Генплан что дышло

"

Я долго не мог найти цензурных слов, чтобы написать колонку про пятничные слушания по правилам землепользования и застройки.
И это не удивительно. Эмоции переполняли всех участников пятничного действа, к которому многие готовились чуть ли не как к долгожданному рок-концерту в тесном зале Волжской администрации.
Кто-то полагал себя звездой борьбы за город.
Кто-то – зрителем, ждущим драйва.
Кто-то – режиссёром действа по коллективному выпусканию пара.
«Паровыпускание» – главная функция большинства общественных слушаний, как и любого санкционированного публичного участия в современной России.
Процедура слушаний запроектирована так, что любое благое пожелание критической массы рядовых граждан может получить поддержку.
Хотите, чтобы в Саратове было больше парков и северов?
Чтобы высокотехнологичные общественные центры соединялись между собой скоростным транспортом?
Чтобы старый центр был защищён от застройки и был превращён в исторический заповедник, защищённый от «отклонений от предельных параметров»?
Легко!
Главное – сказать правильные слова, и вас «услышат» (терпеть не могу это модное и столь же мерзкое словечко, часто используемое российским политическим официозом).
При наличии «критической массы» любая, самая сокровенная мечта на публичных слушаниях, может быть «услышана». И даже замглавы администрации Андрей Гнусин не будет препятствовать и уповать на несбыточность её реализации, а лишь лукаво улыбаться. Вопрос только в том, что благие намерения, за которые можно проголосовать, носят рекомендательный характер и не являются руководством к действию.
Предложили, например, наложить эмбарго, на застройку Кумыски, и это эмбарго дружно проголосовали под всеобщий одобрительный гул. Но в реальности-то выходит совсем наоборот: спорные участки из охранной зоны давно выведены, и вернуть их по логике нынешних властей невозможно. Нет механизмов. Либо эти отчуждённые куски в аренде, либо в собственности. А ведь против интересов землевладельцев не пойдёшь, сколько бы всевышний генералитет экологического министерства не выражал вулканических недоумений.
Предложили запретить высотную застройку в центре. Да не вопрос! Нате! Только не забывайте, что правила землепользования и застройки – это юрисдикция Градостроительного кодекса, и без инструментария законодательства о культурном наследии, которое многие просто игнорируют или старательно обходят, в старый город так и будут вбивать «осиновые колья» диссонирующих многоэтажек и бизнес-центров. И в заключениях по итогам слушаний, наверняка напишут: отклонить предложение в связи с невозможностью его практической реализации.
«К сожалению, ваш запрос невозможно выполнить. Пополните счёт или воспользуйтесь нашей услугой».
Я не согласен с некоторыми оптимистами, которые со стыдливым КСПшном пафосом говорят, что, дескать, мы победили и одолели чиновников и вообще, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
Чёрта с два.
Ситуацию как нельзя лучше характеризуют слова из другой песни, которую сочинил ныне покойный саратовский рок-шаман Андрей Мизинов: «У них в колоде восемь тузов…» – победить на их «поляне» можно разве что с вероятностью социологической погрешности или выиграть время, отложив очередное злодейство вроде застройки лагеря «Лесной».
Процедура публичных слушаний в современной России – это симулякр общественного участия, редуцируемый колониальными порядками нынешнего «крепостничества», всевластием сытого федерального центра над ободранными «аборигенами» муниципальной фактории. Где-то там, внизу, можно «пошуметь для пролетарского андеграунда», выдвигать проекты Города Солнца и молиться на скоростной трамвай, но почти любой проект века будет оставаться «морковкой», которой «наездник» мотивирует «ишака» к дальнейшему движению. В данном случае, к движению от выборов к выборам.
Поэтому неудивительно, что слушания превращаются в балаган с тотальной обструкцией чиновников (даже если чиновники, как например сотрудник комитета по архитектуре Алексей Шушарин в случае с границами «Кумыски», пытаются сказать что-то по делу). Обычай снимать скальпы североамериканские аборигены переняли у белых колонизаторов, а театр абсурда, в который превращаются публичные обсуждения градостроительных вопросов – это бумеранг, возвращающийся через выставленных крайними чиновников мэрии, к архитекторам фальсификаций и строителям лоббистских схем.
«Мы – просто кошмар, снящийся Богу. Но Бог – просто кошмар, снящийся нам» (В. Пелевин. «Любовь к трём цукербринам»)

Источник: http://www.om-saratov.ru/chastnoe-mnenie/11-april-2016-i35395-genplan-chto-dyshlo