“Амнезия и страх?” Вольское столкновение

Конечно, если бы каждый из тех, кому было поручено расследовать дело о столкновении лодок 2 августа 2015 должным образом, профессионально и честно выполнял свои обязанности, то уже давно, в этом деле была бы поставлена точка.

 

Одна из главных героинь этой истории, загубившая своими действиями самый важный этап, предшествующий возбуждению уголовного дела, и направившая будущее уголовное дело по ложному пути, как видно из показаний в суде, это следователь Рындина.

Подтвердив в судебном заседании 22 июня, что она “не страдает амнезией”, Юлия Вячеславовна в судебном заседании 22 июня говорила, что “ничего не помнит”. Факты, которые изложили допрошенные иные свидетели, были весьма интересны .

В ходе судебного следствия был установлен и вызван в суд эксперт Сильнов А.В., также допрошены следователь Волжской полиции Федоров В.В., и вновь- Автодеев С.В. То, что они поведали суду позволит вскоре освежить память Рындиной Ю.В., и не повторять, как заклинание, “я не помню”. Вероятно, это будет не Вольский районный суд.

А не “помнит” следователь Рындина главного: что это именно она 3 августа 2015 года дала по телефону разрешение Виталию Мурыгину, отвезти лодку “Прогресс-4″ в гараж, которая на тот момент была не просто лодкой, а уже вещественным доказательством. Мурыгин, как бывший сотрудник полиции, хорошо осознающий, какое значение вещественные доказательства имеют для объективного расследования уголовного дела, вместе с Панферовым, гражданским мужем сотрудницы полиции Кузнецовой, при молчаливом согласии дочери погибшего Нагорных, полностью разукомплектовали лодку: сняли с нее мотор, устройство управления газом, убрали вещи, в том числе и рыболовные сети, другие предметы.

Одним словом, они уничтожили в гараже, пока лодка была в их распоряжении, и пока им никто не мешал, все значимые для дела вещественные доказательства. И уже только после этого, к гаражу (!) приехал эвакуатор, и в сопровождении сотрудника ГИБДД полностью разукомплектованное вещественное доказательство отвезли в отдел полиции на штрафстоянку. От кого водитель эвакуатора и сотрудник ГИБДД узнали, что лодка находится в гараже Мурыгина? Не по звонку ли Мурыгина, сообщившего, что он все прибрал в лодке, и можно подъезжать? Кто, кроме Рындиной мог знать о том, что лодка в гараже Мурыгина?

Какие важные для следствия вещи и предметы, могли быть в лодке? Этого уже не узнает никто, благодаря действиям следователя Рындиной, которая разрешила посторонним лицам, не имеющим никакого отношения к уголовному делу не только прикоснуться к вещественному доказательству, но и забрать его в гараж, где несколько часов с него снимали все оборудование, убирали вещи, предметы. Хорошо ли помнит следователь Рындина, чему ее учили в академии права? Помнит ли, как пишут в учебниках, что “вещественное доказательство уникально и незаменимо, и в случае его утраты невозможно получить доказательство, имеющее точно такую же юридическую силу и значение”? Теперь, следователь Рындина твердит и повторяет в суде, что разрешения забирать лодку с берега она не давала. Сказать-то сказала, но кто поверит?

Тут у нее позиция очень слабая: ее показания опровергаются показаниями других свидетелей и потерпевших.

                                 Амнезия, страх и сговор

 

Полагаем, это три основных “кита”, на которых держится это так называемое уголовное, дело, расследование которого началось с УНИЧТОЖЕНИЯ ВЕЩЕСТВЕННОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, что теперь подтверждается в суде, несмотря даже на то, что следователь Рындина “ничего не помнит”.

Амнезия, это удобный прием сослаться, на так называемый “человеческий фактор”, и на все неудобные вопросы отвечать в суде: “Не помню”.

Не “помнили” многие, когда давали показания в суде: потерпевшие, инспектор ГИМС Автодеев, следователь Сюсин. Кроме амнезии, уголовное дело держится на страхе. Страшно потерять работу, страшно лишиться такой престижной должности, страшно сесть на скамью подсудимых за дачу ложных показаний в суде, и за действия, по уничтожению вещественного доказательства по делу.

Понятно, что молодой Юлии Рындиной, хотелось бы и дальше продолжать работу следователем по особо важным делам, ведь она мечтала об этом еще со студенческой скамьи! Но она очень серьезно “влипла”, и конечно, не может этого не понимать. Поэтому ничего и не “помнит”. На что она надеется? Надеется, что ее большое начальство в Саратове признает, что не было очевидного факта уничтожения вещественного доказательства, который привел к тотальной фальсификации этого уголовного дела?

Возможно, следователь Юлия Рындина не боится и уголовного наказания за свои действия, потому что уверена, что “свои”, не “сдадут” и прикроют? Если это вдруг случится, то, тем самым, как бы будет послан сигнал с самого верха: ничего ребята не бойтесь, действуйте по своему усмотрению, как считаете нужным… Впрочем, молодая поросль в погонах, в таких “сигналах”, похоже, не нуждается. Они ловко работают по своему усмотрению и согласно своим ощущениям. А Закон, это “типа для наивных дурачков”.

По этому поводу сама Юлия Рындина в интервью одному из изданий Вольска в марте 2015 года сказала: “Так как я живой человек, я, конечно, испытываю эмоции, но обычно сопереживаю потерпевшим, а не подозреваемым”. Вот и весь сказ! Обратите внимание, что фраза, “обычно сопереживаю потерпевшим, а не подозреваемым”, принадлежит следователю по особо важным делам!!! Видимо, давая разрешение Мурыгину забрать лодку “Прогресс-4″ с берега, следователь Рындина действовала именно из соображений “сопереживания” потерпевшим, потому что она “живой человек”, а не следователь по особо важным делам? Ну, если так, то тогда, видимо, следовало бы выбирать другую профессию, в которой есть место для “сопереживания”. Например, актрисы, а не следователя, профессия в которой не должно быть места ни эмоциям, ни тем более, “сопереживанию”.

Еще один очень интересный факт. Примерно в то самое время, когда Мурыгин и Панферов в первой половине 3 августа в поте лица трудились в гараже над уничтожением доказательств и разбирали лодку, прибирались в ней, следователь Рындина давала интервью ИА “Четвертая власть”. Эта Интернет-газета 3 августа 2015 года опубликовала информацию, со ссылкой на следователя Рындину: “Как рассказала старший следователь отдела по Вольску Юлия Рындина, 2 человека из пропавших без вести находились в “Прогрессе”, и один в “UMS-470″. Следователи проводят проверочные мероприятия, направленные на установление обстоятельств произошедшего”.

Что важно в этом комментарии? Это время, когда информацию выставили на сайт, и оно обозначено рядом с текстом: 03.08.2015, 12:27. Половина первого дня 3 августа информацию “вывесили” на сайт, значит, разговор со следователем корреспондента был примерно часов в одиннадцать: надо взять интервью, написать и отредактировать текст, согласовать его со следователем. На все это необходимо час-полтора, не меньше. Откуда самой Рындиной были известны подробности происшествии, о которых она сообщила корреспонденту, если, как она показала в суде, что “осмотр лодки “Прогресс-4″ в ночь со 2 на 3 августа она не проводила”, а составила осмотр места происшествия (то есть разукомплектованной уже лодки!) только 4 августа 2015 ? Когда Рындина общалась с корреспондентом и давала свой комментарий, вещественное доказательство уже уничтожалось.

    *****

Кроме амнезии и страха, полагаем, были и остается сговор. Все живут в одном маленьком городе, все про всех все знают. Каждый держится за свое место : и Рындина, и Автодеев, и Сюсин, и Сильнов… Поэтому, самый надежный способ сохранить себя, карьеру, должности, это договорится между собой, что именно они должны не “помнить”.

Все главные свидетели по делу не “помнят” факты самых ключевых моментов уголовного дела: где именно произошло столкновение, за пределами судового хода, или на судовом ходу, в каком виде была лодка до уничтожения в гараже Мурыгина вещественных доказательств, составлялся ли протокол осмотра места происшествия, в ночь с 2 по 3 августа…

Чего боится свидетель Автодеев? Сегодня страшно не только следователю Рындиной. Страшно, конечно, и инспектору ГИМС Автодееву. Должность у него уж очень лакомая, зарплата немалая, дело идет к пенсионному возрасту и терять работу ох, как, не хочется! Поэтому, свидетель Автодеев, тоже многое “не помнит”. Ведь если “вспомнит”, могут возникнуть проблемы по службе!

Он, полагаем, понимает, что своими действиями (точнее, бездействием) очень крепко подставил не только свое начальство в Саратове, но и администрацию Вольска! Ведь меньше, чем за два месяца до трагедии, а именно, 8 июня 2015 года глава администрации муниципального района Пивоваров подписал постановление № 1781 Вольского муниципального района Саратовской области ” Об открытии купального сезона в 2015 году”, в котором, в пункте четвертом, указывалось: “Рекомендовать руководителю Вольского участка Центра ГИМС МЧС России по Саратовской области старшему государственному инспектору ГИМС Автодееву С.А. усилить контроль за техническим состоянием маломерных судов, за выполнением судовладельцами правил перевозки пассажиров”.

Как Автодеев “усиливал” контроль, и был ли вообще, контроль за “техническим состоянием маломерных судов, за выполнением судовладельцами правил перевозки пассажиров”? Сам факт той страшной трагедии в августе 2015 года говорит сам за себя: не было действенного и эффективного контроля, не говоря уже, о его “усилении” со стороны инспектора Автодеева.

Инспектор ГИМС Автодеев был первым после непосредственного свидетеля столкновения Попова, кто оказался на месте столкновения. Автодеев выловил некоторые вещи после столкновения, и осматривал район столкновения, чтобы обнаружить тела погибших. Автодеев с помощником осуществил буксировку “Прогресса-4″ к берегу. Автодеев был на месте осмотра “Прогресса-4″ в ночь с 2 августа по 3 августа, о чем и дал свидетельские показания 1 июня в судебном заседании и рассказал, что он, Рындина и “какой-то майор”, осматривали лодку, фотографировали, делали какие-то записи. Автодеев, как он сообщил в суде, что-то подписывал в ночь со 2 по 3 августа, находясь у лодки “Прогресс-4″, вместе с Рындиной и “каким-то майором”, и при подписании у него возражений не возникло.

Но уже в судебном заседании 22 июня, следователь Рындина, не страдающая амнезией, скажет, что Автодеев, “возможно”, выезжал в ту ночь вместе с ней на осмотр лодки.

Чтобы разобраться, кто же говорит правду, а кто лжет, сторона защиты ходатайствовала о вызове в суд 22 июня свидетеля Автодеева.

Что он рассказал?

На вопрос защиты, “будет ли он отрицать, что выезжал в ночь со 2 на 3 августа, где находился “Прогресс-4″, Автодеев ответил : “Нет. Выехал вместе со следователем Рындиной и экспертов”.

Однако, в отличие от судебного заседания 1 июня, на заседании 22 июня, в присутствии свидетельницы Рындиной, свидетель Автодеев, что называется, завилял хвостом, дал задний ход и “переобулся”, сказав, что в ту ночь документы у лодки не составлялись, и что он не помнит, фотографировал эксперт лодку, или нет. Он , Автодеев С.В., делал фотографии для себя, которые он не сохранил.

Но вот, однако, его показания 1 июня.

Вопрос защиты: Кто был следователем, и производилась ли фотосъемка?

Автодеев: Следователь была Рындина

Вопрос защиты: Кроме нее кто был?

Автодеев: Фотографировал майор какой-то, по-моему…Они меня спрашивали, как лодку описать, где и что находится

Вопрос защиты: Бумаги какие-либо составляли? Вам давали что-то подписывать?

Автодеев: Да

Вопрос защиты : Вы читали? Что там было отражено?

Автодеев: Когда подписывал, то текст у меня возражений не вызывал… До трех ночи мы там были, и уже 3 августа поехали с Рындиной на работу, посмотреть регистрационные документы

Что говорила Рындина по этому поводу в судебном заседании 22 июня? Все, то же самое, что и раньше, как партизан на допросе:

“Я была в ночь со 2 по 3 августа, но осмотра лодки не производила, документов не составляла, не фотографировали”.

Что говорили в суде коллеги Рындиной? Им было, судя по всему, непросто в суде. С одной стороны, если говорить всю правду, и как было на самом деле, это значит, создать дополнительные проблемы для Рындиной. С другой стороны, не скажешь правду, то создашь проблемы себе лично.

Следователь Федоров, которому суждено было заканчивать это, с позволения сказать, уголовное дело и направлять его в суд, много на себя не взял и особо Рындину не выгораживал. Так, отвечая на вопрос защиты, куда подевался двигатель, оборудование и все остальные вещи и предметы с лодки “Прогресс-4″, ответил : ” Есть допрос, в котором сказано, что разрешение на это дала Рындина”. Коллегу “сдал” технично: как бы, не от себя сказал, а сослался на показания в допросе, На вопрос защиты, предпринимал ли Федоров меры к тому, чтобы установить , куда делось все оборудование и вещи с лодки, Федоров ответил в таком же ключе : “Опрашивалась потерпевшая сторона, и они сообщили, что это они сняли, и там написано, что разрешение на это дала следователь Рындина”.

Допрошенный в качестве свидетеля эксперт Сильнов, который в ночь со 2 на 3 августа выезжал осматривать лодку “Прогресс-4″, показал, что особой амнезией, не страдает, но показания дал такие, которые полностью противоречили показаниям Автодеева. Так, Автодеев 1 июня давал показания о том, что составлялся протокол, и он его подписывал, а Сильнов сказал прямо противоположное: “Осмотр не проводился”.

Кто же из них говорит неправду? Эксперт Сильнов рассказал, что выезжал на место по указанию оперативного дежурного вместе с Рындиной , которая и принимала решение о проведении следственных действий. Так и сказал : ” Рындиной было принято решение об осмотре катера”. Рассказал, что там был и Автодеев, а также сказал, что он, Сильнов, начал делать снимки лодки “Прогресс-4″ для их приложения к протоколу осмотра места происшествия, сделал несколько( 3-4) снимка. Но следователь Рындина Ю.В., вдруг приняла решение осмотра места происшествия не делать и протокол осмотра места происшествия не составлять!!! Приехали!!!

Позже, когда они направились обратно, в отдел полиции, то по дороге встретили Мурыгина Виталия ,бывшего сотрудника Вольской полиции, около 02 часов ночи 03 августа 2015 года , которому показали фотографии катера( !!!). После этого снимки Сильнов А.В. удалил , о чем чистосердечно и без лукавства поведал суду. Интересно получилось: показали снимки вещественного доказательства, человеку, не имеющему отношения к делу, а потом снимки удалили…Ничего не напоминает ???

Уж не Мурыгин ли Рындину об этом настоятельно попросил? Если он, то значит, на снимках могло было что-то такое, что могло говорить не в пользу потерпевших? Ну и, как всегда, прозвучал и не в первый раз, один и тот же ответ следователя Рындиной на вопрос, защиты, будет ли она оспаривать тот факт, что было сделано 4 фотоснимка:

“Я не проводила осмотр. Я не делала фотоснимки. Я приняла меры для обеспечения сохранности лодки и чтобы ее доставили в отдел”.

Да, руководитель Следственного управления СК РФ по Саратовской области Николай Никитин может гордиться: в его ведомстве работают такие стойкие оловянные солдатищи ! Не сомневаюсь, что при любом исходе уголовного дела, усилиями защиты данный факт станет общеизвестным. Председатель Следственного Комитета Российской Федерации Александр Бастрыкин будет приятно им удивлен. Он тоже, вероятно, будет гордиться такими следователями по особо важным делам, как Рындина и поощрять их действия, которые привели к уничтожению вещественных доказательств?

Видимо, Рындина надеется, что в суде “проскочит” такая логика ее действий: нет ни одного доказательства того, что осмотр она в ночь со 2 на 3 августа проводила и что составляла протокол. А раз этого не было, с ее слов, то и говорить не о чем, ведь на тот момент не было еще возбуждено уголовное дело, поэтому и “Прогресс-4″ являлся той ночью, еще обычной искореженной лодкой. Но это- логика “детского садика”, а не следственного органа. Рассуждать так может только дилетант, а не следователь по особо важным делам.

А что в таком случае, делать с показаниями Автодеева, который ранее дал показания в суде, что протокол составлялся, и он его подписывал? Он что, все это придумал, или ему это приснилось?

Откуда у следователя Рындиной такая уверенность, что не появятся другие свидетельства и свидетели того, что осмотр все-таки она проводила, и что может существовать копия протокола осмотра места происшествия, а так же существуют и некоторые другие фотографии лодки “Прогресс-4″, не попавшие в дело?

Вообще-то, бесстрашная она девушка, следователь по особо важным делам, эта , не побоюсь сказать, Юлия Вячеславовна Рындина.

Помнит ли она, что за дачу ложных показаний в суде ей может грозить привлечение к уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса РФ, а сама дача ложных показаний в суде является серьезным противоправных деянием, которое может привести к принятию неправомерного, незаконного решения?

Помнит ли свидетель Рындина, что статья 307 Уголовного кодекса РФ предусматривает штраф до 80000 рублей, арест до трех месяцев, или исправительные работы на период до двух лет?

*******

Неужели, она и правда, ничего не боится? Нет, кое-что есть.

Она сама об этом так сказала в марте прошлого года в интервью одному из изданий Вольска, говоря об отношении к своей работе:

“Гораздо больше я боюсь того, что совершу какую-нибудь ошибку, которая, слишком дорого обойдется человеку”.

Опасения Рындиной были не напрасны. Через несколько месяцев она такую ошибку совершила. И продолжает совершать, давая в суде ложные показания.

Прокурор приятно удивил, явно подготавливая почву для появления неожиданного свидетеля, который видел аварию своими глазами. Он , свидетель, явно не читал газет, не видел обращения потерпевших, которые данного свидетеля искали. Его появление через 11 месяцев после происшествия с огромным удовольствием ждет защита. Опыта по “раскалыванию” левых свидетелей адвокатам не занимать.

А напоследок, было очень стыдно за одного из потерпевших, который, спустя 2 месяца судебного следствия, вспомнил, что в лодке были не сети, а кормушки для приманивания рыбы. Остается вновь и вновь посмотреть видеорепортажи с места происшествия, чтобы понять обратное. Жаль потерпевшего, жаль его возраст…

Источник: http://www.rsar.ru/index.php/component/k2/item/895-amneziya-i-strakh-volskoe-stolknovenie