Марсианские хроники

Дорога от Саратова до Дергачей похожа на лоскутное одеяло. Когда едешь по ней, кажется, будто перемещаешься по брусчатке — шины автомобиля издают бесперебойный рокот. Между тем эта трасса имеет государственное значение — она соединяет многие крупные города России с северо-западом Казахстана. Печально, что знакомство с нашей страной у казахских водителей начинается именно с Саратовской области.

Навстречу нам часто попадаются фуры из Казахстана. Они везут в Саратов, Тамбов, Воронеж или Курск тушенку, чай и иные казахские “ништяки”.

Вдруг дорога неожиданно становится зеркально-гладкой. По легенде, рассказанной нам местными жителями, лет 15 назад, еще при губернаторе Аяцкове, местные власти поспорили с немцами. Мол, грунты у нас такие: сколько ни делай дорогу, хоть по какой технологии, все равно провалится. Поглядели немцы на наши знаменитые грунты, крякнули, да и ударили по рукам. Вот и по сей день несколько километров трассы Р-236 остались первозданно-ровными — на стыд саратовских дорожников и во славу германской старательности.

Мы несколько раз пересекаем оросительные каналы, которые идут сюда аж от Волги, они, как и положено на Марсе, сухие. В поле стоит дождевальная машина “Волжанка” — как памятник саратовской мелиорации. По бокам — оросительные трубы. На развилке возле границы Дергачевского района мы выходим из машины. Пейзаж за окном напоминает марсианский. Красноватая почва да редкие былинки полыни на ней. Сплошная сушь. Жители села Антоновка, позвавшие нас на встречу, жалуются на то, что коровы вынуждены щипать эти редкие травинки полыни вместо сочной зелени. Антоновцы показывают нам русло реки Камышовки — абсолютно сухое, высох даже ил на дне, в котором отпечатались следы людей и коров. Мы переходим речку по навесному мосту. Тот качается, доски на нем лежат в шахматном порядке. Под нами — метра три высоты, а на дне лужи. Говорят, в хорошие годы вода в реке доходила почти до моста.

На другом берегу Камышовки — уничтоженная ферма. Много пустых коровников, которые разваливаются под открытым небом. Мы идем к плотине, туда, где осуществляется водозабор для села.

Камышовка перегорожена земляной насыпью. Внутри нее положены трубы, по которым излишки воды весной уходят в нижнее русло. Если бы не эта плотина, сегодня воды в реке вовсе не было. Эту насыпь давно пора модернизировать, считают антоновцы, — весной ее то и дело размывает. Впрочем, сельское водохранилище сегодня почти пустое. Вода грязно-бурая, весь берег загажен коровьими лепешками. Водозабор представляет собой шланг, который три раза в сутки кидают в эту грязную лужу. Интересно, каким санитарным нормам соответствует эта жижа?

Местные жители говорят, что так низко вода в Камышовке не опускалась никогда — даже в засушливом 2010 году. Все дело в том, что снега минувшей зимой в окрестностях почти не было. И сейчас жители боятся остаться совсем без воды. Если зимой водохранилище промерзнет до самого дна, то им придется топить снег, чтобы добыть хоть немного живительной влаги.

Нас встречает встревоженный сход граждан. В основном это люди пожилого возраста, пенсионеры. Молодежи в селе мало. Раньше в школе училось до 130 детей, а сейчас едва ли наберется 50.

— Молодежь вынуждена работать вахтовым методом, потому что работы в селе нет никакой, — рассказывает нам Татьяна Мищенко, — это часто приводит к тому, что семьи распадаются. А сколько раз бывало так, что наших парней “кидают” в Москве — используют, а потом не платят деньги? Одного парня из столицы привезли в гробу — его убили там.

Владимир Ревутский всю свою жизнь отработал механизатором в колхозе имени XXI исторического съезда КПСС. Он уверен, что мы приехали слишком поздно:

— Надо было вам раньше приезжать. Когда местные в связке с залетными растаскивали наш колхоз. Украли все, включая трубы для орошения. А сейчас уже поздно что-либо изменить.

Жители рассказывают нам, что зимой дорогу к школе не чистят — дети вынуждены протаптывать тропинки. Школа стоит на семи ветрах, окна негерметичные. Любовь Передреева работала здесь учителем:

— Я переболела несколько раз воспалением легких и вынуждена была уволиться. Потому что температура зимой здесь стояла около 14 градусов.

Сейчас, когда в котельную поставили новое оборудование, стало теплее, но пластиковые окна, которые перед выборами ставили во многих учебных заведениях, сюда “не дошли”.

Автобус до райцентра теперь ходит крайне неудобно — от конечной станции до больницы приходится идти пешком минут двадцать, особенно тяжело это пожилым и больным людям. Или добираться на перекладных, что достаточно затратно.

Нина Райденко зимой просила тракториста расчистить дорогу до кладбища:

— Мне сказали, что нет солярки. Я пошла и на тысячу рублей его заправила, после чего дорогу почистили. А трактор-то муниципальный, должен и так работу свою выполнять.

Антоновцы рассказали нам о недавнем визите губернатора. По слухам, окрестных старушек заранее проинструктировали о том, чтобы они не задавали Валерию Радаеву лишних вопросов:

— Губернатор встретился с самым богатым фермером района, пообщался с “правильными” жителями, которые не задают неудобных вопросов, и уехал. Зачем приезжал, спрашивается?

— Причем к приезду губернатора у нас на дорогу высыпали щебенку, чего отродясь не случалось. Выходит, у них есть деньги для таких случаев? А для нас у них сплошные отговорки, — качает головой Владимир Ревутский.

Старики вспоминают зиму, когда они вынуждены были с ведрами в руках ходить за водой на реку:

— Тогда водохранилище взял в аренду один фермер. Он разорился, и за его долги обесточили водозабор. Но тогда хотя бы в реке вода была. А где мы будем брать воду в этом году? Мы никому не нужны! У нас пенсии — у кого 10 тысяч, а у кого и шесть. И как выжить в таких условиях одинокому человеку?

Электролиния, проходящая по улице Молодежной, говорят, вроде как бесхозная:

— Никто не хочет чинить трансформатор, если там что-то замыкает. И только когда мы поднимаем хай, чинят.

Понимая, что мы устали с дороги, нас приглашает к столу Любовь Передреева. Прошу налить водички из-под крана. Надо же, какой давно забытый вкус! Помнится, когда я в ясельном возрасте хлебнул из лужи, водичка была примерно такого же качества.

— Мы отсюда не пьем, только бутилированную покупаем, — усмехается Любовь Сергеевна, — эта только для технических целей и для скотины.

Содержать скотину нынче особенно недешево, делится Любовь Сергеевна, травы в этом году почти не было, а покупать солому приходится у фермеров. Чтобы уложить стог соломы, нужно отдать больше 20 тысяч рублей:

— А молоко у нас принимают по 13 рублей за литр. Летом было по 12. Думаю, что его разбавляют вдвое и продают по 30-40 рублей.

В связи с засухой удои окрестных коров сильно упали. После дневного выпаса они дают всего по полведра молока. Оно очень жирное, но имеет горьковатый привкус — от полыни.

За воду жители Антоновки платят “по головам” — итоговая сумма зависит от количества жителей, скота и даже птицы, проживающей в том или ином домовладении. Сумма варьируется от 700 до 2000 рублей в месяц. Мясо тоже сдают перекупщикам по смешной цене — 170 рублей за килограмм свинины.

Попробовав местные сметану, сливки, молоко и курятину, я осознал, что мы в городе едим голимую химию. Еда в Антоновке настолько вкусная, что оторваться можно только усилием воли. Кстати, да здравствует Таможенный союз — чай здесь казахского производства и тоже очень вкусный.

Отведав местных деликатесов, мы отправляемся на встречу с главой Петропавловского муниципального образования Виталием Ильиным. Обычно он сидит в соседнем селе Петропавловка, но нам удается застать его в Антоновке. Мы приходим аккурат к чаю с конфетами. Помимо Виталия Ивановича в администрации сидит и секретарь совета Дергачевского муниципального образования Валентина Евтеева.

Мы начинаем разговор о воде. Валентина Васильевна заявляет, что этот вопрос на постоянном контроле у главы администрации Дергачевского муниципального района Валентины Гречушкиной:

— Глава еще с весны занимается этим вопросом. Не беспокойтесь, жители без воды не останутся.

Мы интересуемся, каким чудесным образом власти собираются наполнять пересохший ручей. Ответы получаем самые разные. Нас уверяют, что идет закачка воды на юго-востоке района, а выше по течению Камышовки набирается Суворовское водохранилище. А Виталий Иванович говорит о том, что есть пруд, принадлежащий одному фермеру, который “он сольет в случае надобности”.

— Не бойтесь, мы все здесь живем и уезжать отсюда никуда не собираемся, — заверяет Валентина Васильевна, — мы сами эту воду пьем. Как мы будем смотреть в глаза людям, если их обманем?

Эти интонации ужасно напоминают выступления видных единоросов перед выборами — те же честность, чуткость, близость к народу. И все постоянно “на контроле”. Виталий Иванович рубит с плеча:

— Если будет критическая ситуация с водой, будем на машинах развозить. У нас есть автоцистерна пожарная, куб объемом, которая цепляется к “уазику”.

Ильин уверяет, что никто никогда не требовал с жителей деньги за расчистку дорог от снега, и пытается выяснить, кто же именно пригласил журналистов.

— И почему они на сходе молчали? Никто никаких проблем не озвучивал.

Виталий Иванович рассказывает нам о том, что сельские электросети вот-вот передадут на баланс администрации района. Раньше они принадлежали почившему колхозу:

— Но электрики их все равно чинят. Может, поворчит кто, но сделают.

Ильин говорит, что сделать артезианскую скважину в селе невозможно:

— Еще в советское время пробовали, ничего не получилось. Вода там слишком соленая.

Интересно, но на специализированных сайтах, посвященных артезианской воде и методам ее добычи, говорится о том, что живительная влага есть везде, проблема лишь в глубине бурения. Поэтому вопрос, похоже, стоит лишь в финансировании и инициативности местных властей.

После этой беседы мы опять отправляемся к жителям. Передаем им разговор с представителями местной власти и узнаем, что те, мягко говоря, вещают неправду.

— Суворовское водохранилище почти сухое, там нет воды, — говорит Сергей Мищенко. — А какой фермер будет нам свою воду сливать? И сильно ли это поднимет уровень нашего водохранилища? В общем, одни вопросы к власти и нет ответов. А насчет развоза воды на машине — это смешно. Нам каждому хозяину нужно по двести литров воды, не меньше. На сколько домов хватит его бочки на колесах?

Любовь Передреева уверена:

— Власти нас не слышат. Они уже по сто лет сидят на своих местах и, похоже, уже из ума потихоньку выживают. Им говоришь на сходах о проблемах, а они только обещают и головой кивают. На один сход меня не пустили — сказали, что он закрытый. Побоялись, что я начну правду говорить.

P. S.

Когда верстался номер, к нам в редакцию пришло письмо, подписанное главой администрации Дергачевского муниципального района Валентиной Гречушкиной, в котором нас информировали о том, что в районе в течение нескольких лет были малоснежные зимы, сухое и жаркое лето, что привело к уменьшению воды в водоемах. Но дальше Валентина Владимировна исполнялась богатырского оптимизма: “В соответствии с поручением губернатора в юго-восточной части Дергачевского района через систему ФГУ “Саратовмелиоводхоз” произведена закачка воды в пруды муниципальных образований”.

По информации жителей Антоновки, юго-восток района располагается значительно ниже их села по течению Камышовки, поэтому закачка воды в тамошние пруды никаким образом не пополнит сельское водохранилище.

“В настоящее время перед администрацией района стоит вопрос наполнения Верхне-Камышовского водохранилища, — заверяет Валентина Владимировна. — …сейчас наполнение составляет не более 10 %. В данный момент системой ФГУ “Саратовмелиоводхоз” ведутся плановые работы по реконструкции гидротехнического сооружения… проводится ремонт водоотводного канала и затворного узла”. Местные жители считают, что эти “плановые работы” проводить в октябре уже поздно, а сейчас водохранилище выше по течению реки почти пустое, как и каскад из трех фермерских прудов.

Кончается письмо из райадминистрации осторожной правдой о ближайшем будущем села Антоновка: “При возникновении чрезвычайной ситуации с подачей воды ее подвоз будет осуществляться техническими средствами, имеющимися в муниципальном районе”.

Источник: http://nversia.ru/rubric/view/id/8212