В Саратове продолжается судебный процесс по делу автоподставщиков, который ведет судья Октябрьского райсуда Сергей Сотсков. На скамье подсудимых оказались 17 членов ОПС, которых обвиняют в мошенничестве и организации преступного сообщества. Еще один участник сообщества уже осужден в рамках досудебного соглашения. Следственные органы до сих пор так и не дали объективной оценки показаниям главного обвиняемого по делу Антона Калюжнова и ряда свидетелей, которые указывают на причастность к совершенным преступлениям бывших и – самое главное – действующих сотрудников полиции. В СУ СК по Саратовской области, прокуратуре и УСБ регионального ГУ МВД предпочитают относиться “критически” к этим показаниям. Обращения “ОМ” по поводу возможного участия сотрудников полиции в деятельности ОПС также пока игнорируются. В ГУ МВД не погнушались тем, что решили ввести СМИ в заблуждение, сообщив недостоверную информацию, что раскрылось в ходе журналистского расследования.

Ранее “ОМ” подробно рассказал, как велось следствие по делу автоподставщиков в материале “Тайны следствия: ловушка для автоподставщиков”. Расследование велось более 3,5 лет. Материалы следствия находились в ГСУ ГУ МВД по Саратовской области. Следственную группу возглавлял замначальника одного из отделов ГСУ Сергей Амосов, о нарушениях которого “ОМ” и другие саратовские СМИ также сообщали. При этом одна из фигуранток уголовного дела – мать Антона Калюжнова – Наталья Калюжнова не исключает, что Амосов причастен к исчезновению части вещественных доказательств и фальсификации некоторых материалов дела.

Однако жалобы обвиняемых и обращения “ОМ”, прежде всего, касались других сотрудников полиции – оперуполномоченного УЭБиПК ГУ МВД Дмитрия Лыгина и участкового уполномоченного полиции МУ МВД “Энгельсское” Василия Колесова. По показаниям обвиняемых и ряда свидетелей, содержащимся в материалах дела, полицейские принимали участие в инсценировках ДТП и, как утверждает Антон Калюжнов, получали за это вознаграждение. По его показаниям, Лыгин мог быть причастен к деятельности группировки, а расследование было инициировано им сразу после конфликта с Калюжновым. Эти показания Калюжнова содержатся в материалах дела.

“ОМ” в обращении на имя генпрокурора Юрия Чайки особое внимание обратил на тот факт, что Лыгин осуществлял сопровождение дела автоподставщиков и, несмотря на служебные проверки, не был отстранен от дела. По указанию генпрокурора и прокурора Саратовской области Сергея Филипенко, ГУ МВД провело служебную проверку. Ответ из главка поступил в “ОМ” 15 октября 2019 года (имеется в распоряжении “ОМ”) за подписью начальника оперативно-разыскной части собственной безопасности Теплякова С.Б. В нем говорится, что в главк неоднократно поступали жалобы от фигурантов дела на Лыгина, однако их доводы не нашли своего объективного подтверждения. А далее – внимание! Тепляков пишет: “Однако, учитывая доводы Калюжнова А.В. о совершении Д.М. Лыгиным преступления коррупционной направленности, материал проверки в данной части направлен по подследственности в следственный отдел по Кировскому району Саратова СУ СК РФ по Саратовской области для проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ и принятия решения в порядке ст. 145 УПК РФ. Сведения о возбуждении уголовного дела по данному материалу отсутствуют. Правовых оснований для увольнения Д.М. Лыгина со службы в органах внутренних дел в связи с утратой доверия в настоящее время не имеется”.

30 октября “ОМ” направил на имя и.о. руководителя СУ СК по Саратовской области Дмитрия Петряйкина запрос, в котором просил сообщить, поступали ли из ГУ МВД какие-либо материалы по Лыгину. Запрос касался деятельности ведомства и не предусматривал какой-либо проверки, поэтому ответ должен был поступить через 7 рабочих дней. Однако в ведомстве запрос был зарегистрирован как обращение граждан, а, значит, рассматриваться должен 30 дней. В облпрокуратуру была направлена жалоба. Через неделю из СУ СК ответ все-таки поступил.

Стоит ли говорить, что проверка прокуратуры о нарушении закона “О СМИ” прошла крайне поверхностно? “ОМ” уведомил о ее результатах начальник процессуального управления облпрокуратуры Денис Волошенко. Нам сообщалось, что ответ был датирован 5 ноября и направлен на электронную почту 6 ноября. На этом занавес!

Весьма любопытно выглядит переписка с правоохранительными и следственными органами Антона Калюжнова по поводу участия в инсценировке ДТП участкового уполномоченного Василия Колесова. Этот полицейский является братом сожителя Елены Казанкиной – мачехи Олеси Шпыревой. Последняя является супругой Антона Калюжнова и проходит как обвиняемая по делу автоподставщиков. Братья Олег и Василий Колесовы и Казанкина являются свидетелями, хотя на них был специально оформлен автомобиль, с помощью которого совершалась инсценировка ДТП для последующего получения со страховых компаний денежных компенсаций. По показаниям Калюжнова, Василий Колесов помогал за вознаграждение в оформлении повреждений, которые получали подставные машины на территории Энгельсского района.

В мае 2018 года Калюжнов написал заявление на имя начальника УСБ ГУ МВД, в котором просил привлечь к уголовной ответственности Василия Колесова. Материалы проверки были направлены для дальнейшей доследственной проверки в УЭБиПК области, которую, как ни странно, проводил тот самый Лыгин. Затем следы этой проверки теряются, поэтому Калюжнов и его адвокат Дмитрий Тахиров были вынуждены обратиться с жалобами в суд и прокуратуру. Выяснилось, что в июне 2018 года УСБ направило материалы в следственный отдел по Энгельсу СУ СК по Саратовской области, следователь которого А.В. Супонов 18 июля вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Однако это решение ведомство скрывало от авторов жалобы до сентября 2018 года, несмотря на письмо Тахирова от 29 августа в СО по Энгельсу СУ СК. И только когда Тахиров обратился в суд, замруководителя следственного отдела А.О. Якушев сообщил, что 20 сентября (день обращения в суд) отказное постановление было отменено и направлено на новое рассмотрение. Объяснять, чем закончилась эта дополнительная проверка, видимо, не стоит. Антон Калюжнов до сих пор не знает о ее результатах.

Обратим внимание на отказное постановление Супонова. В нем подробно излагается позиция Калюжнова, указываются свидетели, которые подтверждают факт не только знакомства фигуранта дела с Колесовым, но и то, что полицейский получал деньги. При этом Казанкина воспользовалась 51-й статьей Конституции. Несмотря на это следователю оказалось недостаточно оснований для возбуждения уголовного дела. Супонов не стал выяснять, что Колесов, даже если он и не знал об инсценировке повреждений и не получал деньги, почему-то не обратил внимание на очевидные вещи – некоторые повреждения были нарисованы краской, сиденья разрезаны ровно по шву, а толщина разбитых стекол не соответствовала конкретной марке автомобиля. Закрыл глаза Супонов и на то, что Олег Колесов получил штраф за тонировку на автомобиле, который участвовал в инсценировке (Mersedes). Его не смутил тот факт, что Колесовы и Казанкина, которой принадлежала по документам одна из машин, были в тесных взаимоотношениях. Свое решение следователь объясняет лишь одним аргументом – Колюжнов обвиняемый и поэтому к его показаниям надо относиться критически. При этом Колюжнова не стали привлекать за заведомо ложный донос, объяснив это тем, что он таким образом выстраивает свою защиту.

Не правда ли – железная логика!? Только для любого наблюдателя эта логика выглядит крайне неправдоподобно и натянуто – ощущается явная попытка скрыть нечто более важное.

Итак, для чего полиция не просто скрыла информацию, а исказила ее, а в СУ СК проявили солидарность с коллегами? Об этом можно только догадываться. Сейчас квалификация уголовного дела по статье 210 УК – “Организация преступного сообщества” зиждется лишь на показаниях отдельных фигурантов и свидетелей, которые стали таковыми по желанию следователя Амосова. Роли, которые отвело следствие каждому члену ОПС, выглядят малоубедительно. Где в таком случае коррумпированные связи ОПС? Где группировки, входившие в его состав? Разве могла группировка столько лет безнаказанно заниматься инсценировками ДТП без поддержки со стороны правоохранителей. А если и так, значит, профессионализм полицейских можно ставить под сомнение. Никто до сих пор не ответил на эти вопросы.

А вот если признать, что сотрудники правоохранительных органов участвовали в деятельности преступной группы, то перед нами проявится иная картина. Да, конечно же, придется проводить новое расследование. Возможно, даже придется признать и то, что в Саратове было действительно преступное сообщество, в котором значительную роль играли действующие сотрудники полиции. Тогда придется признать и то, что часть денег от деятельности сообщества оседала в карманах силовиков. Понятно, что такой расклад не нужен никому. Это будет скандал с очень сильным коррупционным душком. Тогда за действия следователей, оперативных сотрудников, надзирающих прокуроров придется отвечать их руководству – руководству полиции, СК и прокуратуры. Цена объективности слишком высока. Поэтому не вовремя подготовленный ответ в СМИ или кому-то из граждан, сокрытие информации или что-то еще в таком духе – это наименьшее из грехов, за которое, возможно, придется отвечать. Из двух зол правоохранители решили выбрать меньшее. Тем более все преступники (именно таковыми они считают всех сидящих на скамье подсудимых) уже перед судом, а ворошить белье возможных оборотней в погонах – себе дороже. От реальной коррупции лучше спрятаться, похоронив ее под ворохом формальных ответов и отписок.

P.S. Когда готовился материал, стало известно, что Антон Калюжнов и его адвокат Иван Фролов побывали на приеме у заместителя руководителя СУ СК по Саратовской области Олега Мезрина. Он выслушал доводы Калюжнова и принял заявление о противоправных действиях Лыгина. Заявление было официально зарегистрировано. Также будет дана оценка действиям СО по Энгельсу, которое проводило проверку по Колесову и до сих пор не сообщило заявителям о ее результатах.

https://om-saratov.ru/social_article/25-november-2019-i80189-iz-dela-avtopodstavshchiko