Вечный зуд

У русских слов “общество” и “общественный” есть нелюбимый кузен. Его зовут Общественник. Где-то далеко-далеко сильный и гордый Общественник (Public Man) меняет мир к лучшему, расшатывает догмы, вмешивается в политику. Говорят, в прошлом веке, он подавал надежды и у нас, но с течением времени под влиянием несчастливых обстоятельств мутировал и в итоге превратился в городского сумасшедшего – громогласного и агрессивного.

Когда вы слышите сегодня слово “Общественник”, куда инстинктивно тянется ваша рука? К валидолу? К шляпе и плащу, чтобы убраться подальше? К телефону, чтобы набрать 03 и вызвать санитаров?

Хотя у Общественника есть работа, она уже давно отодвинута на периферию: вечный энтузиаст посвящает себя идеям глобального свойства. Мелкие злободневные темы (коррупция, угрозы свободе слова, полицейский произвол, неправый суд) не волнуют его. Голова среднестатистического Общественника набита высокими материями: палеоконтактами, тонкими мирами, торсионными полями, вечными двигателями первого и второго рода, реликтовыми гоминоидами, мировой закулисой, масонским заговором и пр.

А еще в голове у нашего Общественника бегают тараканы. И чем они проворнее, тем безобиднее эта голова для власти. Уж не знаю, как в других субъектах нашей Федерации, но у нас, например, в регионе № 64, Общественник en masse с недавних пор озаботился еще одной важной проблемой, имеющей отношение к улицам города…

Нет-нет, речь идет не о состоянии почерневших и облупившихся фасадов. Не о зимних ледышках и весенних сосульках. Не о скудных пеньках вместо исчезнувшей зелени. Не о качестве дорожного полотна, которое, судя по виду, вчера пережило артобстрел. Не о взбитых плитках тротуаров. Не о парковках – то есть о почти полном их отсутствии. Общественника беспокоит совсем другое: таблички с названиями улиц. Точнее, слова на этих табличках.

“Дайте русскому школьнику карту звездного неба, и на следующий день он вернет вам ее исправленной”, – угрюмо иронизировал Федор Михайлович Достоевский. К счастью для астрономов, ручонки нашего Общественника пока не дотянулись до планов созвездий. Но зато карта родного города уже несколько лет под угрозой, и в последние недели революционный зуд переименования вконец измучил Общественника, а сам он, соответственно, всех потрясает своими грандиозными прожектами обустройства здешней топонимики.

Сообщения СМИ из палаты, где наш Общественник – то ли гость, то ли хозяин, похожи на военные сводки из психушки. Средняя температура по палате меняется каждое мгновение. Еще вчера там спорили до хрипоты, доказывая друг другу, почему улица имени

Сакко и Ванцетти должна вдруг превратиться в улицу имени Михаила Булгакова. В честь автора “Мастера и Маргариты” произносились взволнованные спичи, а итало-американцев Сакко и Ванцетти, наоборот, произвели чуть ли не в разбойники, которых казнили заслуженно. Минуло всего несколько дней, и вот уже американские рабочие – никакие не братья-разбойники, а Булгаков то ли был в Саратове, то ли не был, а даже если был, то задолго до написания своих главных шедевров, и значит его приезд вообще не в счет…

Шумит Общественник, мечет громы и молнии, громоздит аргументы на факты, а совсем близко, за окнами, течет себе реальная жизнь – и она тоже шумит, бурлит, образуя опасные водовороты. В подвале жилого дома обнаружили мину. Грузовик столкнулся с иномаркой. На мосту Саратов-Энгельс возникло ДТП, парализовав движение. Из бюджета области похищено 40 миллионов рублей. Затопило подземный переход под железнодорожным вокзалом. Загорелся трамвай. В лесу найден труп, завернутый в полиэтилен. Полицейского заподозрили в получении взятки. В области выросла безработица…

А как там наш Общественник? Взволнован. Но волнует его совсем другое. Недели еще не прошло с тех пор, как Сакко и Ванцетти перестали быть бандитами, – и опять они подозрительны. Правда, Булгаков к этому времени из списка претендентов на табличку выпал, и его место занял бывший губернатор Галкин-Враской. А, может, не экс-губернатор, а космонавт. И не Галкин, не Враской, а Юрий Гагарин (знаете, каким он парнем был?). А чем плох таинственный первопроходец Б. Кострижный (Борис? Бенедикт?), которого, может быть, и в природе никогда не существовало?

Очередной порыв ветра, шелест тараканьих лапок в головах – и рождается идея все-таки запечатлеть Булгакова на городской карте, не посягая на Галкина, Враского, Сакко, Ванцетти, а также Бойля с Мариоттом. Отчего бы не переименовать улицу Вольскую? Кто, собственно, такой Вольский? Герой гражданской войны, как Котовский? А, кстати, надо бы и проезд Котовского переименовать во что-то иное. Подумаешь, лысый красный конник. У нас на карте есть один конник, усатый Василий Чапаев - и хватит кавалерии…

А жизнь за окном идет своим чередом. Небо хмурится. Снесли еще один базар в городе. Еще одна “газель” провалилась в яму. Оказалось, что 120 тысяч (!) семей в регионе живут за чертой бедности. Вот-вот все городские трамваи и троллейбусы отключат от электричества за неуплату. Детей в летнем лагере накормили опасной для здоровья гадостью. В спальном районе в выходной день отключили холодную воду. Тесть зарезал зятя. Бывший милиционер похитил ребенка. Автолихач на дороге сбил школьницу. В жилом доме взорвался бытовой газ, имеются жертвы. На проспекте “50 лет Октября” опять возникла многокилометровая пробка…

Реальные новости обтекают Общественника, почти не касаясь его: так вода не смешивается с маслом. Что? “50 лет Октября”, говорите? А, кстати, давайте заодно переименуем проспект “50 лет Октября”. Что нам октябрь? Десятый месяц в календаре, и только. Между прочим, можно заодно и проспект Кирова переименовать. Киров – даже не фамилия, а псевдоним: бывший “мальчик из Уржума” родился не в Саратове, а убит был вообще в Ленинграде. И зачем нам этот гастарбайтер? Николай Вавилов по крайней мере умер в нашей тюрьме. Поэтому памятник Вавилову, так уж и быть, у нас не будут сносить. Ну разве что развернут его – чтобы смотрел, куда надо. В ту же сторону, что и Феликс Дзержинский…

Порой кажется, что Общественник – тайный инопланетянин, который заброшен к нам в страну с конкретной целью: делать абсурд нашей жизни еще более абсурдным и тем самым потихоньку сводить с ума (или хотя бы дезориентировать) окружающих людей. Чтобы те подставляли уши для лапши, а затем путали важное с ничтожным. Чтобы называли бредятину наукой, суеверия – верой, войну – миром, назначенцев – избранниками, действительное – разумным.

И когда хитрая цель будет достигнута, голова Общественника приоткроется с громким щелчком. Инопланетные тараканы вылезут и скажут на своем тараканьем языке: “А вот и мы! Здрасьте!”

Источник: http://nversia.ru/rubric/view/id/8019