Эх, Вася, Вася…

“Эх, Вася, Вася, жизнь не удалася…” – так грустно поют в одной блатной песенке. Василия Синичкина журналисты любили: большой, как слон, добрый, как Дед Мороз… Звали его в саратовской журналистской тусовке просто “Вася”, и все понимали, о ком идет речь. Лично мне он запомнился уже в 2013 году, в одной и той же позе в кабинете, что в областной думе, что у себя на 9 этаже, на Кутякова в офисе: играющим в “косынку” на компьютере. Что-то было в той неподвижной позе чуть ли не трагическое и безысходное: то ли скучал человек, то ли ждал чего-то и коротал время… Теперь, вот, придется Василию Синичкину скучать два года, если, конечно не отпустят по УДО через полгода, в колонии общего режима, куда отвезли его в автозаке мотать срок, осудив по статье УК РФ 285 “Злоупотребление служебным положением”. Рассказывали, что бывший министр дорог, осужденный Джлавян, занимался на зоне производством мебели, ну и Василий Павлович, конечно, не пропадет: будет делать свои любимые бочки. Всем памятны статьи в газетах и сюжеты по телевидению, о том, как Синичкин в зоне для малолеток, приезжая туда с подарками и в статусе депутата Саратовской областной думы, давал уроки, как делать бочки. “Вино делает бочка, бочку делает бондарь”. Бочку будет делать бывший депутат… Что потерял Синички? Наверное, здоровье, с пару десятков килограммов веса. Самое главное, он потерял свободу на два года, да прибавьте сюда время, проведенное в СИЗО. Время – вычеркнутое из жизни. Но это ли самая страшная потеря в его жизни за последнее время? Что может быть страшнее предательства друзей? За деньги можно купить все, а друзей не купишь. Нет ничего страшнее, как потерять друзей. Одиночество и предательство – куда страшнее, чем реальный тюремный срок. Остались ли, после всего, что случилось, друзья у Василия Павловича Синичкина? Все это время, пока он томился под следствием, мы не слышали и не видели этих друзей. Словно и не было их никогда у Василия Павловича. Была, правда, одна робкая попытка, как-то проявить дружеское участие в судьбе Василия Павловича, когда некоторые из друзей, как например, Кузнецов, даже подписались под письмом на имя начальника Следственного управления СК РФ в защиту Синичкина осенью прошлого года. Но на том все и закончилось: вроде бы как “отметились”, и формально исполнили дружеский долг. А что дальше? А дальше – полное одиночество Синичкина в холодной камере. Гробовая дружеская тишина. Куда только подевались те самые-самые лучшие друзья Василия Павловича? Где были они, когда их закадычный друг ночами не спал в камере и думал о своей судьбе, о том, что с ним произошло? Где все они были – Капкаев, Семенец, Кузнецов, Овсянников? Думаем, что Василий Павлович частенько вспоминал их, находясь в тюрьме, и быть, может, мысленно разговаривал с ними… А ведь какие были друзья! Не разлей вода! Всюду и везде вместе: и в праздники, и в будни. Ни слова, ни полслова в защиту друга не было сказано этими друзьями нигде: ни по телевидению, ни в газетах. Да и в кулуарах если и говорили, то шепотом. Что же это за друзья такие? А ведь могли бы скинуться деньгами на самого-самого лучшего в России адвоката, найти какие-то способы “вытащить” друга из беды…Разве не так должны поступать настоящие друзья? Друг оказался в беде, в тюрьме, а с их стороны – полная гробовая тишина! Да, друзья познаются в беде. Пришла беда, открылись ворота тюрьмы для их друга, и их как будто бы ветром сдуло и не стало ни Капкаева, ни Семенца, ни Кузнецова, ни Овсянникова… Своя рубашка ближе к телу? Поменять друга на собственное тихое спокойствие и благополучие? Боязнь замазаться? Разве не это страшнее всякого наказания: равнодушие и предательство друзей, с которыми еще вчера выпивал за дружбу и за здоровье за одним столом? Что же это за друзья такие, что бросили друга в беде? Кто они после этого? Что они могут стоить в глазах Синичкина, да и окружающих после этого? Сегодня Синичкин, завтра может быть, кто-то другой. Можно ли положиться на таких? И в какой бой с ними можно пойти, да и можно ли довериться таким друзьям? Разве настоящие друзья сдают, забывают и оставляют друга в беде? Или, быть может, они испугались самого Васю, что он вот, такой, на поверку, оказался плохой и непорядочный, злоупотребил служебным положением, оказался под следствием, сел в тюрьму? Но это, же был их друг! Значит, и они сами такие же, ведь они так плотно с ним дружили? Вот, она, самая главная потеря и трагедия для Василия Павловича сегодня. Свобода вернется, и он снова будет среди нас. А вот друзей уже не вернешь. Новых друзей уже не наживешь, а те, что были, оставили в беде. Правда, во всей этой печальной истории для Синичкина, да и не только для него одного, есть свой, так скажем, положительный момент: теперь понятно, кто есть кто. Кто друг, а кто просто так.

Источник: http://www.rsar.ru/index.php/u-s/item/681-ekh-vasya-vasya