10 лет и 35 млн для экс-министра. Финальная речь Ларисы Кузнецовой и реплика Елены Сергун
Вчера Саратовский областной суд вынес решение по резонансному уголовному делу бывшего министра информатизации Ларисы Кузнецовой и ее мужа Олега Козлова.
Они обвинялись по ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение должностным лицом взятки) и ч. 4 ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве).
Сам процесс привлекателен для СМИ мощной эмоциональной составляющей и интереснейшими правовыми коллизиями – от оправдательного приговора к обвинительному с его последующей отменой и окончательным утверждением с незначительными коррективами. И шире - поразительной изменчивостью саратовской Фемиды: от права на реабилитацию и отсутствия события преступления до фатальных решений для конкретной семьи.
Экс-чиновница в итоге была приговорена к 10 годам колонии с отсрочкой исполнения наказания до достижения ее ребенком 14-летнего возраста.
Ее супругу областной суд смягчил приговор – Олег Козлов должен провести в колонии строгого режима не 8, а 7 лет. Мужчину взяли под стражу прямо в зале суда.
Также супруги должны будут заплатить штраф. Лариса Кузнецова – 35, 249 млн рублей, ее муж – 32,366 млн.
Вчерашнее заседание ознаменовалось эмоциональными заявлениями участников.
Олег Козлов сделал заявление о том, что на “входе в здание суда его обыскали и составили акт досмотра”. Обвиняемый посчитал, что решение в отношении него уже вынесено и заранее известно. Позже, в перерыве, он сообщил, что приставы пытались не выпустить его на улицу покурить.
После этого Козлов фактически устранился от участия в процессе – отказался от выступления в прениях и не озвучил своего последнего слова.
Лариса Кузнецова в начале своей речи в прениях остановилась на роли инициатора ее уголовного преследования – Юрия Аверкина, а также бывшего сотрудника ФСБ Сергея Чекина.
Публикуем фрагмент выступления.
“Мое уголовное преследование началось 3 апреля 2017 года. Именно в этот день Аверкин Юрий Алексеевич написал заявление о получении мной денежных средств.
Считаю, что действия Аверкина и Чекина 3 апреля 2017 года носили провокационный характер, поскольку было совсем непонятно, за какое такое покровительство, Аверкин в рамках следственного эксперимента хотел передать мне денежные средства.
Договоры с конца 2016 года с индивидуальным предпринимателем Аверкиным МФЦ уже расторг.
Я 9 месяцев фактически не осуществляла контроль за деятельностью многофункционального центра, он достоверно об этом знал.
Соответственно, возникает вопрос: за что 11 апреля 2017 года господин Аверкин, вместе с господином Чекиным, пытался передать мне денежные средства в рамках следственного эксперимента?
Только спустя время все стало ясно и понятно. Следственный эксперимент закончился тем, что возбудили уголовное дело по факту.
Заявление было написано в отношении меня, а дело возбудили по факту. По какому факту? Все следственные действия проходили в отношении меня.
Спустя год это дело прекратили за отсутствием события преступления, передали материалы в следственный комитет.
Дальше, в ходе судебного разбирательства, нам стало ясно, и тому имеются подтверждения в материалах уголовного дела, что Чекин и Аверкин являются хорошими и близкими друзьями, проживают под одной крышей, совместно распивают алкогольные напитки.
У них не только личные дружественные отношения, но и выгодные финансово-экономические отношения для бывшего сотрудника ФСБ Чекина.
Так, за 3 месяца до проведения в отношении меня оперативных экспериментов, между Чекиным и Аверкиным был заключен договор купли-продажи “Ford Explorer” за 200 тысяч рублей.
Впоследствии, спустя год, господин Аверкин заключили договор купли-продажи дома за 6 миллионов рублей. Кадастровая стоимость данного дома – 7,5 миллионов.
Мы все прекрасно понимаем, что кадастровая стоимость не может быть выше рыночной, а у них получилось наоборот. У него только ограда дома на полтора миллиона! Фотографии имеются в материалах уголовного дела.
Далее еще одна сделка, совершенная между господином Аверкиным, заявителем по уголовному делу, и инициатором моего уголовного дела, господином Чекиным. Аверкин передает ему по договору купли-продажи автомобиль “BMW”, стоимостью 1 миллион рублей.
Возникает вопрос: почему все свое имущество за годы моего уголовного преследования, господин Чекин получил от господина Аверкина и не поставил об этом в известность свое руководство?
Когда проходил первый судебный процесс у судьи Тихоновой, Склемин (гособвинитель – ред.) вызвал Чекина в качестве свидетеля, и он, будучи предупрежденным об уголовной ответственности, стоял и нагло врал, что он имеет служебные отношения с Аверкиным, что никаких финансово-экономических сделок у него с ним не было.
Это имеется в протоколе, это есть на аудиозаписи.
После этого я достала все документы, подтверждающие его финансово-экономические отношения с господином Аверкиным. У нас есть четыре свидетеля….
Принесла в суд целый фотоархив их совместных распитий алкогольных напитков.
Я полагаю, что здесь нарушен не только федеральный закон о противодействии коррупции со стороны Чекина при расследовании уголовного дела. Я прошу суд дать этому оценку, не отмахнуться….
Впишите мне в приговор, а судя по тому, что здесь происходит, он будет обвинительным, напишите, что так можно! Можно вместе пить водку, ездить по баням, совершать сделки с заявителем, не ставить об этом в известность руководство, приходить в суд, врать суду о том, что у тебя отсутствуют какие-либо препятствия для того, чтобы ты проводил все эти мероприятия.
Так и напишите, в конце концов“, – заявила Лариса Кузнецова.
Отдельно она остановилась на роли прокуратуры (возглавляет Сергей Филипенко) – надзорное ведомство несколько раз меняло позицию в ходе следствия и длительных судебных разбирательств.
“Что сделала прокуратура, когда на суде у Тихоновой узнала, что у Чекина с Аверкиным имеются финансовые сделки? Ничего! Она пошла обжаловать мой оправдательный приговор, а проверку нарушений закона о противодействии коррупции прокуратура не инициировала.
Мне пришлось самой идти в управление собственной безопасности и писать заявление. По результатам этой проверки господин Чекин был всего лишь уволен. Объясните, почему так произошло? Почему по документам (имущество – ред.) было передано по заниженной стоимости?
Вот вы меня взяточницей обозвали и, как я понимаю, хотите и дальше обзывать, но у меня этого нет!
Я не понимаю, как вы будете утверждать обвинительный приговор?
Три прокурора: зампрокурора Саратова, прокурор Саратова, зампрокурора области Иосиф Минеев. Первый раз, когда дело направляли для утверждения, написали черным по белому: в материалах уголовного дела отсутствуют объективные доказательства получения денежных средств Кузнецовой Ларисой Юрьевой.
Откуда они появились? Вы собираетесь мне приговор выносить на основе предположений?
У вас даже само обвинение сформулировано таким образом, что можно каждого посадить!
В неустановленное время, в неустановленном месте, в последующем получила и неизвестно куда потратила. Да так можно каждого посадить! Вы понимаете? У вас недоказано главное событие преступления.
Каким образом можно защищаться от такого обвинения, скажите мне, пожалуйста“, – эмоционально обратилась Лариса Кузнецова к представителю прокуратуры.
Полностью речь подсудимой представлена на видео.
Елена Сергун, адвокат Кузнецовой, по итогам многолетних судебных разбирательств и следствия написала отклик. В ее авторском тексте говорится следующее:
“По совокупности процессуальных нарушений дело Кузнецовой и Козлова просто беспрецедентно.
По количеству фальсификаций доказательств обвинения заинтересованными в деньгах и бизнесе Козлова лицами – тоже.
Если оценивать движение дела в целом с эмоциональной позиции – то это столкновение двух позиций внутри самой системы правосудия: когда один судья и судебная коллегия находят в себе мужество назвать вещи своими именами и оценить доказательства и процессуальные нарушения по закону, и когда другие вынуждены “встраивать” свое решение в конструкцию “ведомственных позиций и интересов”.
Алгоритм рассмотрения дела это полностью подтверждает: оправдательный приговор в связи с отсутствием события преступления- апелляционное определение о его отмене по представлению прокуратуры- обвинительный приговор ( один из наиболее жестких за последнее время с взятием под стражу Козлова, обвиняемого в посредничестве)- апелляционное определение с отменой приговора и возвращением дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ- выжидательная позиция прокуратуры, не передающей дело вопреки определению суда в следствие на протяжении почти 3 месяцев, с последующим обращением в Первый кассационный суд общей юрисдикции, который отменяет апелляционное определение областного суда о возвращении дела прокурору, несмотря на грубейшие процессуальные нарушения, и направляет дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.
Несмотря на поданную стороной защиты в кратчайшие сроки кассационную жалобу в Верховный суд, итогов рассмотрения которой ожидал областной суд, Верховный суд не стал вмешиваться в ход рассмотрения дела и в передаче жалобы на рассмотрение своей кассационной инстанции отказал.
Что было вчера в процессе в апелляции, думаю, все, кому интересно, могли увидеть и услышать из размещенного журналистами видео.
Но в видео не попала ситуация, которая возникла еще до процесса, в коридоре суда. За пять минут до назначенного времени у зала суда появился взволнованный Козлов и сообщил всем присутствующим следующее: приставы при входе здание отвели Козлова в сторону и сразу же составили Акт досмотра лица, в котором он вынужден был расписаться, и который составляется при взятии лица под стражу.
На вопрос Козлова о том, должен ли он сразу отдать ремень и шнурки, приставы ему пояснили, что это у него заберет конвой.
Всё это Козлов с заявлением о бессмысленности и предопределенности процесса и “нарушении тайны совещательной комнаты” сообщил в самом начале процесса судебной коллегии. Сославшись на то, что суд еще в совещательную комнату не удалялся, соответственно, никакого нарушения тайны совещательной комнаты нет, председательствующий принял заявление к сведению.
А теперь “сухой остаток” о том, что “можно” делать следственным органам и прокуратуре по итогам рассмотрения дела Кузнецовой и Козлова:
- направлять дело в суд с перспективой обвинительного приговора без возбуждения уголовного дела в отношении обвиняемого;
- неоднократно незаконно приостанавливать расследование с последующей отменой прокуратурой постановления о приостановлении как незаконного, присоединяя к сроку расследования по одному месяцу;
- расследовать дело на уровне следственного отдела СК города свыше одного года без поручения СУ и без продления срока в СК России;
- передавать расследование из одного ведомства в другое, минуя прокурора;
- отменять постановление о прекращении уголовного дела спустя год после прекращения без постановления суда;
- руководителю органа одного следственного ведомства отменять постановления руководителя следственного органа другого ведомства.
И это далеко не полный список саратовских “новелл” в УПК.
Обращаю внимание, что акцентировать внимание суда на процессуальных нарушениях защита стала только после того, как был отменен оправдательный приговор, вынесенный на основании анализа представленных доказательств обвинения.
В материалы дела защитой представлены в письменном виде многочисленные сопоставления, в том числе, в виде таблиц показаний заявителя Аверкина и подконтрольного ему Марциохи, из которых видно, как фальсифицировались и “подгонялись” доказательства под заданную канву.
Также обращаю внимание: обвинение Кузнецовой основано только на показаниях Аверкина – бывшего партнера и конкурента Козлова по их совместному бизнесу; никаких задержаний “с поличным”, изъятия миллионов и доказательств их существования у Кузнецовой в деле нет;
Козлов с Аверкиным вели совместный бизнес многие годы, и распределение денег между ними было 70/30. При этом по данному делу в материалах дела имеется весь бухгалтерский учет, свидетельствующий о сохранении такого же распределения денег, включая предварительную выплату Аверкину 2% до последующего распределения денег между Аверкиным и Козловым; ни одного доказательства факта передачи денег Кузнецовой нет.
Мне уже даже как-то неловко на фоне всего вышеизложенного напоминать о существовании всеми забытой ст.14 УПК о презумпции невиновности.
Действительно, “лес рубят, щепки летят”.
Все подробности этого знакового дела – в нашем сюжете публикаций.