Замордовали демоны

Совет Федерации Российской Федерации, верхняя палата парламента, терзаясь размышлениями о смысле всего сущего в целом и Совфеда в частности, выдал очередную инициативу, которая непременно должна произвести впечатление на граждан и отвлечь их от мыслей о потребительском кредитовании. СФ РФ своими руками сделал очередной законопроект, предполагающий качественно новую экзекуцию охламонам-чиновникам великой страны: за непредоставление информации СМИ отстранять от работы на срок от шести месяцев до года.

Один из авторов законопроекта сенатор Константин Добрынин (заместитель председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству) все подробно объясняет в видеоролике на своей странице в Facebook, там какой-то парень берет у него интервью в просторном холле. Константин Добрынин говорит, что его коллеги из нижней палаты, депутаты, тоже хотят наказывать чиновников за отказ работать со СМИ, но с помощью штрафов, а он, Константин Добрынин, и коллеги-сенаторы считают, что такой метод чрезмерно гуманный и бесполезный.

Константин Добрынин так и говорит загадочному парню и всем нам: “Ну что это такое — заплатить штраф в тысячу рублей! Проще заплатить и ничего не предоставлять! То есть абсолютно циничный подход, и таким штрафом ты никого не напугаешь! А мы предлагаем двухступенчатую комбинацию: когда лицо повторно и цинично не предоставляет информацию, то нужно наказывать дисквалификацией должностного лица!” Еще он сказал: “Это принуждение к диалогу, когда мы пытаемся воспитать у чиновника чувство того, что СМИ — это та пятая власть, которая работает в интересах всего общества”. Американского, надо бы добавить сенатору, раз пятая власть. Но он не добавил.

Вот сейчас передо мной сидит как раз представитель “пятой власти”, корреспондент агентства “Версия-Саратов”, и я спрашиваю у него, испытывает ли он в своей работе трудности с получением информации от чиновников? Он говорит, что три недели хотел узнать, сколько в области родилось мальчиков и девочек в прошлом году и как их чаще всего называли? Для достижения этой цели он обратился в Управление по делам ЗАГС Правительства Саратовской области (комбинация слов, может, другая, но неважно). Там ему сказали: “Ой!” После чего велели составить запрос, послать им и ждать ответа в течение нескольких дней. Он составил, стал ждать. Через неделю позвонил, сказали, что бумага принята, ее номер такой-то, надо ждать. В общем, он с большим трудом узнал, сколько мальчиков и девочек родилось у нас в области в 2014 году. Другой корреспондент сказал, что хотел на видео записать врача какой-то клиники, чтобы он сказал людям, что надо есть лимоны и чеснок и тогда гриппом не заболеешь. Но почему-то для этого надо звонить в особый отдел минздрава — там они рассмотрят просьбу и решат, стоит ли говорить врачу про лимоны с чесноком или лучше не надо?

Это удивительно, но, оказывается, путь к должностному лицу для журналиста заминирован бюрократами, которые постоянно взрываются и отхватывают ноги у щиколоток!

А ведь раньше все было по-другому. Десять-двенадцать лет назад, когда я был корреспондентом, все как-то иначе было. Хотя стабильности не было. Плоховато было со стабильностью. И уверенности в завтрашнем дне тоже. А все остальное было. Даже спокойно говорящие чиновники.

Помню, как ходил к мужику по фамилии Качуровский. Одному из братьев Качуровских, но я тогда не знал, есть ли у него братья-сестры, кумовья и прочие.

Означенный Качуровский возглавлял в администрации города жилищно-хозяйственный отдел. Вернее, он был замом председателя комитета по ЖКХ Куликова, кажется. И у его подразделения вышел конфликт с энергетиками. Вроде как энергетики жаловались, что Качуровский и его подразделение, а в их лице городская администрация не хотят платить за электричество, поэтому фонари в городе будут отключены.

Я позвонил Качуровскому, а он сказал, что по телефону он не будет ничего говорить, так как то, что он Качуровский, ему доподлинно известно, а кто там на другом конце провода — нет, может, я и не журналист вовсе, а городской сумасшедший, который звонит куда придется и требует комментария.

Я ему говорю: “Так я приду к вам!” Он говорит: “А вот это другое дело”. Я пошел к нему, в здание на улице Челюскинцев. Он сидел в кабинете за столом. Глаза у него были совершенно безумные. Но при этом он достал листок бумаги, ручку и стал рисовать цифры: “Вот смотри, вот столько они выставили счет, а столько мы должны были… вот это мы тогда заплатили, а вот это сейчас… вот тут еще… вот сходится? А чего они выпендриваются?!” Он еще что-то говорил мне, я все в блокнот записал и ушел. И все.

А однажды я писал статью про городской транспорт. Про “Газели”, трамваи и троллейбусы — где они нужны, а где не очень. Помню, что я шел по улице Вавилова и решил зайти в транспортное управление. Кажется, тогда оно располагалось в здании, где сейчас гостиница “Богемия”. Я поднялся на какой-то этаж, меня спросили: “Вы к кому?” Я ответил: “Мне бы начальника… Журналист я вот… Хочу про “Газели” узнать”. Показали, куда идти. Там тоже сидел за столом мужик советского вида. Боком как-то, нога на ногу. Я говорю, мол, здрасьте, Такой-тоТакойтович, я вот тут про транспорт пишу, расскажете чего? Он говорит: “Садись”. И начал он мне рассказывать про “Газели” и остальное. Я запомнил, что первая “Газель” появилась в Саратове в 1997 году. И еще запомнил, что он хотел, чтобы поменьше у нас льготников было в транспорте. “В Америке знаешь как? — говорил он мне, — там бесплатно ездят только ветераны Вьетнама и беременные! А у нас половина пассажиров!”

Примерно так же я ходил к архитектору города Владимиру Виричу — он курил, бесконечно философствовал и рассказывал о планах стратегического развития города, о европейском типе городского строительства и американском. В комитет по экономике к Татьяне Абрамовой — она смеялась, рассказывала, где она работала раньше, а еще про доходы и расходы городского бюджета, а ее заместитель Алексей Санников носил туда-сюда документы. В дорожный комитет к Валерию Данилину, у него там модельки грузовиков и экскаваторов на серванте. В первую городскую больницу к главврачу Игорю Салову. К главврачу Василию Максимову. В комитет по имуществу. В городское похоронное агентство. К спикеру областной думы Павлу Большеданову, он еще фисташки ел, в тарелочку скорлупу складывал. К директорам МУ ДЕЗов различных районов. В общем, до черта куда.

И ни разу мне и в голову не приходило звонить в какие-то пресс-службы или особые отделы по общественным отношениям и уж тем более слать какие-то едреные официальные запросы! Начальники решали сами, будут они говорить или не очень хочется. Чаще легко соглашались. Иногда говорили, что не сегодня, а в другой раз. Может, с похмелья были, не знаю.

Нет, были, конечно, упертые партизаны. Типа министра финансов Ларионова, экономики Щербакова или из комитета по имуществу Бовтунова. На них другие журналисты жаловались. Но в основной массе разговорчивые, приветливые люди. Сарэнерго — так те вообще регулярные слеты журналистам делали, с выпивкой, с Леонидом Писным, все по-человечески! Когда это было последний раз?! То-то же!

Это все почему так было? Да потому что стабильности не было. И уверенности в завтрашнем дне. Теперь и стабильность есть, и завтрашнее дно вполне очевидно. Боятся они теперь, писаются, так сказать, от страха, что по телевизору вдруг покажут. Замордовали демоны!

А я вам так скажу, чиновники, по секрету: вы не бойтесь, ничего с вами не будет! Никто вас от работы не отстранит. Никто под монастырь не подведет. Как это по-китайски? “Ни сы”.

Это ж не только вы тогда резвыми были, а сейчас в стойле топчетесь, лишний раз игогокнуть боитесь. Не только вы стали конструктивными, созидательными, понимающими. И журналисты тоже.

Что бы там сенаторы всякие ни говорили, какая у нас первая власть, такая же и вторая, за ней третья и четвертая. По-другому и быть не может. Работайте, как работали, и будьте уверены в завтрашнем дне.