На долю детей войны выпала тяжелая жизнь. Они, конечно, не виноваты в том, что родились в это суровое время…

Разного рода полемисты-популисты незамедлительно внесли высказывание Ландо в своеобразный “реестр” заявлений чиновников, депутатов и общественных деятелей, которые давали нелицеприятные оценки тем или иным процессам, событиям, явлениям или социальным группам.

Слова вожака саратовской ОПы вошли в “золотой фонд”, наряду с макарошками министра Соколовой или с тем, что государство ничего не должно детям спортсменки-чиновницы из Свердловска.

Однажды мы уже рассказывали о том, что общество незаметно вступило в Эру магии, когда слова, символы, знаки представляют собой какую-то угрозу. Сами по себе они ничего не значат в том смысле, что в реальности слово произнесенное еще не есть действие. Знак изображенный на бумаге, дереве или песке не есть некая «кнопка», нарисовав которую, вы приведете в движение целые континенты, если вообще приведете, что-то в движение..

В рациональном мире над теми, кто пытается наказать за сказанное слово или начерченный символ, просто бы посмеялись. Иное дело — магический мир. В нем сказанное слово уже расценивается, как действие. Начерченный знак — уже заклинание, а звук — приказ к деянию.

Но они все равно оставались детьми…

Собственно говоря, сегодня это и случилось. У нас за сказанное слово могут даже посадить, не говоря о том, что уволят с работы, подвергнут насмешкам и унижениям. Слово, знак, высказывание, за которыми не последовало никаких действий – у нас уже считаются преступлением. То о чем в свое время предупреждал Оруэлл, говоря о мыслепреступлении и двоемыслии, свершилось. Это стало возможным в условиях, когда коммуникации стали такими развитыми, что перефразируя известное высказывание, сегодня вы в куплете, а через минуты уже в газете.

Магический мир – это мир, где прошлое становится будущим, а слова – это действия. В первобытных обществах люди очень долго жили в условиях магического мышления, т.е. такого мышления, когда слово есть действие. Поэтому в таких обществах вводилось понятие табу, т.е. запрет не просто на действие, а на произнесении вслух самого понятия.

Голодали…

Если доводить ситуацию до абсурда (а мы уверены, что в ближайшее время это произойдет), то после слов Натальи Соколовой о макарошках, все немедленно станут довольствоваться только минимальным набором продовольствия и жрать исключительно макароны. Или, высказывание руководителя департамента молодежной политики Свердловской области Ольги Глацких о том, что государство ничего молодым не должно, завтра же приведет это заявление в статус закона. Или то же высказывание Александра Ландо буквально через минуту обречет всех “детей войны” на голодное прозябание  в условиях мира.

Мы сейчас не  оцениваем смысл сказанного, допуская, что он во всех трех приведенных нами случаях, носил негативный оттенок, но почему только выраженное мнение незамедлительно ведет к уничтожению человека? Почему с ним поступают так, как в первобытном племени поступали с теми, кто нарушил табу? А ведь с ними поступали очень жестоко: их либо убивали, либо (что было гораздо хуже) изгоняли из племени.

А затем наступила Эра магии…

Ретроградные изменения в обществе, когда слово рассматривается, как действие, а сказавшие не так, считаются нарушителями табу, неизбежно приведут к формированию особой касты жрецов-магов – толкователей тех или иных слов и высказываний. Пока мы наблюдаем  коллективную оценку таких вербальных действий, но, будьте уверены, жрецы-маги-толкователи уже на подходе. Некие прообразы таких жрецов уже имеются – это так называемые эксперты, которые толкуют сказанное с единственной целью – наказать того, кого “бес попутал”.

Нарушение табу, как известно, грозило всему племени суровой карой, поэтому наказание было очень суровым. В нашем случае высказывание чиновников ни к каким действиям не вели и привести не могли, но это не избавило их от расправы, которую можно сравнить с изгнанием из племени, что, как мы уже отмечали, было хуже смерти.

Процесс зашел уже слишком далеко. Ладно бы чиновники – иногда грешат нелепыми определениями, так ведь табу на слово охватывает буквально всех и каждого. При этом, как и положено в условиях господства магии, такие слова расцениваются, как действия. В этой связи можно вспомнить случай с саратовчанкой Натальей Ковалевой, которая сочиняла частушки и песни о местных судьях. В этом же ряду стоят и суровые наказания за репосты не только текстов (слов), но и символов (знаков). А если учесть, что чуть ли не в каждом слове или высказывании всегда можно найти крамолу, то получается, что табу становится тотальным. Нечего и говорить, что это ведет к двоемыслию.

И за сказанное стали наказывать

О том, что двоемыслие уже давно работает говорят результаты социологических исследований. Так граждане, участвующие в опросах говорят одно, а потом поступают совершенно противоположным образом. Например, во время опросов они говорят, что пойдут на выборы и будут голосовать за Х, а на самом деле или вовсе не идут на выборы или, если и идут, то голосуют за Y. Социологические опросы таким образом утрачивают объективность, а общество все больше замыкается в себе, опасаясь уже не только говорить, но и мыслить.

В этих условиях в нем появляются пранкеры (от англ. prank «проказа, выходка, шалость; шутка»), которые провоцируют некоторых товарищей нарушить табу, сказать, что-нибудь такое, что потом получило бы широкий общественный резонанс, а благодаря современному развитию телекоммуникаций результат провокации со стороны пранка немедленно становится  общедоступным и тому, кто нарушил вербальное табу – придется несладко.

И получили результат…

Вот так незаметно, с подветренной стороны происходит ползучая ликвидация фундаментальных прав человека и прежде всего, права высказывать свое мнение. Да, оно кому-то может не нравится, но это вовсе не значит, что высказавшего надо немедленно подвергнуть остракизму, выгнать с работы, сломать жизнь, а еще лучше – сжечь на костре к такой-то матери. Боюсь. что все к этому и идет.

В этой связи стоит несколько слов сказать о реакции общества. Если оно воспринимает сказанное. как уже совершенное, это общество – тяжело больно. Оно ощущает свою болезнь и мучительно ищет выход из такого болезненного состояния. Но самостоятельно найти его не может. а подсказать ему – некому. Вот и реагирует на вербальные интервенции столь болезненно и резко.

Но вместо того, чтобы лечить такое общество позитивной медициной, ему предпочитают оказывать “помощь” посредством магических пассов, которые следуют после каждого скандала, связанного с заявлениями того или иного чиновника, депутата или общественного деятеля. Кроме магических пассов, нарушителя вербального табу подвергают остракизму, т.е. приносят в жертву общественному мнению. Пока, как мы отмечали, только  увольняя со службы, но ощущение того, что скоро таких нарушителей будут наказывать гораздо серьезнее, не покидает и от этого становится страшно.

Источник: http://vremenynet.ru/headings/?SECTION_ID=25&ELEMENT_ID=14745