Будущие историки бизнеса едва ли заинтересуются такой фигурой, как саратовский магнат Станислав Витальевич Невейницын – владелец разоренных и разрушенных заводов, диких рынков и десятков фирм с ограниченным кругом учредителей и сотрудников, засветившихся во множестве сомнительных схем. Ничего принципиально нового в этой сфере человеческой деятельности Станислав Невейницын не открыл, и в истории останется в другом качестве.
Зато деятельностью Невейницына на ниве личного обогащения вполне могут заинтересоваться две категории профессионалов (и далекого будущего, возможно, не станут ждать): а) краеведы, исследующие процесс распила и уничтожения промышленного потенциала региона; б) следователи, изучающие систему превращения государственных ресурсов в личные капиталы. А также по-своему выдающуюся картину откатов, коррупционных связей, круговорота вывода денежных средств через сети аффилированных организаций.

Брачные активы

Наверное, эти квалифицированные люди будут гадать – с чего начиналась эта большая специфическая карьера? В 2001 году Станислав Витальевич женился на Екатерине Аяцковой, дочери тогдашнего губернатора Саратовской области. Станиславу на момент заключения брака было 35 лет, он был небольшой руки бизнесменом, и в знакомстве с будущей супругой помогли как раз бизнес-связи. Устные мемуаристы утверждают, будто познакомил молодых людей известный предприниматель Юрий Виткин, до этого успевший получить и отсидеть срок за распространение порнографии, т. е. человек во многих отношениях опытный и понимающий жизнь. Светская новость о свадьбе быстро переросла в экономические сюжеты – бизнес Невейницына стал лихо разрастаться. Он выходит, можно сказать, на международную арену: экспортирует для аграрных нужд губернии комбайны Claas из Польши – закупленные за бюджетный счет, до саратовских хозяйств они так и не доехали, по причине того, что были б/у или просто аварийными. Еще более знаменитым стало т. н. «рисовое дело». Невейницын с партнерами создали фирму для поставки гуманитарной помощи из Европы. Правда, благотворительностью тут и не пахнет, а пахнет мошенничеством – фирма моментально заключает договора с тогдашним управлением ГУИН по области (ныне УФСИН) на поставку продуктов питания, в частности риса, в места заключения. Но гуманитарный рис по дороге превращается в товарный – продукт перефасовывается и продается ГУИНу. И, оплаченный на сей раз бюджетными деньгами, приносит главному бенефициару-«гуманитарию» дополнительные неплохие доходы. Тайное становится явным, скандал получается громким, возбуждается уголовное дело, но через некоторое время тихо засыхает – Станиславу Витальевичу на тот момент сам черт не брат, когда в тестях – губернатор.
Невейницын в тот период проявляет интерес к объектам недвижимости, чья судьба так или иначе зависела от власти, но самое главное – губернатор Дмитрий Аяцков сделал немало, чтобы двинуть зятя в кресло тогдашнего энергетического монополиста – ОАО «Саратовэнерго». Данную организацию наш герой возглавлял около трех лет (2002 – 2005 гг., в 2005-м Аяцков покинул губернаторский пост), но этого хватило, чтобы заложить основы будущей нехилой империи. Собственно, все основные сегодняшние активы в Саратовской области Невейницын захватил, используя служебное положение в «Саратоэнерго» – у предприятий и юридических лиц в те непростые годы сплошь и рядом образовывались огромные долги за потребленную энергию, и долги эти обменивались на право собственности. Своеобразие процессов в том, что задолженности у хозяйствующих субъектов были перед энергетическим монополистом, а собственность оказывалась в руках лично Станислава Витальевича и – в основном, формально – близких ему лиц. Об этих схемах мы еще расскажем в своем месте.
А чтобы не быть голословными, приведем список основных невейницынских активов: завод «Саратоврезинотехника» (ныне – рынок «Привоз» с прилегающими территориями, лет пять назад Невейницын озвучил амбициозный проект – строительства на этих территориях торгово-развлекательного центра «Карнавал» – и мы к этому месту и проекту еще вернемся). Энгельсское предприятие «Химволокно/Капрон» (ныне – торговый комплекс «Лидер», основные арендаторы – супермаркет «Лента», магазины «Стройландия» и «Эльдорадо», о проблемах с противопожарным состоянием здания мы недавно писали в материале «Пожарная безопасность и надзорная безответственность» https://om-saratov.ru/social_article/05-october-2018-i66268-pojarnaya-bezopasnost-i-nad). Торгово-офисный центр «Рубин» – бывший одноименный дворец культуры. Офисное здание на улице Планерной, промбазы в Волжском, Заводском и Ленинском районах Саратова. Элеваторы и сельхозугодья в районах Саратовской области – интерес к этому виду бизнеса у Невейницына сохранился с аяцковских времен. Когда едва ли не каждый член семьи или «семьи» Дмитрия Федоровича в том или ином виде проявлял активность на зерновом рынке, сулившим быстрые прибыли под прикрытием админресурса. (Понятие «Семьи Аяцкова» ввел в местный политический словарь журналист Александр Крутов, писавший о коррупционных связях в губернаторском окружении, символом которых стали такие фамилии и явления как «Пипия» и «Джлавяны»). Впрочем, семейные связи оборвались в 2006 году, брак с Екатериной Дмитриевной распался – и некоторые наблюдатели объясняют семейную драму окончанием губернаторских полномочий Аяцкова.

Семейный дом два

Будет, однако, несправедливо, если мы не упомянем еще два важных обстоятельства, сформировавших Станислава Невейницына в нынешнем его качестве. Первое из них – комсомол, ибо карьеру он начинал в структурах ВЛКСМ в знаковое для последних время – в конце 80-х, когда комсомольские функционеры стали передовым отрядом новых капиталистических отношений и нравов. Это были молодые хищники, наглые и беспринципные, даже не волки, а шакалы внезапных социальных джунглей, умеющие ловко хватать чужие куски, грызть, переваривать и хватать новые… Во многих отношениях выдающийся пример бизнесмена комсомольского разлива – знаменитый олигарх Михаил Ходорковский.
Масштаб Невейницына, разумеется, мельче, но именно от комсомольской работы он получил отличный бонус – Дом Молодежи, располагавшийся в известном особняке на Большой Казачьей и Вольской. Особняк сильно помог Станиславу в 90-е – когда его ровесники, очертя голову, бросались в бизнес-риски, челночили, задыхались между бандитским и ментовским прессом, разорялись и пропадали, Невейницын стриг купоны с арендаторов и, видимо, тогда уже понял, что производство, инновации, строительство и даже купля-продажа – это не для него. Гораздо выгоднее эксплуатировать на халяву полученный чужой актив, уничтожив основной вид его деятельности, чтоб не мешался, и нацеливаться на следующий. Было два забавных момента: конфликт с будущим (на тот момент) тестем – Дмитрием Аяцковым, который просто-напросто Невейницына из особняка попросил – у губернатора были свои виды на здание. Когда здание освобождали – невейницынское наследие, среди прочего, составляли горы пустых бутылок и использованных шприцов.
Второе обстоятельство, мимо которого нам никак не пройти – личность отца – Виталия Никифоровича Невейницына. Можно смело сказать, что такое явление, как «обманутые дольщики» появилось в социальном, да и политическом обиходе с легкой руки старшего Невейницына. В свое время (2005 – 2006 гг. и далее) громкие скандалы сопровождали стройки семи жилых домов, производимые ЗАО СФ «Строитель», которое возглавлял Виталий Никифорович – самые известные из них пятисекционное строение на Мичурина, 84, и элитка на Театральной площади, за головным корпусом СГАУ. Там была не традиционная история с иссяканием средств и приостановкой стройки, нет, Невейницын-отец практиковал другую фишку – двойную, тройную, а то и четверную продажу одних и тех же квартир. То есть тут уже квалифицировался явный криминал, махинации, мошенничество. И не только: известен случай, когда одна из дольщиц дома на Театральной, не выдержав долгой эпопеи издевательств, мухлежа, доплат и двойных переплат, едва не покончила с собой – на высоте оказались медики. А ведь могли и не успеть…
В саратовских СМИ об этих историях писали немало: кто-то представлял Виталия Никифоровича человеком излишне простодушным и отзывчивым, за бесценок отдававшим квартиры депутатам, чиновникам и силовикам, и пострадавшим из-за своего доброго сердца. Было другое мнение о Невейницыне старшем, как об аферисте, изначально нацеленном на реализацию мошенническим схем и вывод денег. Уповавшим на родственную близость с губернатором. Мы полагаем, что к истине, несомненно, ближе вторые, вот только Виталий Никифорович действовал явно не в одиночку: дальнейшие события показали, что уповал он не столько на Дмитрия Федоровича, сколько на влиятельного к тому времени сына, к тому же поднаторевшего в хитросплетениях долговых обязательств и транзитов. Игра отца заканчивалась, и в нее квалифицированно вступал сын.
Как бы то ни было, среди кинутых действительно было немало весомых лиц и организаций, включая правоохранительные, против Невейницына-старшего возбуждались уголовные дела, он объявлялся в федеральный розыск и подавался в бега… Попадал в СИЗО, откуда выходил под залог в 5 миллионов рублей, который вносила одна из энергетических компаний Самары, где как раз тогда трудился руководителем Станислав Витальевич… Всё это время средства, привлеченные Виталием Никифоровичем, квартиры и оборудование, методично выводились через спешно созданную систему кредитных обязательств, сомнительных договоров, банкротств, имеющих признаки преднамеренности, и пр.. Проходили через фирмы, подконтрольные Станиславу Невейницыну. Относительно конечного выгодоприобретателя догадаться нетрудно.
А от уголовного преследования по ст. 159, ч. 4 УК РФ («Мошенничество в особо крупных размерах») Виталий Никифорович освобождается проверенным, но по-своему изящным способом – он был признан невменяемым на момент всех этих махинаций с квартирами, и по причине психического расстройства не осознавал, что называется, правовых последствий. Надо полагать, опять без влиятельного сына не обошлось. На том громкая та история и завершилась.

Мертвые учредители сраму не имут

Но роман «Отцы и дети» в исполнении Невейницыных продолжался. Мировые религии, ученые, мистики веками гадают – есть ли жизнь после смерти? – и Невейницына, опять же не без изящества, отвечают на этот вопрос. Дело в том, что Виталий Никифорович скончался в январе этого, 2018 года. Вместе с тем, в базе ЕГРЮЛ он продолжает числиться (на 11.10.18) активным предпринимателем – учредителем 11 компаний. Понятно, что учредил их Виталий Никифорович еще при жизни, видимо, самоотверженно сражаясь со своей психической недееспособностью. Правда, некоторые компании, как, например, ООО «Русгаз», где гендиректором Станислав Витальевич Невейницын, учреждены Виталием Никифоровичем именно на момент обострения заболевания, диагностированного институтом Сербского – в 2005 году…
Впрочем, даже поверхностный анализ ЕГРЮЛовских данных показывает: покойный Виталий Никифорович – здесь что-то вроде старика Фунта, только не в зиц-председателях, а в зиц-учредителях. И все эти организации (может быть, за исключением потребительского гаражного кооператива «Строитель 98» и не осуществляющих деятельности ЗАО СФ «Строитель», ООО «Стройтехнологии» и ЗАО «Строинвест»), похоже, принадлежат Станиславу Витальевичу. На это указывают и юридические адреса (либо центральный офис Невейницына-сына на Чернышевской, 88, либо непосредственная близость к рынку «Привоз»), и – главным образом – имена руководителей фирм, так или иначе регулярно встречающихся и комбинирующихся в других, связанных со Станиславом Витальевичем, организациях – кое с кем из них нам еще предстоит познакомиться ближе.
Вопросов тут немало. И как к подобному типу ведения бизнеса относятся налоговые органы – и мы их обязательно об этом спросим. И каким образом в Уставах организаций оговорено участие живых, а, может быть, и мертвых учредителей. И почему наследники Виталия Никифоровича через восемь месяцев не торопятся вступать в наследственные права, когда по законам РФ процедура наступает через полгода?
Но главный момент – этический. Все-таки надо иметь очень крепкую нервную систему и совершенно бескрайний запас цинизма, чтобы продолжать использовать в коммерческих операциях мертвого папу. Ну и твердый расчет, разумеется – списать всё на покойника, к тому же при жизни признанного невменяемым – самое милое и безопасное дело.
Это вообще характерная черта невейницынского способа ведения дел – широкое использование родственников: учредителями и руководителями фирм у него являются и мама – Нелли Михеевна, и родная сестра – Юлия Витальевна, и двоюродная – Светлана Белоусова; фигурировала в подобном качестве и бывшая жена Екатерина Дмитриевна… Только вот почему делаем вместе, по-семейному, а в серьезные активы и бонусы выходит один Станислав. И об этом мы вам обязательно расскажем в следующий раз.

Источник: https://om-saratov.ru/social_article/23-october-2018-i66828-stanislav-neveinicyn-semya