И пусть им вечным памятником будет построенный в боях капитализм

"

Много лет я наблюдаю за тем, как медленно, но неуклонно происходит деградация компартии Российской Федерации. Достигнув пика своего могущества и влияния в конце 90-х начале 2000-х годов, компартия из года в год стала терять свои позиции и перерождаться. Организация, имевшая все шансы, стать ведущей политической силой страны, бездарно сдавала не только собственные позиции, но и тех, кто еще верил в партию, как выразительницу интересов униженных и оскорбленных. На примере саратовского обкома КПРФ сегодня хорошо видно, в каком глубоком, местами бездонном, идейно-политическом кризисе оказалась эта организация

Лично мне милы и даже симпатичны нынешние лидеры в том числе и саратовского обкома КПРФ. Конечно, в их глазах уже давно не горит бескорыстный огонек борцов за права трудящихся, если и не всего мира, то одной отдельно взятой Саратовской области. Конечно, их лица уже давно не отражает отблеск знамени великого Ленина, но в целом – они добрые люди, чем-то напоминающие собой служителей музея коммунистического движения.  Некоторые из них уже  могут даже претендовать на экспонаты этого музея.

Пишу об этом, чтобы пояснить: ничего личного  по отношению к нынешним лидерам я не питал и не питаю. Мне гораздо важнее их отношение к великому делу, к вечным ценностям, к идеалам и принципам.

И думаю, кто от кого отказался – коммунисты от своих идей или идеи отказались от таких коммунистов. И сдается мне, что вторая точка зрения ближе к истине. Поэтому мы здесь не будем давать оценку личностям, мы попытаемся понять природу того глубокого разложения и отказа от вечных истин, которая стала характерной для представителей партии на пороге перехода человечества к шестому технологическому укладу.

В начале немного теории. Самая могущественная в мире политическая организация, которой вне всякого сомнения была КПСС, погибла по трем основным причинам, каждая из которых тесно связана между собой.

Во-первых, партия сознательно отказалась от развития марксистско-ленинской теории, превратив марксизм из учения в догму. На рубеже 40-50 гг. прошлого века работы в области теории были свернуты. Когда же на рубеже XX- XXI вв. история бросила коммунистам новые вызовы, им нечем было на них ответить.

Во-вторых, партия своевременно не произвела “великую чистку” рядов, потеряла бдительность и способствовала формированию в своих рядах ренегатов, которые предали не только великую идею, но и своих собратьев по коммунистическому цеху. Разве не видели коммунисты, как в недрах их ЦК зреет заговор ренегатов-перерожденцев, разве не могли они вовремя разоблачить всяких там горбачевых, яковлевых, шеварнадзе? Видели и даже осуждали, но далее знаменитого письма Нины Андреевой, констатирующего, что она “не может поступаться принципами”, дело не пошло.

В-третьих, КПСС, за годы своего господствующего положения утратила иммунитет политической, конкурентной борьбы, а когда необходимость такой борьбы встала в полный рост, партия уже была сравнима с пациентом, пораженным вирусом иммунодефицита. У нее просто не оказалась опыта политической борьбы. Она оказалась бессильна, как с точки зрения политической, так и с точки зрения теоретической борьбы.

Казалось бы, что возникшая на ее обломках КПРФ учтет все уроки прошлого и восстановит свое место в авангарде борьбы за справедливость. Но судя по тем плачевным результатам, к которым КПРФ пришла к началу второго десятилетия XXI века, эти уроки оказались не выученными. В партии по-прежнему не уделяют место работе над теорией марксизма. Партия приобрела худшие черты позднего ЦК КПСС, когда номенклатурные должности принадлежат одним и тем же, которые своей “борьбой” смогли доказать готовность идти на компромисс с властью, олицетворяющей сегодня наихудшие черты известного врага коммунистического движения – капитала.

Склонность к компромиссам, извратила боевую, авангардную роль партии. Вместо тесной связи с широкими слоями трудящихся, современная КПРФ установила прочные связи с лицами пенсионного возраста, видя в них всего лишь преданный электорат. И все было бы хорошо, если бы представители именно этой части электората не были бы бессильны перед законами природы. Эта часть избирателей стала умирать, а другого электората у КПРФ не оказалось. Точнее, он был, но завоевать его компартия за все эти годы так и не смогла.

Да и как она смогла бы его завоевать? Ни теории. ни практики у нее нет, зато в избытке дух соглашательства, приспособленчества, конформизма. Избиратель уже давно убедился в том, что главным достижением новой редакции партии стало возрождение новой коммунистической номенклатуры, готовой за бочку варенья и корзину печенья отказаться от вековых принципов коммунистического движения.

Геронтократия, от которой коммунистов предостерегал еще Фридрих Энгельс, восторжествовала в партийных рядах. И сегодня верхушка КПРФ, как и вчера верхушка поздней  КПСС – это партия стариков, главным принципом которых стал консерватизм, а вместо теории – догматизм и соглашательство.

Все это не могло не повлиять на возникновение довольно любопытного парадокса: сегодня не трудящиеся и прочие протестующие массы следуют за КПРФ, а КПРФ всячески пытается примазаться к протестующим массам.

бастуют дальнобойщики, коммунисты предлагают им услуги своего знамени. Бастуют шахтеры – коммунисты готовы надеть на головы каски и измазаться угольной пылью. Протестуют таксисты и коммунисты готовы заказать на своей груди татушки в виде шашечек.

Бывают, конечно и исключения. Например, зюгановцы не стали поддерживать навальнят, когда те в конце марта 2017 года “вышли на прогулки”, а сам патриарх-коммунист Геннадий Зюганов назвал Алексея Навального “трезвым Ельциным”. Вероятно, ревнует.

Где это видано, чтобы не партия была в авангарде, а какие-то протестанты и забастовщики! Но ничего удивительного, КПРФ давно уже утратила роль лидера масс и, как всякая переродившаяся, мелкобуржуазная партия, оторвалась от  этих масс. Положение усугубила и массовая, хотя и естественная смертность в рядах преданного КПРФ электората.

Вот почему это не протестанты ищут обком партии, а обком ищет протестантов, чтобы к ним примкнуть. В то же время протестанты и забастовщики должны понимать, что этот немощный старикан, лишенный поддержки и уже ни на что не способный, стремиться влиться хоть в какие-то ряды, чтобы продлить свою старость, чтобы доказать. прежде всего, себе самому, что он еще кому-то нужен. Ведь не только массы отказались от услуг КПРФ, но и власть перестала видеть в этой партии для себя угрозу.

Когда Маркс, рассуждая о смене старых (отживших) форм новыми, говорил, что мертвый хватает живого, он, конечно, не имел в виду, что такая участь может постичь компартию, для которой теорией предусматривалась роль авангарда, но если применить его определение к современной КПРФ, то так и выходит, что мертвая организация пытается ухватиться за все живое, что еще дышит, движется, сопротивляется, чтобы удержаться на краю политического небытия, до которого уже рукой подать.

Источник: http://vremenynet.ru/headings/?SECTION_ID=10&ELEMENT_ID=5438