Пьянству – отбой? Об алкачах и трезвевателях
Главная народная новость этой недели даже на фоне подступающих выборов.
В Саратовскую областную думу поступил проект закона о создании вытрезвителей в регионе. Автором выступил врио губернатора региона Роман Бусаргин.
Каждый из вытрезвителей будет государственным учреждением, а финансироваться – за счет бюджета Саратовской области. Учредителем таких организаций станет орган исполнительной власти, назначенный правительством. В начале этого августа прокуратура потребовала, чтобы в правительстве разработали законопроект о вытрезвителях.
Первые медицинские вытрезвители в нашей стране появились в начале XX века. В советское время такие учреждения стали подразделениями милиции. С 1990 годов число вытрезвителей начали сокращать, последние закрыли в 2011 году. В Саратовской губернии – много раньше…
Сам по себе вытрезвитель, воспетый в «Осеннем марафоне» как «трезвеватель, где есть много новых слов типа алкач», стал одним из символов страны советов. Символ очень странный и спорный, о чем ностальгировать было как-то неприлично.
С закрытия темы тогдашним губернатором Дмитрием Аяцковым с подачи экс-борца за права человека Александра Ландо прошло без малого 23 года.
Только в порыве самой безудержной откровенности (зачастую пьяной) вам кто-нибудь из старшего поколения вдруг признается, что был в вытрезвителе. Лично я был трижды. Дважды выручал-выкупал близкого человека, и 1 раз дежурил по-журналистски целый вечер. Самое время поделиться личным.
Вытрезвитель наш прятался, если кто помнит, на ул. Академика Жук за баней № 2, около густо чадящей зимним дымом котельной. Про нее, работавшую в основном на 2-этажную просторную баню, еще шутили, что это крематорий для алкашей, у которых нет денег на выкуп. На самом деле, в этой мини-тюрьме даже в лютые морозы было очень тепло, потому привезенные на газоне с будкой синюшные «сосульки» оттаивали быстро. Главное во всей этой затее было конечно же не вытрезвление само по себе, а спасение жизни бедолаг от замерзания. Это было совсем непочетное подразделение милиции, туда почти всегда ссылали за прегрешения – вечная вонь, ругань и выяснения: «Ты меня уважаешь?». Газон, как помню, наиболее активно по зиме инспектировал улицу Титова с выходом на канал, где люди шли по льду толпами, не как сейчас. Застыть пьяненькому в сумерки на сквозняках канала – плевое дело. И подбирание пьянчужки даже с последующими неприятностями по сравнению с перспективой реальной смерти было просто удачей.
Технология вытрезвления была простой. Раздевание до исподнего, беглый осмотр дежурного фельдшера, опрос на предмет установления личности клиента и телефона его семьи. После чего невольника отправляли отсыпаться в непрезентабельную камеру, но при этом в ночь – за полночь – набирали добытый номер телефона. Чтоб родня не изводилась звонками по моргам и больницам, а знала, куда сгинул их загулявший кормилец. Как правило, там оставляли до утра, не выключая света.
Помню, сержант периодически поглядывал в глазок, потом похохотав, позвал глянуть: двое вдруг стали голубиться – гладили друг друга, спускаясь все ниже. До греха дойти им никто не дал, разведя по камерам. Но что ж такого надо было напиться? Была и женская камера, но она почти всегда пустовала. Вообще же антураж тюрьмы с похмелья – профилактика неплохая. Но даже если за отцом семейства приходил оперативно гонец «под свою ответственность», то все равно выписывался штраф в размере около червонца. А потом запускалась главная методика перевоспитания – сообщение на работу, разбор полетов в трудовом коллективе, депремирование и кратковременный позор, пусть и с налетом доброй иронии – а кто не пьет?..
Перевоспитывало ли все это? Кого как, но лишним точно не было. Главная претензия к вытрезвителю была всегда одной и той же. Если клиент вязал лыко, он возмущался: я не настолько пьяный, я просто шел, у нас что – сухой закон?
Потом уже, когда вытрезвители именно в нашей области отменили раньше всех, замерзшие по зиме трупы совсем не возмущались – оттаивали в моргах тихо. Да и предложенная схема, когда милиционер вызывает неотложку, а та везет вонючку в стационар, работала со страшным скрежетом – лишь на милосердии медработников, которое им по штату не положено.
Напоследок – другое яркое воспоминание из юности. Лет 30 назад ездил на автобусе «Турист» от военкомата в Мекку всех призывников области – в знаменитый призывной пункт Елшанки – на прохождение медкомиссии. По всегдашнему обыкновению, пацаны набрались в тамошних чипках пойла и на обратной дороге задолго до Маркса напоролись до состояния невменяемой скотины (ваш покорный слуга просто наблюдал за этой алкооргией). Нас сопровождал щупленький капитан, который всю долгую дорогу увещевал напоровшуюся публику, тщетно пытался отнять водку, но его никто не слушал. Загадив автобус всей мыслимой дрянью, горе-призывники чуть было не избили офицера, кидались на водителя, ситуация висела на волоске. В итоге, проявив недюжинную выдержку, капитан уже в Балаково приказал шоферу подъехать в вытрезвитель и сдал туда всю гоп-компанию, выпустив лишь нескольких трезвых…
Спустя годы, уже после закрытия трезвяков, стал широко известен другой подобный случай. Офицер балаковского военкомата, вымотанный пьянством вверенных призывников, на обратной дороге высадил из автобуса главного бузотера. Совсем юный пацан, себя не помня, пошел мотыляться пешком по трассе и был насмерть сбит попутной машиной. Обойдусь без морали.
Источник: https://www.sutynews.ru/index.php?mode=articles&id=11195
Фотографии:
