Антон Ищенко: кто сделает бизнес на спасении Отечества?

"

Кто станет бенефициаром предлагаемых мероприятий? Кому удастся заработать на кризисе? Как в условиях девальвации поднимать экономику? Подробности – в эксклюзивном интервью «БВ».

Еще полмесяца назад общим местом множества публикаций было прискорбное отсутствие у правительства хоть какого-то плана борьбы с кризисом. И вот 28 января горячо ожидаемый антикризисный план был размещен на сайте федерального правительства. Снимает ли этот документ многочисленные тревоги и вопросы? Что вообще ждать от нынешнего года? Об этом и многом другом наш разговор с депутатом Госдумы от Саратовской области, членом фракции ЛДПР Антоном Ищенко.

- Мы с вами пересекались еще в рождественские каникулы и говорили, что в такой тяжелейший, по всем направлениям кризис у правительства ни плана А, ни плана Б. А в это время оружие уже ковалось в недрах власти. Как оцениваете то, что получилось?

— «План первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году» читал с недоумением, честно говоря. Такое чувство, что его разработчики задались не вопросом «как нам стимулировать экономический рост», а совсем другим – «как нам освоить средства, выделяемые на борьбу с кризисом?». В итоге получился документ обо всем и ни о чем: тут и утилизация старых авто, и пособия по безработице, и агентство плохих долгов, и высокие технологи, и действительно здравые предложения, которые идут среди прочих, а должны стоять во главе угла. А ведь во имя исполнения плана заявлена готовность пойти на 10%-ный бюджетный секвестр!  Но если не выделено главное, не выстроена цепь приоритетов, не сказано четко, во имя чего все это, то и выделение денег может превратиться в тупое проедание средств. И тут не важно, 160 млрд. бюджетного кредита дадут регионам, или более 200!

Весьма характерный момент – это то, что огромная доля денег из предполагаемых 2,3 трлн рублей направляется в банковский сектор, в том числе тем его героям, кто уже неплохо поправил дела на скачках валютных курсов. Миллиарды на расчистку банковских балансов, на приведение их к нормативам ЦБ! Но кого, кроме самого ЦБ, волнуют нормативы, когда стране присвоен мусорный рейтинг и рынок внешних заимствований закрыт для нее? Крайне подозрительно, на мой взгляд, выглядит затея с созданием агентства плохих долгов. На что будут потрачены средства? На то, чтобы закрыть дыры в балансах нерадивых банковских организаций? Сравните с прописанными в плане затратами на реальный сектор, на производство, и вам все станет понятно. Я уж не говорю о коррупционной составляющей многих заявленных в плане процессов.

- В общем, вы считаете, что, прежде всего, к плану приложили руку банкиры и монетарные власти, направив потоки средств на кредитные учреждения?

— Я сразу признаюсь, что пристрастно отношусь к нашим монетарным властям, к Центробанку, в частности, но как член бюджетного комитета я видел с близкого расстояния многие процессы и явления. К примеру, я присутствовал на обсуждении Единой государственной кредитно-денежной политики Банка России.

 — Это тот волшебный документ, где за 2015 год собирались инфляцию снизить на 4%?

— Да, это сказка про таргетирование, в том числе. Я спросил, почему на 4% таргетирование, а не на 3, к примеру, на что мне представитель ЦБ ответила, что 3 % как-то мало, а вот четыре в самый раз. Еще помню, задал вопрос первому заместителю руководителя ЦБ Ксении Юдаевой, какой объем наличных средств в иностранной валюте находится в стране. Элементарный вопрос, на мой взгляд. И вот Ксения у своих помощников спрашивает, сколько. Пятьдесят, говорят они. Сто отвечает она мне, пятьдесят как-то мало. А чего сто, спрашиваю. Ну, это мы вам справку подготовим — до сих пор никакой справки нет.

- Но и Ксении Юдаевой в первых зампредах уже нет. Вы, такой борец за реализм, скажите тогда, почему фракция ЛДПР голосовала за бюджет 2015 года, хотя было видно, что он абсолютно нереалистичный?

— А потому что, если бы бюджет не приняли, отправили в правительство на доработку, был бы нанесен огромный ущерб репутации страны. И мусорные рейтинги, обвал рубля, ключевая ставка в 17% — все это произошло бы уже осенью.

 — Давайте про план. Как я поняла, во главе угла, по-вашему, должно стоять реальное производство, а роль банковского сектора — не более чем обслуживание интересов производства, то есть банки с их капитализацией не цель, а всего лишь средство?

— Да, именно так. В условиях падения нефтяных доходов только реальный сектор спасет экономику. На мой взгляд, сердцевиной антикризисного плана должны стать меры по созданию точек роста в регионах. Федеральное правительство вместе с региональными властями должны отобрать регионы, где можно создать новые производства либо значительно усилить уже существующие. Подвести инфраструктуру к площадкам под инвестпроекты, дать типовые проекты промышленных зданий, помочь со сбытом продукции на первых порах. Нужно четко знать, что имеет спрос, какая продукция действительно способна стать импортозамещением, какие территории способны предоставить возможности для ускоренного развития, для создания новых рабочих мест. Ставку надо сделать на быстрое развитие средних компаний реального сектора с оборотом 1-3 млрд рублей в год, чтобы провинция не деградировала, чтобы загружались работой дорожники, производители станков и т.п., не говоря уж о создании рабочих мест на таких новых предприятиях. И иностранные инвесторы, видя конструктивную поддержку таких проектов, тоже придут! Это должно быть главным, а не докапитализация ВЭБа. Какие-то контуры такого подхода я увидел в перечне мероприятий плана, но конкретики нет.

- Есть же пункт, что даже субсидирование банковского процента для отдельных проектов будут рассчитывать, исходя из ключевой ставки 17%, а не ставки рефинансирования – 8,5%.

— Да я и не говорю, что безнадежный совсем план, но в нем нет главного – нацеленности на то, чтобы совершить в экономике серьезные изменения. Такое чувство, что план написан для банков и их спасения, наделения их капиталом. Словно все забыли кризис 2008-го, когда банкам ввалили огромные деньги из стабфонда, которые потом сразу оказывались на валютном рынке и шли на скупку долларов, а вовсе не на поддержку реального сектора. И сегодня власти бросили промышленность один на один с банками, с этой чудовищной ключевой ставкой. Но в нынешней ситуации кредитные учреждения, особенно не вошедшие в перечень поддерживаемых, докапитализируемых, вообще могут отойти от кредитования. Зачем давать деньги под огромные проценты, нести риски, когда можно зарабатывать на валютных спекуляциях? Это особенно касается регионалов.

 — Но даже при всем негативе, деньги проводятся через банки, в том числе на мероприятия антикризисного плана. 

— Мимо банка не пройти, это ясно, но можно создать такую конструкцию, когда кредитные учреждения работают именно во благо реального производства. Реальный сектор и сегодня можно кредитовать, при ключевой ставке 17%, девальвации рубля и прочих прелестях. Но фишка вот в чем: кредитовать нужно под инвестиционные облигации регионов!

Чтобы запустить такой механизм, нужно сделать ряд шагов. Я полностью согласен с бывшим премьер-министром Евгением Примаковым, который на заседании Меркурий-клуба сказал, что надо передавать полномочия регионам, У нас слишком  централизованная экономика, в которой регионы не заинтересованы в расширении налогооблагаемой базы. Нужно оставить прирост по налогам в регионе, чтобы субъект федерации понимал, что это его деньги, на них он может рассчитывать. Но тратить их нужно целевым образом — на создание новых рабочих мест и модернизацию промышленности.

Второй момент: необходимо перезапустить рынок ценных бумаг. Сегодня наши голубые фишки так просели, что банки под них не могут получить кредиты репо. А ведь ценные бумаги – это залог для привлечения кредитов. Поэтому на фондовый рынок нужно пустить долговые обязательства, в том числе векселя. Но не только – еще и те самые инвестиционные облигации регионов.

- Откуда возьмутся эти облигации?

— Инвестиционные советы в регионах рассматривают проекты, которые действительно способны подтолкнуть экономику на местах. Для проектов, достойных поддержки, принимается решение выпустить региональные облигации, которые можно заложить в коммерческом банке. Сегодня недоступность средств для развития – главная проблема даже для эффективных команд. Коммерческие банки обращаются за льготным кредитом в ЦБ, но сейчас ЦБ боится выделять банками ресурсы, так как они сразу же уходят на валютный рынок, а тут будут кредиты «окрашенные» — адресные.

Меняется и роль инвестсоветов в регионах – они будут решать, давать гарантию проекту, направлять в коммерческий банк в качестве залога свои облигации или нет.

 — Нечто близкое к вашим идеям есть, кстати, в антикризисном плане. Вот такой пункт имеется, про 200 миллиардов рублей на госгарантии по кредитам или облигационным займам, предоставленным на инвестиционные проекты.

— Это из другой немного оперы. К тому же не сказано точно, куда пойдут деньги. Могут потратить и на финансирование реструктуризации текущей задолженности, — такая возможность тоже прописана. Я считаю, что региональные инвестиционные облигации – хороший механизм, и он заслуживает внимания.

 — Вы уже предлагали вашу идею каким-то структурам?

— Я готовлю публикацию в «Вопросах экономики». В феврале буду встречаться с Эльвирой Набиуллиной, с руководством Агентства стратегического развития. Уверен, механизм  финансирования инвестпроектов через облигации нужно запустить как можно раньше, чтобы с помощью новых производств остановить деградацию целых районов. В той же Саратовской области есть районы, Федоровский, Аркадакский, Самойловский, где нет или очень мало производства и рабочих мест.

- У вас реальный сектор предстает сиротой, до которого дела нет никому. Но есть фонд развития промышленности, там 20 млрд прописано в федеральном бюджете, есть программа по индустриальным паркам, в антикризисном Плане предусмотрено 20 миллиардов рублей на компенсацию части процентов по кредитам на проекты в области импортозамещения.

— Нужно понимать, что в Фонд поддержки промышленности средства заложены на три года, причем, не в реальное производство, а на некую проектную документацию для новых промышленных предприятий. По индустриальным паркам программа передается на региональный уровень. Да, там возмещаются затраты резидентов, но по хитрой схеме: субъект федерации создает зону и инфраструктуру, потом резидент заходит, производит продукцию, а потом региональному бюджету возмещают затраты на инфраструктуру но в части федеральных налогов, уплаченных резидентом. В общем, сначала и регион, и резидент несут затраты, и только потом, когда уже начнется производственная деятельность, тебе что-то возмещают. Не знаю, кто такие схемы придумывает. Сейчас нужно спасать, кого только можно, а у нас чиновники все расписывают, как войти, как выйти. Про 20 млрд по антикризисному плану сказать могу только одно: у нас поддержкой промышленности занимаются все понемногу — Минпромторг, агентство кредитных гарантий, Минэкономики, гарантийные фонды в регионах. В общем, не знаю, время покажет, сумеют ли власти с толком распорядиться этими средствами.

- Ясно. Скептицизм, как всегда.

— Реализм, я бы сказал. Давайте вспомним вот что: в декабре власти грозили неким спекулянтам, которые обваливали рубль. Я знаю, что среди них есть и крупнейшие банки, которые ныне станут бенефициарами анткиризисных мероприятий. Что, правительство не знает, кто организовал обвал? Но никаких выводов не сделано, наказание никто не понес. Напротив, эти организации теперь в списке спасителей Отечества.

Второй момент: средства на докапитализацию это капитал второго порядка, субординированные кредиты. При банкротстве банка возмещение по ним идет в последнюю очередь. То есть тот, кто докапитализирует, бюджет или стабфонд, неважно, несет все риски, но не имеет никаких прав. Вот если бы докапитализация шла в обмен на акции банков, еще можно было бы о чем-то говорить.

Третий момент: в плане не говорится о структурных реформах. Один из самых наболевших вопросов – судебная власть. Как заставить судебную машину соблюдать законы? Сегодня российские суды, где не гарантируется соблюдение законов, — одно из главных препятствий на пути инвестиций и вообще развития производства.

- Ваш прогноз на этот год?

— По наполнению бюджета – плохой. Министр финансов Антон Силуанов сказал уже, что 2-3 триллиона рублей бюджетных доходов мы потеряем из-за низкой цены на углеводороды. И у нефтяных, и у газовых компаний прибыли не будет, они будут балансировать на грани себестоимости, так что от них доходов ждать нельзя. К тому же, экспортная пошлина и налог на добычу полезных ископаемых тоже привязаны к цене нефти на внешних рынках. Тут тоже будет недополучение. В марте может начаться новый виток девальвации, потому что настанет время очередных выплат компаний и банков по внешним обязательствам. Инфляция будет, конечно же, выше официальных 11,4% по прошлому году. Она и в 2014 году была выше, реальная инфляция составляла 18-20%. Вполне возможно, что к концу года евро будет 130 рублей, а доллар – 90. При цене барреля порядка 45 долларов курс 90-95 рублей за доллар вполне реален.

 Вопросы задавала Наталья Левенец.