Эта сносная жизнь

Чужое везение раздражает куда сильнее, чем радует собственное. Валерий Васильевич сидит в своем рабочем кабинете на улице Московской, читает новости и завидует. За окном мороз и солнце, и всего полмесяца до весны, а на душе — октябрь и осенняя слякоть. Где-то далеко в Москве тамошний градоначальник снес бульдозерами сотню коммерческих киосков возле станций метро, и теперь все о нем только и говорят. Он потирает руки, ходит гоголем: смотрите, я крут, сам черт мне не брат! А рядом фото саратовского мэра. Олег Васильевич на правах первопроходца ухмыляется, глаза в зените, руки в боки, грудь колесом, вот-вот пустится вприсядку: это я, я, я, я успел первым! Я додумался, я снес торговые ряды — и ведь на полгода раньше, чем в столице!

“Вот так всегда, — с обидой думает Валерий Васильевич, глядя на довольного Олега Васильевича. — Кто-то чуть подсуетился вовремя — и уже слава до небес. А ты работаешь на свой пиар как папа Карло и баба Копра, свиту заездил вконец, носишься туда-сюда, перепрыгиваешь с тренда на тренд: сегодня — год хлебороба, завтра — месяц подсолнечника, послезавтра — неделя областного патриотизма, да и день сурка, у нас, кстати, никто не отменял. Причем за каждой мелочью и сволочью надо строго присматривать, чтобы случайно не подорвали престиж. И что в итоге? Косяк за косяком: Аннушка разлила масло, дядя Вася залил зенки, сурок Фил сквозь дырку в асфальте провалился в Австралию, а в новеньком логотипе, посвященном восьмидесятилетнему юбилею области, восьмерка грохнулась набок и превратилась в знак бесконечности”.

Валерий Васильевич трясет головой, отгоняя жуткие мысли о том, в какие цифры мог бы вылиться бесконечный юбилей — если уж юбилей конечный, плановый и отчасти спонсорский (попробовали бы, гады, не дать!), едва начавшись, слопал немерено бюджетного бабла. А пропагандистский эффект? Три копейки. В прошлом году к очередной круглой дате отгрохали целый Музеище имени Трудовой Славы. Стекло, бетон, поролон, декоративные снопы, два чучела тапира плюс действующие модели серпа и молота в масштабе 1:10. И хоть бы кто наверху оценил усилия или просто заметил! Нетушки.

“Так, может, для пиара действительно намного выгодней не строить что-нибудь ненужное, а сносить что-нибудь нужное? — задумывается Валерий Васильевич. — Например, стадион “Динамо”. Это вам не киоски, объект солидный. И, между прочим, с ним уже давно пора что-то решать. Владыка неоднократно намекал: верующим нужен позарез еще один храм. И ставить его надо аккурат на месте “Динамо”. Физическая культура, конечно, штука неплохая, но в теперешних условиях обождет. Олимпиада кончилась, футбольный чемпионат может и не начаться, а вера необходима всегда и тем более сейчас. Раз уж никаким умом наших достижений не понять и никакой статистикой не измерить, в них надо верить и не вякать”.

Валерий Васильевич привычно осеняет себя крестным знамением и высовывается из окна: не будут ли его заслуги оценены авансом? Не прольется ли на него с небес Фаворский свет, не донесется ли до его ушей величественная музыка сфер? Но пока никаких чудес не видно и не слышно. Где-то на краю Театральной площади солнце еле золотит купола часовни-новодела, поставленной при губернаторе Дмитрии Федоровиче Первом. Со стороны консерватории несется скрипично-духовая какофония: студенты репетируют каждый свое.

“А может, снести ее на фиг, эту консерваторию?” — мелькает в голове Валерия Васильевича. Он опять садится в кресло и начинает рассуждать вслух: “Без филармонии прекрасно жили пять лет, а уж без консерватории и все десять проживем. Главный приоритет региона — сельское хозяйство, а от ваших симфоний и сонат — ни надоев, ни привесов, ни обмолотов, только один звон в ушах. Да и по части импортозамещения от музыкантов прока ноль: как пиликали санкционных Моцарта, Баха и Грига, так и продолжают пиликать, а лауреатов областных конкурсов Пупкина, Тютькина и Жамкина не хотят. Отбиваются, капризничают и вместо инструментов от местных производителей желают скрипичный инвентарь от итальянца Страдивари. Нет уж, дудки, раз вы гении, будьте поближе к народу. Хотите играть вашу “Лунную сонату” — ладно уж, играйте, но только на саратовской гармошке. Тогда будут вам молочные реки и кисельные берега…”

Пораженный внезапной мыслью, Валерий Васильевич вскакивает с кресла и снова садится. Река! Берега! Ну конечно! Если мыслить масштабно, по-крупному, то сносить надо мост через Волгу. И в смысле пиара зачетная тема, и прямая практическая польза. Вдруг мост однажды грохнется сам, всего через пару-тройку лет после ремонта? Тогда могут прийти серьезные люди и строго с тебя спросить. Но если ты по своей инициативе, например, в целях профилактики ДТП разберешь мост на части, то будешь героем. Жертвовать удобствами граждан ради безопасности горожан — чем не сюжет? К тому же будет отличный повод отгородиться от Энгельса и всей его районной администрации. Пусть выкручиваются как хотят. Спросят из Москвы: что за кавардак у вас на левом берегу? А ты отвечаешь честно: не могу знать, чрезвычайные обстоятельства. Может, и Энгельса там уже нет? Мы бы рады проверить, но туда ни проехать ни пройти, и из-за моста связь потеряна навсегда…

В радостном возбуждении Валерий Васильевич отъезжает на кресле от стола, делает два круга по кабинету — и тут его осеняет. А в самом деле, чего мелочиться? Замахиваться — так на большое! Не будем сносить мост через Волгу, он пригодится для более глобальных замыслов. Выберем ночку потемнее и отправим на тот берег сотни три бульдозеров. Р-раз — и Энгельс уже снесен, а наша губерния во всех новостях. Любопытным Варварам, которые спросят: “Зачем?” — ответим через месяц и через губу: “Так надо, не вашего ума дело”. А если будут настаивать, скажем, как давеча в Москве: “Этот гадюшник не имеет отношения к районному центру, так как является рассадником криминала и антисанитарии”. Не согласны? Пожалуйста, обращайтесь в суд. У вас, кажется, есть глава района — некто по имени Дмитрий Юрьевич? Вот на него и подавайте. Может, выиграете.

Валерий Васильевич потирает руки, воображая, как утомленный Дмитрий Юрьевич снует между обломками зданий, уворачиваясь от энгельситов, потрясающих судебными исками, а то и предметами потяжелей. Жаль только, что и саратовский мэр будет тоже рад заморочкам своего левобережного коллеги. Эх, как бы сделать так, чтобы и снести побольше, и Олега Васильевича при этом совсем не обрадовать? А что если… Да нет, рискованно… Хотя… С одной стороны, потребуется большая подготовка. С другой стороны — это станет новостью всепланетного масштаба. Областному правительству надо будет заранее потихоньку перебраться с вещами, например, в село Благодатное Хвалынского района, а потом пригнать бульдозеры с большими ковшами, да и снести темной ночью весь Саратов! Начисто. Под самый корешок. И когда потом станут допытываться, какого, мол, рожна, объяснить рукотворный катаклизм угрозой наводнения, землетрясения, извержения вулкана на Соколовой горе, нашествия крокодилов, высадкой марсиан… Да чем угодно! Главное не отмазка, а результат. В Саратове так много застарелых проблем, что все их решать — никаких нервов не хватит, десятью областными бюджетами не обойдешься. Но если Саратова не будет вообще, не будет и проблем. Тишь, гладь, благодать…

Валерий Васильевич мечтательно прикрывает глаза, и перед его мысленным взором проносится сладостная картинка: просыпается Олег Васильевич утром, выходит на балкон, а балкона нет! И города вокруг нет. И чей он теперь мэр, совершенно непонятно.

Сладостные мечты незаметно убаюкивают Валерия Васильевича, и он погружается в сон. Снится ему почему-то, что он держит в руках книгу со сказкой “Курочка Ряба” и читает вслух: “Снесла курочка яичко, да не простое, а золотое”. И чувствует вдруг Валерий Васильевич, как снова начинает бешено завидовать — теперь этой проклятой курочке. Потому что про нее сказки пишут, а про него — все нет и нет. И начинает он озираться: что бы ему снести еще? Но на сотни верст вокруг, где когда-то была Саратовская губерния, не видно уже ни золотого, ни даже простого. Вообще ничего. Пустота.

Источник: http://nversia.ru/rubric/view/id/8465