Саратовское адвокатское сообщество обсуждает сенсационный приговор прокурору Дмитрию Волкову, получившему всего полтора года общего режима (без штрафа) за коррупционное преступление.

“Оскорбление правосудия”, “глумление над правосудием” – такие оценки решения Ершовского районного суда прозвучали из уст известных адвокатов Елены Сергун и Станислава Зайцева.

В ходе рассмотрения дела в особом порядке (Волков во всем сознался) произошла замена председательствующего судьи; защиту осуществляла жена подсудимого; в качестве смягчающего обстоятельства было названо “сглаживание вреда потерпевшего“.

Елена Сергун:

“Приговоры должны быть соразмерны тяжести совершенного преступления и самое главное – должны демонстрировать единообразие. Например, дела, которые у меня находятся в производстве, демонстрируют, что за менее тяжкие преступления по той же самой 159-й, когда у человека и сумма меньше, и он не является сотрудником правоохранительных структур или надзорных органов, подсудимый получает гораздо больше.

Полтора года, я считаю, оскорблением правосудия. Это чрезмерно мягкий приговор, он абсолютно не соответствует той строгости наказания, которую применяют суды по 159-й.

Вот, возьмем преступление – те же самые ДТП. Очень часто бывает, водитель сдает задом и наезжает на человека. Водителю 70 лет, и его отправляют на три года в колонию за преступление, которое не считается тяжким потому, что личного умысла не было.

В данном случае покушение на мошенничество – откровенно умышленное преступление. Человек в погонах, человек в форме, он понимал, что его действия граничат с коррупционным преступлением”.

Станислав Зайцев:

“То, что ушли со взятки на мошенничество, я комментировать не берусь, поскольку не знаю, насколько убедительно звучала эта переквалификация. Понятно, что в некоторых случаях человеку выгодно признавать 159-ю. Гораздо мягче по санкциям. Это такой спасательный парашютик для обвиняемого; когда он признает вину именно в 159-й, а следствие особо не вникает в детали и ограничивается этим самым вариантом. Сама по себе статья 159 ч. 4 предусматривает наказание до десяти лет лишения свободы. Но в тех случаях, когда речь идет о покушении, т.е. неоконченный состав – мера наказания не может превышать 2/3 от максимального предела. Условно говоря, шесть с половиной лет – это максимальное наказание, которое могло быть ему назначено.

Более того, в случае, если он пошел на особый порядок, то и эта мера наказания еще снижается на одну треть. Максимально получается около пяти лет. То, что Волков получил полтора года вместо пяти, – это большая удача для подсудимого.

Формально закон не нарушен. Если только с учетом общественной опасности самого события, должности, которую занимал человек, сторона обвинения пожелает обжаловать приговор и указать, что наказание чрезмерно мягкое, то у них шансы есть наказание повысить. Но я не знаю, будут ли они эти заниматься, речь же идет об их коллеге.

В таких случаях у них, как правило, консенсус достигается, и я думаю, что не без ведома стороны обвинения такое наказание с судом согласовывалось.

Думаю, этот приговор вступит в законную силу через 10 дней и на этом все успокоятся. У Волкова есть возможность, отбыв половину срока, где-то через полгода выйти, потому что уже какую-то часть он отсидел. И Новый год, возможно, он встретит дома.

Я, как защитник, всегда готов приветствовать, что суд проявил гуманность к человеку, не стал коверкать ему судьбу. Но всем нам понятно, что это глумление над принципом правосудия, потому что в таких случаях обычным людям (не прокурорам) дают гораздо больше“.