Повесть о том, как генерал губернатор Земли Желтогорской себе прозвище подбирал
Как это грубо, не по-европейски, — подумал Его Превосходительство. И хотя он считал, что совсем не похож на того, кого нарисовали, большая часть его чиновников, столоначальников толстопузых и не очень, незаметно хихикали в кулак, явно узнавая в Его Превосходительстве Его Превосходительство.
Ладно бы нарисовали, — рассуждал Лелий Силыч, — рот, нос. уши, лоб, не иначе, как сократовский, губы волевые, как у Боанопарта… Так ведь, приподлейшие, вместо рта использовали яму, образовавшуюся в чреве земном, а точнее в чреве асфальтовом.
Ничего хорошего из этого не вышло, — думал он. — Какой-то сюрпризионизм. Шум поднялся, местные писаки уж так отыгрались на сем казусе, что дальше уже терпеть было невозможно. Информация сия дошла до первопрестольной, а вместе с нею по всему государству нашему расползся позор небывалый. Один писака даже стал эстетствовать, мусолить глубокую, так сказать, художественную ценность этой мазни на асфальте. Дескать, в портрете сем отразилась вся глубина бытийства нашего, невероятная онтологическая суть тех явлений, которые ныне переживает не только Земля Желтогорская, но и вся Вселенная…
Его Превосходительство сел за широкий стол, изготовленный из дорогого дубового шпона, и задумался.
Вчера он открывал детский туалет в парке культуры, труда и отдыха. Резал красную ленточку, запускал в небо разноцветные шарики, жал многочисленные детские ручки, тянувшиеся к нему со всех сторон, и раздавал в благотворительных целях неимоверное количество туалетной бумаги.
Ему нравилось что-то открывать и быть позитивным. В наше время, когда позитива стало так мало, что он исчез вовсе, только он — генерал-губернатор Земли Желтогорской и был его кладезем…
Он вспомнил своих предшественников — Их Превосходительств генерал-губернаторов Земли нашей. Он вспомнил, какие прозвища давал им народ наш жестоковыйный, да хитровылепленный. Вот Василия Рюриковича Черных, что правил самым первым в новое время, за его любовь к родной земле прозвали Желтогорским. Так и вошел он в летописи наши, как генерал-губернатор Василий Рюрикович Черных-Желтогорский.
А следующим был Цезарь Тамерланович Бабацков. Он тоже любил нашу землю, и народ свой любил. Правда, строг был и величав, и, как говорят, наизусть знал всю карту Звездного неба. За его нечеловеческую любовь к обитателям земли Желтогорской, его называли ласково — Тамерланушка.
А вот предшественник мой — генерал-губернатор Павлин Мавлинович Ипацков — еще тот прохвост. Мог он обольщать народ наш речелюбивый, мог обещать да совращать обещаниями своими. Только государя нашего не проведешь. Государь — издаля чует крал ты или не крал, преданный или не преданный, послушный, али карбонарий какой скрытый, инсургент какой-то паршивый…
Лелий Силыч не знал, что значат сии слова, но он охотно их применял, ибо когда-то слышал их от умных людей, которые так называли Павлина Мавлиновича Ипацкова.
Попался Мавлинушка на лихоимстве при строительстве центра по родопроизводству детишек малых, получившем помпезное название Перинатального центра. За это государь пообещал ему старую голову сменить на новую. Ну так, стало быть, его и прозвали в народе Павлин Мавлинович Ипацков-Безголовый…
Недавно, сказывают, женился. Господи, прости, — Лелий Силыч широко перекрестился, глядя в сторону портрета Его Величества государя Вальдемара II Таврического. — Вона какой неугомонный! Набрал долгов, накуролесил, вверг землю нашу в кабалу невероятную и все ему ни по чем.
А вот, как меня кликать будут, а? — задал он вопрос сам себе. Желтогорский и Тамерланушка ему нравились, а вот Безголовый — не очень.
И ведь как служу роду этому приподлейшему! Встаю ни свет, ни заря. Ленточки режу — мозоли от ножниц уже нажил. Постоянно в разъездах да в поиске. А сколько шариков воздушных в небо запустил, так то и сосчитать никак не возможно. Бьюсь, как рыба об лед, стараюсь и никакой благодарности… Так как же меня могут прозвать, а?
Он нажал расположенную под толстенной столешницей кнопку и отдал короткий приказ: «Позови ко мне Диониску!»
Дионисий был его заместителем по разным и разнообразным вопросам. Он становился исполняющим обязанности Его Превосходительства, начиная с недели отсутствия оного. А поскольку Лелий Силыч родимую губернию редко огорчал своим отсутствием, не в пример Павлину Мавлиновичу, который, как говорили, каждую неделю отправлялся навестить свою молодую невестушку то ли на брега Сены, то ли на брега Роны, Дионисушка так ни разу и не побыл исполняющим обязанности Его Превосходительства.
Дионисий знал летописи, руны, папирусы и даже, рассказывали, имел честь пару раз заглянуть в анналы. Еще рассказывали, что иногда он летал в астрал, где узнавал много интересного. Его Превосходительство Лелий Силыч, не верил в эти подозрительные, с точки зрения традиционной религии, астральные путешествия Дионисия, но тот время от времени приносил оттуда такие вести, что даже Лелий Силыч диву давался.
– Вызывали-с? — почтенно склоня свою умную голову и хитро прищуриваясь, задал вопрос Дионисий, едва переступив порог кабинета Его Превосходительства.
– Звал-с, — угрюмо ответил Его Превосходительство. — Проходи, садись напротив.
– Премного благодарен, Ваше Превосходительство, — отвечал Дионисий, бочком пробираясь к креслу. — Что-то случилось-с?
Лелию Силычу не нравились эти дореволюционные манеры Дионисия. Точнее, он их терпеть не мог, но пропускал между ушей эти ужимки, полагая, что сие относится к издержкам, которые стали неизбежны в характере Дионисия, после того, как он познакомился с анналами.
– У нас, Дионисий, не бывает так, чтобы что-то не случалось. На то мы и состоим на службе у государя, чтобы реагировать на то, что случается, иначе мы никому не будем нужны, — заключил его превосходительство.
– Да-да-с, служба государю нашему является для нас не только долгом-с, но и почетной обя…
– Довольно, — прервал полный византийского витийства спич Дионисия Его Превосходительство. — Ты мне лучше скажи, только не лукавь, ради Бога, как меня за глаза называют?
– Генерал-губернатор Земли Желтогорской! — не задумываясь ответил Дионисий.
– Я спрашиваю не как в официальных рескриптах, да манифестах, а как в этих самых кулуварах кличут?
– Виноват-с, в кулуарах.
– Ну в кулуарах.
– Да нет у вас, Ваше Превосходительство, никакого прозвища, — ответил Дионисий.
– Как нет? У всех есть, а у меня нет. Такого не может быть. Ты, наверное, не в курсе или скрываешь от меня мою кличку, ибо она постыдна?
– Никак нет-с, Ваше Превосходительство!
– Странно… Надо же что-то делать, надо перехватывать инициативу, а то вот до меня дошло, что меня уже стали прозывать Не ухо, не рылов. Ты представляешь как это будет звучать — Его Превосходительство генерал-губернатор Земли Желтогорской Лелий Силыч Рыдаев-Не ухо, не рылов, а?
– Это, конечно, ужасно, я себе это даже представить не могу, — ответил Дионисушка.
– А я вот, представляешь, могу. И от этого мне делается не хорошо, а если мне не хорошо, то и тебе должно быть не хорошо, и всем нашим столоначальникам — тоже!
– Это само собой разумеется-с, кто же с этим будет спорить…
– Надо инициативу проявлять, надо самим прозвище почетное в народ продвигать. Есть у тебя на этот счет идеи или опять, как с тем полком, накуролесишь, а толку никакого.
–М-м, простите, Вше Превосходительство, это-с вы сами-с должны-с свои предпочтения высказать, а ужо мы-то-с все сделаем, как надо-с.
– Вот смотри, — Лелий Силыч поднял в верх указательный перст, — когда я возглавил губернию, что произошло?
– А что?
– Да не что, а что произошло?
– А-а, ну да, наступила стабильность! — нашелся Дионисий.
– Это, конечно, верно, но главное — мир был установлен, знать меж собой грызться перестала!
– А-а, давайте назовем вас Умиротворитель!
–Гм, хорошая кличка, но…
– Да-да, такая кличка уже есть у государя нашего, который еще в позапрошлом веке правил…
– Че сразу не сказал, я уже обрадовался было… Ну а еще, что еще произошло?
– Долг сократился!
– Вот-вот, в этом что-то есть! — обрадовался Лелий Силыч.
– Допустим вас прозовут Бездолгов?
– Гм, как это будет звучать — Рыдаев-Бездолгов? Не очень…
– Может быть, Процветаев?
– Ага, Рыдаев-Процветаев, еще подумают, что я один процветаю, а все… нет, не пойдет.
– Тогда ВРП-Нарастаев! Красиво будет Рыдаев-ВРП-Нарастаев!
– А если это самое ВРП упадет, что тогда? Смеяться начнут, издеваться, им ведь только дай позубоскалить.
– Тогда Привлекаев!
– Чего Привлекаев?
– Ну инвестиций, федеральных средств?
– Издеваешься? Рыдаев-Привлекаев, а если мор, холера, грипп какой на губернию падут, что тогда будет? Все же на меня спишут. Станут говорить, вот беда пришла, а потому, что зовут нашего Его Превосходительство Рыдаев-Привлекаев.
– Да-с, не очень, — подытожил Дионисий. — А что если мы станем продвигать такое прозвище, как Единорогов?
– Это как?
– Ну было такое мифологическое животное — конь с одним рогом — Единорог, стало быть! Он олицетворял собой единство силы и воли, власти и славы. Да и звучит красиво Рыдаев-Единорогов!
– А где сейчас эти Единороги?
– Говорят, вымерли, но это же символ…
– Честно говоря, я боюсь власти и тем более славы, — сказал Лелий Силыч. — Не мои это рогативы.
– Ну тогда, может, Импортозаместитель?
–Да ну, что я из-за границы сюда послан что-ли…
– Ну а если Благодетель, ведь вы столько всего понаоткрывали, столько всего ввели в строй, столько всего надавали народу нашему…
– Гм, в этом что-то есть, но давай еще…
Сколько бы еще Его Превосходительство перебирал бы почетные прозвища со своим советником, видимо, одному Господу известно. Только невдомек им было, что какую кличку не возьми. а если она не вышла из народной толщи, не прошла, чрез народное творчество, не приживется она.
Пока они думали, да гадали, а в народе уже стали прозывать Его Превосходительство Надъямочный. Как знать, может сия кличка и приживется, особенно в год дорог. И получим вы на выходе Его Превосходительство генерал-губернатор Земли Желтогорской Лелий Силыч Рыдаев-Надъямочный. Но станет ли сие прозвище фактом, одному народу известно. Ибо по деяниям судит народ начальных людей своих.
Источник: http://vremenynet.ru/headings/?SECTION_ID=30&ELEMENT_ID=1776