В суде Фрунзенского района Саратова продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении супружеской четы Надежды и Александра Елисеевых. С самого начала у участников процесса возникло много вопросов, причем нерядового уровня, о чем свидетельствует, в частности, шквал жалоб в адрес “главного следователя страны”, главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина. Фигурирует в этих письмах-криках души следователь по особо важным делам Фрунзенского следственного отдела Фрунзенского района города Саратова СУ СК по Саратовской области Денис Федоров. Но обо всем по порядку.

Ранее мы рассказывали об уголовном преследовании фермеров-хлеборобов Елисеевых. По сути, было сделано все возможное и “невозможное” для того, чтобы обвинить Елисеевых в мошенничестве. Следствие попыталось убедить сотрудников министерства сельского хозяйства по Саратовской области в том, что Елисеевы их обманули, чтобы получить субсидию на приобретение дождевальных установок “Фрегат”.

Убедить не удалось. Министерство упорно отказывается признавать в Елисеевых мошенников. Хотя бы на том основании, что мошенничать они не собирались. Представитель минсельхоза так и не смог пояснить в суде, в чем же заключался обман, на который намекает следствие. Факт мошенничества не доказан, субсидию Елисеевы “от греха подальше” вернули министерству. Они в ведомстве на хорошем счету. Представитель министерства открыто под протокол заявил на одном из заседании суда, что министерство претензий к Елисеевым не имеет и участвовать в процессе более не собирается.

“Мы не имеем никаких претензий к Надежде и Александру Елисеевым. Я это устно заявляю. Если нужно, можем предоставить письменное заверение”, – четко и внятно заявил представитель министерства, специалист юридического отдела Андрей Трутнов.

Любой обладающий логикой человек сделает вывод, что раз нет потерпевших и не доказан ущерб и факт мошенничества, то дело надо прекращать. Но не тут-то было. Гособвинение решило иначе.

Удивительно и следующее: неужели у следователя Дениса Федорова не возникал вопрос, что крупнейшим фермерам Энгельсского района, владеющим передовым хозяйством с миллиардным оборотом, не было интереса отдавать поставщику дождевальных машин “Фрегат” свои денежные средства в сумме 17, 5 млн. рублей ради того, чтобы получить 3,6 млн. рублей? В чем же выгода для бизнеса?! Зачем фермерам рисковать и нести несоразмерные убытки, превышающие почти в четыре раза размер субсидии? Вопросов много.

Впрочем, корни их ведут все к тому же следователю Федорову. Дело в том, что преступления были выявлены сотрудниками полиции, следовательно, по Закону РФ подследственность уголовных дел по фактам мошенничества установлена за следствием МВД. Не нарушил ли Денис Федоров Закон РФ, который “перетянул одеяло на себя” и возбудил уголовное дело по факту мошенничества и стал с неистовым пристрастием его расследовать? Непонятно, зачем ведомству, занимающемуся маньяками, педофилами и убийцами, возбуждаться по поводу экономического преступления, если даже таковое было? Если задуматься, то в этом можно найти действия, по всем критериям похожие на ложь и фальсификацию. И подозрительные действия следователя “аукаются” до сих пор, даже на стадии судебного процесса.

6–го сентября 2017 года состоялось очередное судебное заседание по уголовному делу. До этого гособвинение лихорадочно меняло прокуроров, и в этот день в зал явился новый обвинитель Смолькин (к слову, в последующих процессах традиция смены одноразовых прокуроров продолжится: на заседание 12 сентября пришла новая гособвинитель, до этого с делом ранее не знакомая).

Вот на этом-то заседании 6 сентября и допросили представителя министерства сельского хозяйства, который выступал на суде в качестве… А вот в качестве кого он выступал – так никто и не понял, в том числе и удивленная судья Оксана Денисенко. Представитель минсельхоза был допрошен в суде в качестве потерпевшего. Сам потерпевший себя таковым не считал. Поэтому, можно предположить, что версия о совершении Елисеевыми преступления была навязана минсельхозу следователем.

Спрашивается, если нет потерпевшего, то что же тогда господин Федоров расследовал? По его волеизъявлению Елисеевы с начала года находятся под домашним арестом. Неужели следователь так заинтересован в создании серьезных препятствий в работе сельхозпредпринимательской деятельности? А, может, это и было целью – сломать отлаженную работу сельхозтоваропризводителей? Унизить их и уменьшить прибыль, вопреки словам Президента о том, что “хватит кошмарить бизнес”? Однако, если это так, то Денис Сергеевич гуманен по сравнению с предшественниками, которые в 1917 году расстреливали “неугодных” им.

Но в те годы расстреливали за вредительство тех, кто нарушал интересы государства.

Последствием возбуждения уголовного дела в отношении сельхозтоваропроизводителей Елисеевых станет уменьшение налоговых отчислений, а значит наше государство недополучит средства, которые могли бы получить наши пенсионеры и дети. Федоров как следователь получит свое фиксированное ежемесячное довольствие от государства. Только государству откуда взять деньги на содержание должностных лиц, которые с усердием “прессуют” нашу экономику? Вот такой “круговорот воды” в нашем обществе.

Итак, суд. Гособвинитель Смолькин вызывает свидетельницу, Татьяну Скребкову. Для понимания – Татьяна какое-то время работала у Елисеевых и перебирала документы. Важно другое.

Свидетель Скребкова дала показания в суде. Прокурор заметил несовпадение ее рассказа с показаниями, которые она следователю Федорову давала весной этого года. И тут Скребкова рассказала как Федоров написал протокол, который по своему содержанию нужен был для версии обвинения. Свидетель пояснила в суде, как следователь требовал от нее поставить свои подписи в протоколе допроса. Больше всего удивила всех участников суда реакция гособвинителя Смолькина на пояснения Скребковой:

Смолькин: вот вы указываете в протоколе, что Елисеева занималась бухгалтерским делом.

Скребкова: я не говорила. Не знаю, и не могу знать.

Смолькин: в вашем протоколе сказано, что в вашем присутствии Елисеева давала поручения Юхачеву (еще один фигурант дела).

Скребкова: В моем присутствии не давала, не знаю, о чем речь.

Смолькин: в протоколе вы утверждаете, что работали помощником бухгалтера, а сейчас говорите, что должности не имели.

Скребкова: Я не знаю, с чего он (следователь – прим. “ОМ”) это взял, что я работала помощником бухгалтера. Я ему (следователю – прим. “ОМ”) говорю: исправь, он говорил, что это неважно. Это все вранье написано! Он угрожал мне по телефону… Я пришла по повестке и ждала его 40 минут, а он не позвонил, не предупредил… Я уехала, он позвонил и начал с угрозой в голосе кричать на меня. Следователь сказал, что за мной пришлет экипаж полиции, вас из дома мол доставят. Я восприняла это как угрозу. Это ненормально. Я просила следователя переписать протокол моего допроса, который он написал. Он ответил: “не буду переписывать”.

Адвокат Людмила Николина задала вопрос свидетелю: “следователь разъяснял вам ваши права?”.

Скребкова: “нет, не разъяснял. Он кричал, что ему нужно дело закрыть. Права не объяснил. Я считаю, что на меня давление оказывалось».

Во время этих речей прокурор Смолькин вел себя, по мнению некоторых участников процесса, довольно странно. Вместо того, чтобы отреагировать на незаконные методы допроса Денисом Федоровым, он стал оправдывать поведение следователя, пытаясь убедить свидетельницу, что все происходившее с нею при допросе было нормальным явлением. Свидетель Скребкова все время повторяла, что была под воздействием угроз со стороны следователя, поэтому подписала протокол, лишь бы скорее избавиться от общения с “вежливым” следователем.

Характеристику поведения Федорова с людьми продолжила свидетель Юлия Кулик. Кулик заявила, что часть текста протокола ее допроса не соответствует действительности, что это выдумано следователем, и что она ему на это указывала.

- А он такой: “это неваааажно!”, – несколько раз передразнила Федорова смелая девушка. – Я делала замечания по содержанию протокола моего допроса. Он говорил: “это неваааажно!”.

И снова прокурор Смолькин защищал коллегу-следователя:

- Это понятно, что неважно.

Возмутились адвокаты подсудимых. Защитник Надежды Елисеевой Людмила Николина попросила судью сделать замечание Смолькину, так как тот давал оценку действиям следователя, что запрещено. К слову, Смолькину в этот день замечания сыпались как из рога изобилия. Даже после замечания о том, что в нарушение требований судьи, чтобы участники процесса вопросы свидетелям задавали стоя, прокурор не вставал с места, когда допрашивал свидетелей, он невозмутимо продолжил сидеть. А вот адвокаты, подсудимые и потерпевший должны были стоять по стойке смирно.

- А как же равенство сторон?, – возмутилась адвокат Людмила Николина. Судья прореагировала на замечание адвоката и позволила участникам процесса поступать также, как гособвинитель Смолькин. Вот так! Все для удобства сотрудников прокуратуры!

А дальше еще интереснее. Юлии Кулик предоставили протокол ее допроса, чтобы она могла визуально сличить подпись со своей. И вдруг как гром среди ясного неба заметила:

- Это не мой почерк. Даже ручки разные.

Речь во фразе, написанной чужой рукой, шла о том, что допрошенная свидетельница не имеет замечаний к действиям следователя Федорова. А ведь свидетель высказывала следователю замечания на составленный им протокол. Она также заявила, что Федоров не знакомил ее с ее правами, не предлагал отразить замечания в протоколе. А некоторые расхождения с его и ее действительностями были довольно существенными.

- Я час с ним говорила и в конце подписала, потому что была стрессовая ситуация, – заявила Юлия и уточнила, что поспешила как можно скорее покинуть застенки следственного отдела и компанию странного собеседника.

Не кажется ли, что этого уже достаточно для того, чтобы на фигуру следователя СУ СК Дениса Федорова обратило внимание его руководство? Что, может быть, правы адвокаты Людмила Николина и Галина Косьянчук, решившие обратиться к Александру Бастрыкину? Возможно, профессионализм его далек от идеала, раз у участников “курируемого” им уголовного дела возникают вопросы? Если предположения окажутся верными, таким образом следователь бросает тень на уважаемые следственные органы всей страны и заставляет людей задуматься, а по своей ли воле он творит подобное?

Но самое ужасное в другом. Старший лейтенант юстиции Федоров не простой винтик-недоучка. Весной этого года он был признан лучшим следователем (правда, дотянул лишь до третьего места) за то, что раскрывал дела пачками. А это заставляет с дрожью задуматься: сколько же людей благодаря его “а это неваааааажно” и фальшивым записям, написанным другим почерком, оказались по ту сторону решетки?

Источник: https://om-saratov.ru/chastnoe-mnenie/13-september-2017-i52913-ryba-gniet-s-xvosta-ili-s