Надо повышать! Ну, конечно, надо! Я не возражаю

Оба уважаемых спикера, вероятно, на подсознательном уровне, чувствуют, что ни нижняя, ни верхняя палата российского парламента не обладают авторитетом, который бы позволял парламентариям представлять  интересы своих избирателей. Иначе предложение о повышении статуса объяснить сложно.

Известно, когда не хватает политического веса, начинают компенсировать его принятием дополнительных полномочий и расширением статуса. Почему же ни у Госдумы, ни у Совета Федерации этого авторитета не оказалось и потребовалось принимать очередные поправки?

Ответы на эти вопросы очевидны: они кроются в системе выборов, которая в РФ сложилась за последние годы.

Социологи (и не только социологи) предупреждали, что крайне низкая явка на прошедших в сентябре 2016 года выборах депутатов Госдумы рано или поздно проявит себя в виде снижения авторитета законодательного органа власти. Так все и произошло.

Вес и влияние нижней палаты российского парламента снижаются из года в год, от одного избирательного цикла к другому. Апогеем такого снижения авторитета стал возврат к смешанной системе выборов, который, увы, не усилил позиции Госдумы. Если сравнивать, скажем, вес парламентария одномандатника образца конца 90-х начала 2000-х годов с авторитетом нынешних одномандатников, то это абсолютно разные депутаты. Они будто бы представляют какие-то разные страны.

Дело вероятно не только в том, что то были разные эпохи. Дело в самом характере борьбы за депутатские мандаты тогда и теперь. В указанное время конкуренция за депутатский мандат, особенно в округах, была неизмеримо более жесткой. Кандидату приходилось бороться не только за то, чтобы избиратель отдал голос именно ему, но и за явку граждан на избирательные участки, а также  против доминирования, присутствующей в те годы в бюллетенях графы “против всех кандидатов”. В те годы выборы могли и не состояться, не то что в нынешние, которые, как как футбольный матч – состоятся в любую погоду.

Тогда было с кем посоветоваться

Реформирование выборной системы, бесчисленные и крайне вредные поправки в закон об основных гарантиях избирательных прав граждан не только выхолостили избирательное законодательство, сведя конкурентные принципы до минимума, но и существенно повлияли на отбор кандидатов в депутаты.

Отбираемые по разнарядке, обленившиеся из-за отсутствия порога явки и графы “против всех” кандидаты уже сами по себе потеряли самостоятельный статус. Особенно ярко потеря этого статуса сказалась в тот период, когда нижняя палата парламента избиралась исключительно по партийным спискам. Члены партийной фракции были обязаны вести себя централизованно, так, как решила фракция. Восторжествовал инстинкт стаи, а сам парламент утратил не только черты самостоятельного органа власти, но и своеобразной школы лидерства, каким он был еще лет десять тому назад.

Вероятно, сам спикер нижней палаты Вячеслав Володин хорошо помнит, как, даже ему, было непросто одержать победу в одномандатном Балаковском избирательном округе, где он избирался в декабре 2003 года. Но он также должен помнить и о том, как высок был его статус депутата-одномандатника. Влияние на исполнительную власть в Саратовской области  у него было едва ли не абсолютным и это несмотря на то, что главой региона тогда был своенравный и упрямый Дмитрий Аяцков.

Пресс-конференции, да и просто встречи с жителями избранного тогда Володина проходили в обстановке аншлага. Инициативы были яркими и интересными, при этом  исполнительная власть не решалась от них отмахнуться не потому, что депутатом был именно Володин, а потому, что влияние депутата в те годы было неизмеримо выше, чем сегодня.

Избранные и представленные

Нынешние одномандатники показали себя, как ” бесплатное приложение”  к своим коллегам, избранным по партийным спискам. Если раньше одномандатник мог смело и самостоятельно вынести на обсуждение Думы свой законопроект, то сегодня он не может это сделать без согласия и одобрения фракции. Фракционный ограничитель свел все преимущества одномандатника едва ли не к нулю. Обновить нижнюю палату, возродив смешанную систему выборов не удалось. Там по-прежнему господствует стадный инстинкт.

Сами депутаты парламента жалуются на пренебрежительное отношение к ним со стороны исполнительной власти  на местах, трудности стали возникать и при направлении депутатских запросов. На них попросту перестали отвечать в отведенный законом срок, а то и вовсе ограничиваться отписками, чего не позволяли себе в былые годы.

Организовать помещение для встречи с избирателями также вызывает немало трудностей, хотя это прямая обязанность органов исполнительной власти. Есть немало и других проблем, с которыми сегодня сталкиваются парламентарии, хотя статус депутата никто не ограничивал и права избранников никто не урезал.

Просто такой парламент  утратил былой авторитет, а попытки расширить полномочия депутатов путем дополнительных статусов, никак не повлияют на  реальное отношение к бедным думцам.

А этому и статус не помог

В этой связи предложение спикера верхней палаты парламента Валентины Матвиенко о повышении статуса сенатора и вовсе выглядят несерьезно. Когда Матвиенко говорит, что “запрос Совета Федерации все-таки должен иметь другой вес, и к нему должно быть другое отношение»,  ей следовало бы задуматься над тем почему авторитет Совфеда за последнее время сильно понизился.

На его рост не оказала влияния так называемая реформа системы выборов сенаторов. Она вообще больше походила на издевательство над волеизъявлением граждан. Спросите сегодня у рядового гражданина, как у нас происходят выборы сенаторов, убежден, что большинство из них не сможет дать верный ответ на этот вопрос, а ведь членов Совета Федерации у нас выбирают! Правда, система выборов так сильно замаскирована, что граждане, как правило, не знают, кто представляет их интересы в верхней палате парламента.

Например, сегодня, когда граждане будут выбирать губернатора, они не получат на руки бюллетень, в котором будут вписаны кандидаты в сенат, хотя их выборы будут подразумеваться. Решение о том, кто будет заседать от исполнительной власти региона в Совфеде, примет победивший на выборах губернатор.

Нечто подобное (далекое от реального волеизъявления избирателей) происходит и со стороны представительной власти региона. Депутаты регионального заксобрания сами решают, кого отправить в Совфед. Единственное, что хоть как-то сближает кандидата в сенат и электорат, так это обязательный статус депутата, избранного на территории, которую он будет представлять в сенате. При этом потенциальный сенатор будет избираться, как местный депутат, но может оказаться депутатом верхней палаты парламента.

Сенаторов в РФ избирали, если мы не ошибаемся, только однажды, в далеком 1993 году. С тех пор их назначают. При этом назначения всякий раз все более запутанные и, разумеется, осуществляются без какого-либо участия избирателей.

Исправит ли ситуацию повышение статуса?

После этого спикер сената начинает говорить о снижении статуса  депутата Совета Федерации. А поскольку авторитет сенатора в среде широких слоев избирателей крайне низок, надо ему придать статуса. Ну не смешно ли?

Все смешалось в думдоме. Дошло до того, что многие рассматривают Володина и Матвиенко, как работодателей депутатов! Некоторые так и думают, что для в Совфеде или в Госдуме, депутат должен написать заявление на имя спикера. И хотя такое заявление действительно подается, но оно носит исключительно формальный характер. Однако эта формальность при таком весе и статусе нынешних депутатов уже стала реальностью, а органы законодательной власти превратились в какие-то бюджетные учреждения, в которых реальным авторитетом обладают только работодатели, т.е. председатели.

Вот почему без изменения системы выборов, без внедрения реальной состязательности на выборах, без наличия широкой оппозиции в парламенте, ни о каком авторитете законодательного органа власти не может быть и речи.

Источник: http://vremenynet.ru/headings/?SECTION_ID=3&ELEMENT_ID=5801