После убийства Бориса Немцова наше общество крайне поляризовалось. Размежевание россиян по разным политическим баррикадам заставляет еще раз задуматься: а что, собственно, представляет собой каждая из этих баррикад, какие люди их наполняют, за что они борются, куда зовут? Лично мне раньше казалось, что быть за власть – это пошло. Человек должен с властью бороться, потому что власть порочна, а оппозиция – это всегда круто. И протест – тоже круто. Это как-то… заводит, начинаешь чувствовать свою значимость, объединяешься с другими такими же оппозиционерами, прекрасными и смелыми.

От сотрудничества до борьбы

Но со временем светлая вера в оппозиционность стала казаться мне разновидностью какой-то странной ролевой игры, в которую человек заигрывается ничуть не меньше, чем может заиграться во власть человек из власти. Стало казаться, что непринадлежность к партии “Единая Россия” и нелюбовь к Путину еще не делает человека достойным восхищения, хотя его внешняя риторика может казаться и интереснее, и ярче риторики оппонентов. При всей своей внешней интеллектуальности и яркости он может оказаться совершеннейшей пустышкой (во избежание разночтений: это не о Немцове).

Я стала с удивлением замечать, что некоторые люди, которых я уважаю, совершенно не стесняются сотрудничать с “кровавым режимом”. И пытаются делать что-то полезное для других людей и для страны в рамках существующей системы, не пытаясь ее сломать.

Поначалу мне хотелось обвинить их в конформизме, денежной заинтересованности и далее по списку. Но со временем я поняла, что эти попытки – просто следствие моих личных стереотипов. И во многих случаях это совершенно не так.

Или, к примеру, казалось: если СМИ концентрирует свое внимание исключительно на негативных вещах и пишет обо всем на свете очень “остро и бескомпромиссно”, то это очень крутое и правильное СМИ. Со временем я поняла, что и это совершенно не так.  Или, скажем корректнее, не всегда так.

По роду журналистской деятельности мне доводится общаться с разными политиками. За  два с половиной года в программу “Нестандартный разговор”, которую я веду на портале TVSAR (проект ИА “Взгляд-инфо”), приходили разные люди, разных политических окрасов: и коммунисты, и единороссы, и справедливороссы. Не хватало только “правых” – если говорить общо, как раз идейных соратников Немцова. Кроме депутата саратовской гордумы Виктора Маркова, человека с правыми либеральными взглядами, пожалуй, и не было больше никого.

Поэтому я решила пригласить в программу Аркадия Евстафьева – человека, про которого можно сказать: если не он либерал, то кто?

Аркадий Вячеславович – крупный бизнесмен с большим количеством активов, совладелец ОАО “СарАвиа”, глава “Энергетического союза”, владелец строительной фирмы “Союз-С”, банка “Агророс”, заводов “ЖБК-1″ в Саратове и “Тольяттинский трансформатор”, не так давно купивший еще и издательство “Слово”. И не просто бизнесмен, но политик, имеющий губернаторские амбиции и собственные информационные ресурсы – “Газету Недели в Саратове” и ИА “Свободные новости”, исповедующие крайне либеральные взгляды и критикующие действующую власть, как областную, так и федеральную.

Наш ресурс о господине Евстафьеве пишет регулярно и отнюдь не в комплиментарных тонах. Так что личное общение могло оказаться очень полезным в плане возможного развенчивания стереотипов. Но Аркадий Евстафьев на передачу не пришел. Отказать не отказал, однако никаких внятных ответов и сроков не дал.

Бывший помощник Анатолия Чубайса, человек, близкий к семье Бориса Ельцина и стоявший у истоков приватизации, тот, кого широкая публика знает исключительно по скандальной истории с “коробкой из-под ксерокса”, бывший кандидат в депутаты Госдумы мог бы объяснить многое в современной оппозиционной повестке. Заодно рассказать и о причинах устойчиво неприязненного отношения к президенту Владимиру Путину, которое постоянно транслируют и медиаресурсы Евстафьева, и сам он в комментариях и репликах.

Причины не любить власть могут быть у кого угодно, а у оппозиционера они, наверное, быть просто обязаны. Но все-таки, когда слушаешь и читаешь Евстафьева, порой складывается ощущение, что в этом отношении есть что-то личное.

А где личное, там интересно вдвойне.

От КГБ до приватизации

Перед тем, как пригласить Евстафьева на телепрограмму, я много читала о нем, благо в период его московской карьеры федеральные СМИ пристально следили за всеми перипетиями насыщенной биографии. В которой обнаружилось немало ярких моментов.

В 1992 году карьера взлетела стремительно – Евстафьев занял должность советника и пресс-секретаря председателя Госкомимущества, позже первого зампреда Правительства РФ Анатолия Чубайса. Как рассказала в 2006 году “Российская газета”, именно Евстафьеву принадлежит идея выделить в бюджете Госкомимущества статью расходов на пропаганду приватизации. Поначалу из этих денег платили за хорошие статьи в прессе. Потом пошли дальше, предложив некоторым депутатам Верховного Совета РФ договор о пропаганде идей. Но депутат Иван Полозков устроил скандал, посчитав договор подкупом.

Уже одна только дружба с Чубайсом не может не говорить о Евстафьеве как о человеке умном и предприимчивом, а в каком-то смысле даже парадоксальном. Как, к примеру, выпускник школы КГБ, человек, который работал в Управлении КГБ СССР по Саратовской области мог подружиться с главным символом российской приватизации и стать таким ярым антивластным оппозиционером? Учитывая, что служба в этом ведомстве – не просто профессия, а образ жизни и мыслей, что это то самое место, куда, если верить психологам, приходят люди определенного склада. Как говорится, бывших чекистов не бывает.

“Весной 1995 года Евстафьев стал заместителем генерального директора ОРТ и директором Дирекции информационных программ. Его брали для того, чтобы провести реформу информационного телеагентства. Но не вышло. Ушел через год, после отставки Чубайса”, – добавляет “РГ” штрих к биографии.

Далее жизнь Аркадия Вячеславовича напоминает криминально-либеральный сериал про “лихие девяностые”. Судя по количеству уголовных дел, заведенных в разные годы, это была не жизнь, а бег с препятствиями в виде  постоянной борьбы с правоохранительными органами. В частности, с федеральными прокурорами, которые прямо-таки охотились за будущим саратовским олигархом.

Не буду изобретать велосипед, сошлюсь на тот же федеральный источник:

“Предвыборную президентскую кампанию 1996 года Евстафьев встретил помощником Чубайса, числясь сотрудником аппарата правительства. А июньским вечером того же года его вместе с Сергеем Лисовским, еще одним членом ельцинского предвыборного штаба, задержали в Доме правительства со знаменитой “коробкой из-под ксерокса” с полумиллионом долларов наличными.

Тогда уголовное дело возбудила Главная военная прокуратура. Через год дело прекратил замначальника следственного управления Генпрокуратуры Чуглазов с формулировкой “за отсутствием состава преступления”. Следователи искали, но так и не нашли хозяина коробки. А инициаторы задержания – вице-премьер Олег Сосковец, директор ФСБ Михаил Барсуков и глава службы безопасности президента Александр Коржаков – оказались без работы.

В 1997 году Евстафьев вновь встретился со следователями, когда проходил по “интеллектуальному” уголовному делу. Значилось дело как неправомерное получение денег за ненаписанную книгу о приватизации. Книга должна была называться “История приватизации в России”. Аркадий Евстафьев – один из соавторов. Следователи тогда посчитали, что бешеные гонорары (а Евстафьев получил 90 тысяч долларов) Коха, Бойко, Казакова, Чубайса и других – это взятка. Но в итоге все отделались шумом и легким испугом. Закрыли дело в декабре 1999 года.

Очередное уголовное дело против Евстафьева закрыли, когда он уже стал главой “Мосэнерго”. Со статусом подследственного он расстался после скандала с некой госпожой Степановой. Эта женщина обратилась в милицию с заявлением, что в 1996-1997 годах банк СБС-Агро дал льготные кредиты больше чем в 5 миллионов долларов двум фондам – “Гражданское общество” и “Центр защиты частной собственности”. Оба общества возглавлял Аркадий Вячеславович. Во всяком случае, именно его подписи стоят под кредитными договорами. Потом банк растворился в тумане с этими и другими суммами. Степанова жаловалась, что теперь у нее большие финансовые проблемы. Но дело прекратили.

Кстати, была Евстафьевым сделана  попытка пройти в депутаты Госдумы от своей родины – Саратовского округа. Тогда в его городе неизвестно откуда появились листовки, на которых Аркадий Вячеславович улыбался людям вместе с Владимиром Путиным, тогда премьером правительства. Но вышел конфуз. Подобной встречи премьера и кандидата в депутаты никогда не было. И снимков — тоже”.

В Госдуму III созыва Евстафьев пытался пройти в декабре 1999 года по Саратовскому избирательному округу № 158.

Понятно, что “Российская газета” всегда была ресурсом федеральным, отсюда и определенный угол зрения на человека, который встал к федеральному центру в оппозицию. Но были ведь и другие издания, писавшие о Евстафьеве в том же ключе – “Ведомости”, “Лента.ру”, “Коммерсант.ру”.

Не знаю, что там было с книжкой о приватизации и льготными кредитами, но в непричастность Аркадия Вячеславовича к содержимому коробки как-то не верится. Конечно, неверие к делу не пришьешь, тем более что оно закрыто. Однако узнать подробности от самого участника событий было бы интересно.

И интересно было бы понять: в какой момент жизни Евстафьева произошел тот самый либеральный поворот, за которым он живет и сегодня?

От обиды до мести

Ведь если посмотреть пристально, Аркадий Евстафьев – плоть от плоти вскормившей его советской системы, из хорошей советской семьи, получивший хорошее советское образование. Его биография до определенного момента была типично советской. Как случилось, что, бунтуя против системы, он, словно змея в медицинской символике, сам “укусил себя за хвост”? У этого кусания должны быть причины.

Я, конечно, ни в коем случае не претендую на роль личного психоаналитика Аркадия Вячеславовича. У него, наверное, и без меня таковые имеются. Но есть такая вещь, как непрощенные обиды.

В 2005 году после громкой энергоаварии на подстанции Чагино, обесточившей всю Москву, Владимир Путин уволил Евстафьева с поста главы “Мосэнерго”. И не просто уволил, а публично раскритиковал его на всю страну за непрофессионализм и профнепригодность.

Путин тогда сказал про Евстафьева буквально следующее: “Какие предварительные выводы, во всяком случае, в публичной сфере, были сделаны руководством РАО “ЕЭС” и “Мосэнерго”? Я с удивлением услышал рассуждения по этому поводу руководства “Мосэнерго” – рассуждения о необходимости резкого, в разы, повышения тарифов на электроэнергию якобы во избежание возможных энергетических кризисов в будущем. Считаю, что это просто шантаж с целью достижения групповых и корпоративных интересов за счет потребителя, фактически за счет всего общества. Я обращаю внимание председателя правительства на цинизм и очевидную профессиональную непригодность руководства “Мосэнерго”.

Понятно, что после таких слов любого, самого сдержанного человека может одолеть обида и желание уйти в глухое подполье и не менее глухую оппозицию. Особенно, если учесть, что это говорит бывший кагэбэшник – бывшему кагэбэшнику.

После этого эпизода Аркадий Евстафьев на высоком федеральном горизонте больше не мелькал. Точнее, мелькал только один раз, в феврале 2006 года, когда Генпрокуратурой якобы было заведено уголовное дело по неуплате налогов “Мосэнерго” в размере 105 миллионов рублей. Но позже оно тоже закончилось ничем.

Когда взлетаешь высоко, и тебя оттуда стремительно сбрасывают, нелегко бывает с этим смириться. Так что уязвленное самолюбие будет предлагать тебе в качестве оправдания разные красивые и отчасти верные предлоги: “борьба с режимом за свободу”, “за все хорошее против всего плохого”, “за свободную конкурентоспособную продвинутую европейскую Россию” и т.п. В общем, аргументы будут весомыми. И человек, их продуцирующий, может и не догадываться, что основным мотивом и движущей силой его поступков являются банальная месть и желание взять реванш.

Не стану утверждать, что так оно и есть – чужая душа всегда потемки. Я лично даже не берусь человека за это судить – обиду затаить может каждый.  От искушения местью также никто не застрахован. Но я просто не вижу ничего, что могло бы эту догадку опровергнуть. А у самого Аркадия Вячеславовича спросить не получается.

От щедрости до избранности

Не знаю, будет ли Евстафьев баллотироваться в губернаторы, но лично мне, чтобы проголосовать за человека, нужно видеть: он неравнодушный и нежадный. Он умеет своими деньгами делиться. Потому что налоги бизнеса в казну – это, конечно, хорошо. Но ведь должно быть в жизни того, кто борется с “бесчеловечным режимом”, что-то человечное? Иначе на чем основана его оппозиционность?

Возможно, идея благотворительности Евстафьеву не близка – сердцу, опять же, не прикажешь. Но можно сделать что-то хорошее и не будучи чрезвычайно сердечным человеком. Можно просто исходить из понимания: если ты борешься с властью, покажи, на что способен сам, чтобы у людей были основания за тобой идти. Раз уж ты человек небедный, можно построить детский садик или школу, взять под патронат детский дом, открыть общедоступный музей, отремонтировать дорогу, посадить условное дерево, вложиться  в какой-то детский клуб или кружок – словом, сделать что-то такое, что хоть как-то меняло бы наше унылое окружающее пространство к лучшему. Представить, так сказать, альтернативу “путинской России”. Какой смысл ругать, если можно делать?

Да, известно, что в 2013 и 2014 годах Евстафьев был генеральным спонсором международного кинофестиваля “Саратовские страдания”. О других его щедрых поступках информации нет. По-моему, нигде не пишут о Евстафьеве как о меценате, благотворителе, как о человеке, который пытается сделать что-то для города и горожан. И я почему-то думаю, это не потому, что добрые дела творятся в тишине, а просто потому, что этих дел нет.

Почему их нет? Это вопрос. Потому ли, что Евстафьеву не дают выйти из подполья и развернуться? Не думаю. Добрые дела можно делать и не находясь у власти. Может, он не хочет вкладываться в Россию до тех пор, пока ею руководят чуждые ему люди? Может, ждет, когда их, наконец, сбросят с корабля современности, и вот тогда он начнет себя как-то в окружающем пространстве проявлять? Может, по его мнению, люди, голосовавшие за Путина и не бегущие его свергать, не заслужили того, чтобы о них заботиться и что-то для них делать? А вот те, кто тебя выберет – они будут достойны. Это будут прекрасные просвещенные люди, либералы-интеллектуалы, с ними поделиться не жалко.

Может такое быть? Может. А может, господин Евстафьев в принципе не собирается ни с кем делиться. Ну, просто не приходит ему это в голову. Может, ему здесь вообще все чуждо и все чужое, и поэтому все самое лучшее у него – не здесь, в этой “Богом убитой стране” (цитата не из Евстафьева), а далеко за ее пределами.

Самое лучшее у человека – это его дети. Дети – это наше сердце, наша душа. А где сердце твое – там и богатство твое. Богатство Аркадия Евстафьева находится вместе с детьми его – за границей.

От виллы до богемы

“В часе езды от Флоренции среди тосканских холмов раскинулась Villa Lena – курорт для любителей современной живописи и живописной тосканской природы. Примечателен он тем, что примирил классный гостиничный сервис и дух богемной жизни XVIII века.

Курорт задуман как пристанище для творческих людей, особенно художников. Открыли его искусствовед Лена Евстафьева с мужем – музыкантом Жеромом Адэ (Jérôme Hadey) при активной поддержке друга семьи Лионеля Бенсемона (Lionel Bensemoun)…

Villa Lena – это 14 апартаментов и две виллы с белоснежными стенами, терракотовыми полами и винтажной мебелью, где стены украшены завершенными произведениями искусства, а идеи новых прямо витают в воздухе. Впрочем, на Villa Lena в вашу дверь может постучаться не только муза – богемный характер курорта обязывает к новым знакомствам, встречам с соседями и беседам о высоком…”.

Когда я наткнулась в интернете на эту информацию, сначала подумала, что фамилия владелицы прекрасной тосканской виллы – просто совпадение. Но другой текст из женского интернет-журнала наивную уверенность опроверг. Оказалось, что поэтическая “Вилла Лена” принадлежит дочери Аркадия Евстафьева.

“Уроженка совсем не похожего на Флоренцию Саратова Лена Евстафьева, на встречу с которой я мчу по пейзажам Возрождения, внешне немного напоминает Симонетту. Тот же ренессансный типаж: золотистые волосы, высокий лоб, нежный рот. Сделай подходящую прическу, смой тушь, поставь в профиль – чистой воды Кватроченто. Итальянцам XV века Лена наверняка бы понравилась. Да и в современной Флоренции она своя — красавица с пропиской.

Несколько лет назад папа Лены Аркадий Евстафьев, политик и бизнесмен, доверенное лицо Михаила Прохорова в Саратовской области, гендиректор инвестиционного холдинга “Энергетический союз”, ключевой акционер банка “Агророс” и завода “Тольяттинский трансформатор”, приобрел в часе езды от Флоренции виллу XVIII века, принадлежавшую итальянскому семейству Феррини дель Фратте.

Поместье с угодьями в пятьсот гектаров томилось под жарким солнцем Тосканы в совершеннейшем бездействии. Жить самому на такой территории, еще и порядочно удаленной от цивилизации, скучно и жирно. Открыть отель – рискованно: конкурентов вокруг – как… нет, не грязи (грязи в местных зеленых долинах нет никакой), а как трюфелей в ноябре, то есть очень много.

И Аркадий решил отдать приобретение в прямом смысле на откуп дочке, выпускнице английской школы, Эдинбургского университета и курсов Sotheby’s в Лондоне, и ее мужу – французскому музыканту из группы Outlines Жерому Адэ: “Придумайте, что делать с виллой”.

Придумали. Лена встречает меня у живописных, поросших двухсотлетним мхом и плющом ворот одна: накануне мама Жерома почувствовала себя нехорошо, и он так и не выбрался из Парижа. Villa Lena огромна. Кроме главного старинного особняка, где вполне могла расстаться с девственностью Лив Тайлер из “Ускользающей красоты” Бертолуччи, есть и бывшие конюшни, и парочка домов, служивших складами, ангарами, кухней, жильем прислуги. Некоторые постройки разделяет путь, который можно проделать разве что на машине: здешний серпантин способен срубить даже бывалого марафонца.

“Конечно, мысль устроить гостиницу пришла нам в голову первой, – вздыхает Лена. – Мы даже рассмотрели несколько бизнес-планов, предложенных крупными операторами. Все они видели “Виллу Лену” бутик-отелем класса люкс с ванными, облицованными каррарским мрамором, с позолоченными канделябрами, люстрами из муранского стекла. Но это слишком дорого, да и в ноль при таких раскладах если и выйдешь, то лет через пять, не меньше. Тогда Жером позвонил своему парижскому приятелю Лионелю Бенсемону, сооснователю клуба Le Baron. И вместе мы, наконец, придумали, что делать с виллой”.

План Жерома и Лионеля был таков: превратить имение в коммуну художников, ну и, уже во вторую очередь, небольшой отель. Поселить будущих Джотто и Боттичелли бесплатно месяца на два, кормить, поить и развлекать за так, из любви к искусству — лишь бы творили. Короче говоря, стать меценатами”.

Текст настолько самодостаточен, что его не хочется даже комментировать, дабы не испортить впечатления. Лично я очень порадовалась, что не пишу для женских журналов.

Но дело не в этом. Я не против вилл, Боттичелли и прочих капризов образованных сытых людей. Наверное, в идеале так и должна выглядеть человеческая жизнь: с чудесными пейзажами и свободным полетом творчества, который не обременяют раздумья о хлебе насущном.

Но в нашем городе Саратове подавляющее большинство людей живут немного по-другому. На каком основании они должны тогда поддерживать господина Евстафьева в его стремлении обустроить Россию и отдельно взятую Саратовскую область? И на каком опять же основании должны верить в то, что он Россию любит?

От бетонки до бетона

Еще одна грань психологического портрета, который складывается из сторонних наблюдений: Аркадий Евстафьев любит подчеркивать, что он промышленник и создает рабочие места. Пять тысяч рабочих мест – во всей многопрофильной корпорации. В предвыборных теледебатах с Юлией Абрамовой Аркадий Евстафьев, доверенное лицо кандидата в президенты Михаила Прохорова в Саратове, говорил, что сам построил заводы и поэтому прекрасно понимает своего лидера и соратника по “Гражданской платформе”.

Я, может, чего-то не понимаю: какой завод построил Евстафьев? Окидывая взглядом активы, не могу найти ни одного, у истоков которого он стоял бы лично. Все перекуплено.

“Саратовские авиалинии” за бесценок куплены у Романа Пипия (который в свою очередь годами ранее отжал их у государства). Здание аэропорта Евстафьев не строил, летное поле не возводил, “ЯКи” не закупал. Закупил только два “Эмбраера” (кстати, в лизинг), но это уже эпизод из новейшей истории. Его заслуги в трудоустройстве в компанию профессионалов, осуществляющих перелеты, пожалуй, нет никакой, они и до него их осуществляли. Об истории же скандального увольнения Константина Соколова, которого называли надеждой “Саратовских авиалиний”, наше информагентство писало уже не раз.

Завод “Тольяттинский трансформатор” тоже построил не Евстафьев. Его построила советская власть в 1956 году. А он лишь купил его акции несколькими десятилетиями позже. Банк “Агророс” – это банк, а не завод, и он тоже достался Евстафьеву от Пипия вместе со всем Балтайским районом. Завод “ЖБК-1″, выпускающий изделия из бетона, строил тоже не Евстафьев.

Так что гораздо больше, чем красивый дореволюционный термин “промышленник”, с помощью которого Евстафьев пытается встать в ряд знаменитых русских предпринимателей и купцов и придать своей деятельности почти исторический размах, ему, похоже, подходит не очень приятный, но реалистичный ярлык – “барыга”, или “скупщик краденого”. Как видим, он хоть и оценочный, но вполне соответствует действительности.

Кстати, если уж говорить о благотворительности. Тот же Прохоров, чью “Гражданскую платформу” Евстафьев в Саратове представляет, имеет свой благотворительный фонд, которым распоряжается его сестра Ирина Прохорова. А Аркадий Евстафьев предпочитает благотворить богемным художникам из Италии и Парижа, потому что это – хобби его дочери.

Саратовцам должно быть приятно сознавать: деньги, заработанные Евстафьевым на саратовском бетоне и саратовских авиаперевозках, поступают в теплую Тоскану на пропитание парижских художников. Жаль, что творчество саратовских живописцев семью Евстафьевых почему-то не впечатляет.

От Чубайса до Ельцина

Недавно Аркадий Вячеславович открыл еще одну интересную сторону своего либерального амплуа – обвинил в предательстве Анатолия Борисовича. По мысли Евстафьева, предал Чубайс не его, а Бориса Немцова и оппозицию в целом – тем, что призвал всех остановиться: и власть, и оппозицию, и красных, и белых, и коммунистов, и либералов.

“Да. Это предательство. Того Чубайса, который был при Борисе Николаевиче Ельцине, не существует! Именно при. Без Бориса Ельцина он не просуществовал бы и суток!” – пояснил Евстафьев своему информагентству “Свободные новости”.

Борис Ельцин для Евстафьева, похоже, был крестным отцом и надеждой, а вот Владимир Путин, достигший значительно более серьезных высот в политике, стал объектом постоянной критики.

Чубайс же в похоронной речи сказал, что не помнит ни одного случая, когда бы Немцов идеи оппозиции предал и уступил давлению, хотя был постоянный соблазн. Причем говорил Чубайс, как лично мне показалось, очень по-человечески, гораздо искреннее, чем многие другие  выступавшие на похоронах.

Я, признаться, после этих слов Чубайса, что называется, зауважала. Дело в том, что в нашей жизни, а тем более политике, не бывает исключительно правых и исключительно виноватых. Виноваты по большому счету всегда все. Нет ангелов и демонов, все – люди. Всем присуща категоричность в отстаивании своих целей и идей, и эта категоричность порой далеко заводит. И это очень важно понимать и уметь идти на компромисс. Особенно в драматичные моменты. И Чубайс к этому призвал. Я лично никакого предательства в этом не вижу, а вижу здравый смысл и способность хоть немного подняться над собой и своими взглядами. Потому что взгляды – это не то, что делает человека святым.

Конечно, логика Евстафьева, как логика Киселева и Коха, первыми объявивших Чубайса предателем, может быть и такой: нельзя идти на компромисс с убийцами, а убийцы в их понимании – это, конечно, “кровавый режим”. Чтобы доказать это, никакого суда и следствия не надо, довольно просто в это верить. Это как со сбитым малоазийским Боингом: Западу и либеральной общественности “и так все было ясно“.

Евстафьев действительно многим обязан Чубайсу. Через него он получил доступ к семье Ельцина, благодаря ему в 2000-м был назначен заместителем гендиректора “Мосэнерго”. А когда РАО “ЕЭС России” добилось с помощью судебных приставов и ОМОНа отставки гендиректора столичной компании Александра Ремезова, Евстафьев возглавил “Мосэнерго”. Все это сделал для него Чубайс.  Когда “Мосэнерго” разделилось на 14 частей, Евстафьев стал руководителем подавляющего большинства этих новых компаний.

Обвиняя Чубайса, Евстафьев, на мой взгляд, демонстрирует не какую-то святую принципиальность в отстаивании взглядов. И даже не готовность дать пинка своему высокому нанопокровителю, который так много для него сделал. А неспособность видеть то, что над идеологией и над политикой и что гораздо важнее. А лично я не могу доверять человеку, который это важное видеть не способен.

Вот во всех этих штрихах к портрету лично для меня и кроется примерный ответ на вопрос, почему “темный российский народ” не выбирает оппозицию. Он не видит в ней толка, не верит ей. Да и как верить, если, как видим на конкретном примере, пропасть между оппозицией и народом не меньшая, чем между народом и властью?

Источник: ИА Взгляд-инфо

http://www.vzsar.ru/special/2015/03/12/evropeiskii-vybor.html