курс Саратовского института прокуратуры России. Другой сын остался работать в администрации Саранска, третий — федеральный судья в Зубовой Поляне”.

Хочу сразу же оговориться. Мы готовы признать, что, возможно, Дмитрий Неяскин был сначала красой и гордостью Мордовского университета, а затем стал лучшим студентом Института прокуратуры. Мы даже не собираемся ставить под сомнение, что юный, талантливый выпускник, не имеющий ни стажа, ни жизненного опыта, чей папа является высокопоставленным полицейским чиновником региона, несомненно, мог быть назначен на должность помощника прокурора центрального района города Саратова. Законом это не запрещено, возможностями родителя не исключается, а профессиональной этикой… Да черт с ней, с профессиональной этикой, если человек свой, родной. Как известно, назначение на эти ответственные должности талантливых детей высокопоставленных родителей входит в компетенцию не районного прокурора.

Просто теперь многое встает на свои места. Как можно удивляться тому, что районная прокуратура, которая должна была выявлять и пресекать нарушения со стороны следователей ГСУ ГУ МВД по Саратовской области и которой в конечном счете доверили ценного отпрыска, кормила адвокатов Марины Шуляк многочисленными и бестолковыми отписками, заявляя, что никто ничего не нарушает? Притом что Октябрьский суд, куда вынуждены были следом обращаться защитники, напротив, находил серьезные нарушения в действиях полицейских. Как можно удивляться тому, что обвинительное заключение, кое-как состряпанное следователем Александром Фоминым, сначала отвергалось прокуратурой района, а спустя короткое время в том же виде уже поддерживалось ею и выносилось на рассмотрение суда?

Чей мундир ценой собственной репутации спасает сейчас заместитель прокурора Октябрьского района Сергей Паршин, прося для больной женщины три года реального заключения по надуманному обвинению и вставая на защиту следователя Виталия Горюнова, фактически укрывшего доказательство по делу? Речь идет о выписке со счета потерпевшего в ЗАО “Экспресс-Волга” за 2006 год, которая подтверждает вероятность совершения Богдановым заведомо ложного доноса.

Я сомневаюсь, что причиной тому служит отсутствие элементарных юридических знаний у Сергея Паршина, хотя он их в ходе этого процесса демонстрировать и не спешил — вел себя весь судебный процесс крайне пассивно и практически на всех заседаниях только слушал. Так, может, все дело в непроцессуальных контактах? В тех самых незаконных контактах, о наличии которых между представителями ГСУ ГУ МВД по Саратовской области и сотрудниками областной и Октябрьской прокуратуры в июне 2013 года в суде заявлял следователь Фомин? Он тогда грозился назвать фамилии тех людей в надзорном органе области и района, с которыми согласовывал свои действия в отношении Марины Шуляк. Суд признал такие согласования противоречащими закону, а Фомин замолчал и фамилии так и не озвучил.

В нашем случае непроцессуальные контакты уже трансформировались в семейственность. Фактически отец раскрывает и расследует, а сын за ним надзирает! Такая бредовая ситуация могла сложиться, наверное, только в нашей замечательной Саратовской области. Ну, в конце-то концов, Дмитрий Неяскин — это же не Павлик Морозов. Не станет же помощник прокурора района собственного отца преследовать, выходить в суд с заявлениями о незаконной деятельности его подчиненных и совершать другие вредные для семьи поступки?

Уж не поэтому ли следователи ГСУ Фомин и Горюнов, подчиненные Сергею Неяскину, вели себя в ходе расследования так нагло и отвязно — давили на свидетелей, “теряли” невыгодные им доказательства, незаконно отбирали подписки о неразглашении сведений, искусственно затягивали ход расследования? Может быть, они просто были уверены в собственной безнаказанности? Знали, что не только сын их шефа с ними, но и само по себе назначение его на такую должность о многом говорит? Потому и забросили в прокуратуру творение, названное следователем Фоминым сказкой, а наблюдателями — выкидышем следствия, — обвинительное заключение? Понимая, что все равно эту пустышку протолкнут в суд “свои” люди?

Что ж, это у них действительно вышло. Получился эдакий межведомственный брак — в прямом и переносном смыслах этого слова. Но может ли такая зараза распространиться и на судебную систему? Откуда такая наглая и безапелляционная уверенность у “толкателей”? Может быть, они уже озвучивают в своем кругу резолютивную часть еще не состоявшегося приговора? Есть ли у Марины Шуляк последний шанс? Шанс на торжество закона. Шанс на правосудие. Будет ли приговор по этому громкому делу приговором для тех, кто его породил и держит два с половиной года в заложниках тяжело больную ни в чем не повинную женщину?

Не святая троица

В ходе недавнего процесса по делу в Октябрьском районном суде Елена Сергун выступила в прениях сторон с четырехчасовой речью, последовательно и основательно уничтожая один за другим доводы стороны обвинения. Полный текст этого разгромного выступления можно прочесть на сайте ИА “Версия-Саратов”. Примечательно, что зампрокурора Сергей Паршин слушал защитника Марины Шуляк, не решаясь поднять склоненную голову, а после, когда судья Алексей Белов предложил участникам процесса обменяться репликами, представитель гособвинения ничего не смог возразить.

Немалая часть речи адвоката была посвящена тому, что в заявлении Богданова присутствуют признаки заведомо ложного доноса, а в материалах дела — доказательства грубейших нарушений закона как со стороны оперативных, так и со стороны следственных работников. Причем именно эти нарушения сейчас делают их лично заинтересованными в обвинительном приговоре по делу.

“Позиция гособвинения по данному уголовному делу не основана ни на законе, ни на материалах дела. Да и нет никакого дела… Есть двадцать томов грубейших процессуальных нарушений, установленных судом; фальсификаций доказательств, совершенных следователями под прикрытием своего руководства, и их отписок на многочисленные жалобы защиты; есть безграмотные экспертизы, организованные оперативно-следственными структурами в другом регионе; незаконные оперативно-следственные мероприятия, разрешения на которые получены путем введения судов в заблуждение… За этим делом стоят три полицейских чиновника, несущие за него персональную ответственность перед министром. Это Аренин, Неяскин и Полтанов. И от этой ответственности они и стремятся уйти ценой жизни и здоровья ни в чем не виновной женщины”, — подчеркнула Елена Сергун.

Фамилии были названы. Три Сергея. Два выходца из Мордовии — Аренин и Неяскин. И один особо заслуживший должность замначальника областной полиции — Сергей Полтанов, чьи подчиненные в 2008 году заживо сожгли человека и на подведомственной территории которого в его бытность начальником Ленинского РОВД процветали сутенерство и проституция, что было подтверждено громкими уголовными делами. Именно он в 2012 году так “побеседовал” с Мариной Шуляк, что ей потребовалась срочная госпитализация прямо из здания ГСУ. Так зачем этим людям вообще могло понадобиться стряпать и проталкивать подобное дело? По всей видимости, дело в фамилиях акционеров Группы компаний “РИМ”, которые так хотел услышать от Шуляк тот же Полтанов. Женщина заявляет, что от нее открытым текстом требовали их оговорить. Для чего? А не для того ли, чтобы организованная группа лиц, совершая силовой рейдерский налет, смогла захватить активы холдинга? Попытка отнять Сенной рынок закончилась неудачей. Тогда его сожгли…

Судя по всему, именно поэтому заместитель прокурора Сергей Паршин в ходе недавнего заседания по делу Марины Шуляк потребовал заключить обвиняемую под стражу прямо в зале суда. Видимо, определенная группа лиц не оставляет надежду оказать давление на женщину с больным сердцем и рассчитывает таким образом склонить ее к оговору невиновных людей. Вот только кажется, что эти деятели, упиваясь собственной безнаказанностью, совсем забыли о существовании Закона и Справедливости.

“Я постараюсь сделать все, чтобы с учетом предоставленных защитой доказательств никто, ни одно зависимое, коррумпированное, ненавидящее закон ничтожество, прикрывающееся временно занимаемой должностью, не смогло “продавить” суд и заставить вынести неправосудный приговор. Потому что цена ему — человеческая жизнь”, — сказала в ходе своего выступления адвокат Елена Сергун. И к этим словам трудно что-то добавить.

Заказ

В четверг 31 июля Марина Шуляк выступила в Октябрьском районном суде с последним словом. “Уважаемый суд! Я теперь абсолютно уверена, что все, что со мной происходит, это методично спланированный и утвержденный кем-то заказ”, — подчеркнула она в начале своей речи. Обвиняемая отметила, что во время всего предварительного расследования по делу, а это почти два года, она давала подробные и правдивые показания. Кроме того, она подчеркнула, что сотрудники прокуратуры Октябрьского района не реагировали должным образом на нарушения со стороны следователей ГСУ ГУ МВД по Саратовской области. Объяснением этому, по мнению обвиняемой, может служить тот факт, что сын заместителя начальника ГУ МВД региона Сергея Неяскина теперь работает помощником прокурора Октябрьского района.

“То, что меня сейчас здесь судят в отсутствие доказательств моей вины, я это связываю с наглядным проявлением непроцессуальных контактов органов прокуратуры и органов следствия. Я уверена, что такая жесткая позиция государственного обвинителя по бездоказательному делу объясняется теми самыми непроцессуальными контактами, которые сейчас становятся очевидными… Уважаемый суд! Все обвинение построено на домыслах и предположениях органов предварительного расследования, возбудивших уголовное дело № 604040 без законных оснований. В основу обвинения положено заявление Игоря Богданова, которое я расцениваю как заведомо ложный донос, направленный на реализацию его корыстных мотивов на завладение не принадлежащего ему имущества. Я никогда и ни с кем не вступала в преступный сговор. Я никогда не входила в состав никаких преступных групп. Я настаиваю на том, что не только сама не совершала никакого преступления, но и самого события преступления по завладению акциями ЗАО “Аркада-С”, принадлежащими Богданову, не было. Ваша честь! Я уверена, что по этому делу не может быть никакого другого законного приговора, кроме оправдательного. Я не прошу о снисхождении, я настаиваю на своей невиновности. В вашей власти, данной вам законом, вынести единственно правильное решение. Прошу меня оправдать”, — сказала Марина Шуляк.

Судья Алексей Белов удалился в совещательную комнату. Оглашение приговора состоится 11 августа в 16.00.

Что все это время будут делать “лоббисты беззакония”? Вероятно, пытаться “решать” свои проблемы “через верх”. Мы предлагаем им остановиться… Потому что маски сброшены, все “игроки” поименованы, каналы продвижения решений известны…

Источник: http://nversia.ru/rubric/view/id/7420